Читать книгу "Поклонение волхвов - Сухбат Афлатуни"

– К тысячелетию сдадим! – обещает Дурбек Хашимович.

Празднование тысячелетия Дуркента намечено на следующий год.

– Не спешите, товарищи, – морщится гость. – Должна приехать на место группа специалистов из Москвы. Исследовать, изучить.

В зале принимают это к сведению и записывают в блокнотах. Кто-то рисует летающую тарелку со звездой на борту.

– Непосредственным свидетелем происшествия был гражданин Петров В. И., год рождения тысяча девятьсот сорок третий, беспартийный, три года назад уволенный из шахты за хронический алкоголизм. Продолжая вести нетрезвый образ жизни, ушел из семьи. В момент происшествия ночевал на стройке кинотеатра.

– Позор! – говорит гость.

Дурбек Хашимович становится серым. Председатель облсовпрофа ерзает на стуле.

– Позор! – Гость постукивает кулаком по сукну. – Нашу республику, по имеющимся данным, посетили гости из космоса! Посланцы других миров! Вы хоть это поняли, товарищи?

Товарищи кивают. Кто-то пробормотал, что у области имеется большой опыт работы с зарубежными делегациями.

– И что они у нас видят? Недостроенный культурный объект и какого-то алкаша. Где он сейчас, кстати?

– В дурке, – подает голос кто-то.

– Где?

– В психиатрической больнице, – поясняет Дурбек Хашимович. – В нашей образцовой областной психиатрической больнице.

* * *

Мужчина размешал шампанское вилкой:

– С пузырьками не пью.

Шампанское покрывается шуршащей пенкой.

– Закусывать будете?

– А что у нас есть?

– Сами глядите. – Буфетчица скосила глаза. – Бутербродики вот. Ассортимент перед вами. Шоколад «Аленка».

Обкомовский буфет. Ожидает, когда позовут. В ногах дерматиновый портфель. Пальто и шапка сданы в гардероб, в ладони – теплый и влажный номерок.

Буфет действует на мозги, как небольшой взрыв. Бутерброды с красной икрой. Бутерброды с черной икрой. С сервелатом. Семгой. Сыром. Была не была…

– С сыром. И шоколадку.

Тот самый мужчина, стоявший в то утро у окна в пижаме и с сигаретой.

Теперь он в костюме, из кармана торчит авторучка. На груди значок лауреата Всесоюзного конкурса армейских танцев.

На третьем глотке по организму бежит приятная волна. За спиной буфетчицы голосом народного артиста СССР Георга Отса поет радио: «Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново».

– За жизнь! – поднимает стакан.

Глядит на буфетчицу. Мысленно ставит ей четверку. Заметив отсутствие обручального кольца, дорисовывает плюсик. «Я люблю тебя снова и снова!»

– Давайте познакомимся… А то все молчим. Вас как зовут? Меня вот – Гога.

– Знаю, – говорит буфетчица. – Что-нибудь еще заказывать будете?

Песня закончилась. «На Голанских высотах не прекращается сражение между израильскими оккупантами и сирийскими войсками…» В буфет заглянули:

– Товарищ Триярский? Идемте, вас уже ждут.

Сжал ручку портфеля. Надо было с икрой заказывать.

* * *

– Заходите, товарищ… Это вы записали музыку на магнитофон?

Рядом с гипсовой головой Ленина он замечает вторую, живую. Портрет которой они таскали прошлый раз на демонстрации, потом побросали всё и пошли на плов. Живая голова поблескивает очками.

На столе стоит австрийский Studer.

Кассета начинает вращаться, товарищи внимательно слушают. Парторг Завода ложится животом на трибуну, прокурор грызет карандаш. Ленин щурится.

– Ничего не понимаю, – говорит прокурор.

* * *

Пустырь, где они приземлились, был на окраине Южного.

Скелет заброшенной стройки. Длинные стебли полыни-чернобыльника. По-местному «шувок». Рудольф Карлыч называл его артемизией, сочно грассируя. Ар-ртемизия! Ар-р-ртемизия! «Ева, сплетите нам с достославным Георгием по венку из артемизии». Ева – низкие бедра, маечка с Микки-Маусом – мнет стебли. Он, Гога, тоже обрывает веточки, потом высушит их, отличные специи, к баранине, не пробовали, магистр? Карлыч, с венком на лысине, играет губами. Артемизия – это богиня, магистр? Что вы, Гога, всего-навсего заурядная царица… да, а теперь венок адэльфу Георгию! Галикарнасская царица, вышла за своего родного брата, Мавзола. Почему? Может, и по любви. Не верите? Я знал одну семью, скрипачи, у мужа была сестра, которую он нежно любил. Да. Так нежно, что его законная стерва не выдержала и накатала прочувствованное письмо в партком филармонии. Со всеми вытекающими. Но в Древней Греции, как вы знаете, еще не успели учредить парткомы. Поэтому после кончины Мавзола Артемизия соорудила ему огромную гробницу. Забальзамировала его, там и лежал. «Мавзолей» – оттуда пошло. В честь Мавзола стали называть мавзолеи. А в честь жены – да, вот эту травку. Artemisia vulgaris, артемизия пошлая. Ева, вы уже доплели?.. Ева уже доплела, венок опускается на его кудри. Ветер нагибает травы, со стороны стройки сладковато несет мочой. Гога сажает на колени Еву, от стеблей на брюках шевелятся тени. Гога наведывается Еве под майку. Нащупав цель визита, замирает. Шувок. Чернобыльник. Однолетняя трава, на приправу рвать до того, как зацветет. Во время цветения горька.

Сюда они в то утро и приземлились.

* * *

Партия духовых переходит в хоровое пение.

– Может, достаточно? – Дурбек Хашимович делает знак, чтобы выключили.

– А вы уверены, – говорит гость, – что записали… именно эту музыку?

– Давали послушать свидетелям. Они подтверждают. Да, вот эта неприятная музыка там и играла…

– А что нам скажет товарищ специалист? – Гость поднял бровь на Гогу. – Вы ведь специалист?

– В Ташкенте учился, – быстро дает справку Дурбек Хашимович. – Возглавляет нашу заводскую музыкальную самодеятельность, грамоты есть. Брат у него в Ленинграде… – Остальное дошептывает гостю в ухо.

– Это современная музыка, – приподнимается Гога. – Авангардизм…

* * *

После заседания стояли с Аполлонием в пустом коридоре.

– А что мне было сказать? – размахивает свободной рукой Гога. – Что они под «Во поле березонька» приземлились?

В другой сжимает пакет с продуктовым набором.

– Да-да… Авангард, авангард… – сопит Аполлоний. – Не ожидали, старик, не ожидали.

Продуктовый набор, между прочим, так себе.

– А что он про брата-то сказал? – смотрит на Аполлония.

– Твоего? Откуда… Я же не в президиуме был.

Из деликатесов – только печень трески и шпроты.

Могли бы и икры подкинуть, целый вечер тут потерял.