Читать книгу "Камчатские экспедиции - Витус Беринг"

Попались ему там стрела и деревянное огниво, сделанное по камчадальскому обыкновению, а именно: доска с несколькими дырами и при том палка, которая одним концом вкладывается в дыры, а другой ее конец между руками скоро туда и сюда вертят до тех пор, как дерево в дырах загорится, а при том трут имеют в готовности, которым огонь достают и употребляют на свои нужды.

Сии и другие такие вещи американцы при побеге своем оставили. В некотором оттуда расстоянии на холме, лесом прикрытом, горел огонь, по которому признавалось, что люди туда ушли. Стеллер не отважился идти далее, да и крутой камень пресекал туда дорогу. Впрочем, собирал он травы и принес их с собой на пакетбот множество, которые после того описал.

А описания употреблены профессором Гмелиным при сочинении его «Флоры сибирской». Стеллер ни о чем так не сожалел, как о том, что дозволено было ему только малое время быть на берегах американских, ибо пробыл он там не более 6 часов. А как бочки свежею водою налили, то принужден он был на пакетбот возвратиться.

Матросы, которые ездили за водою, объявили, что они видели два огнища, на коих только лишь пред их приходом огонь горел, и при них дрова рубленые, а по траве следы человеческие. Также они видели пять красных лисиц, которые от них не бежали, будто к рукам приучены были.

Они привезли с собой несколько копченой рыбы, похожей на больших карасей и вкусом преизрядной. Они видели еще землянку, и она, уповательно, та же, которую Стеллер назвал погребом. Я сношу известия, от разных источников происходящие, по моей возможности. Но не дивно, что иногда найдется некоторая небольшая разность.

Капитан-командор, удовольствовав судно водою, хотел американцам дать знать, что они напрасно от него скрываются. Для того послал он к ним на берег некоторые вещи в подарок, а именно: конец зеленой крашенины, два котла железных, два ножа, 20 штук большого бисера, две китайские табачные трубки железные да фунт черкасского табака, приказав оные положить в предъявленной землянке.

На другой день, то есть июля 21-го дня, принято намерение опять идти в море и в силу приговора, в Авачинской гавани пред отъездом их учиненного, производить путь подле берегов американских до 65-го градуса на север, ежели положение их в том не воспрепятствует, но намерение сие не исполнилось. Не только не можно было идти далее под север, но принуждены были курс держать к югу, потому что берега простирались на юго-запад.

Притом имели что далее, то более препятствия от многих островов, которыми матерая земля почти везде окружена была. Когда казался ход безопаснейшим, то случалось им видать вдруг нечаянно впереди и по обеим сторонам землю, и сего ради принуждены были несколько раз назад возвращаться для сыскания другого свободного хода.

Иногда случалось по ночам при одном ветре и при одной погоде ходить то по морю, сильно волнующемуся, то по воде тихой, а через несколько часов попадали опять вдруг промеж великих валов, так что судном насилу править можно было. Сие значило не иное что, как что во время тишины находились на прикрытом фарватере между островами, коих за темнотой ночной усмотреть не можно было.

Через несколько дней, не видав земли, пришли июля 27-го дня около полуночи на глубину 20 саженей. За великою темнотою нельзя было узнать, банка ли тут песчаная, или матерая земля, или не острова ли там находятся, коих остерегаться надлежит. Отведывали то в ту, то в другую сторону подвигаться, но везде фарватер становился мельче. На якоре стать не отважились, ибо ветер был силен, а волны велики.

Сверх сего надлежало опасаться, чтоб не стать от земли очень далеко или бы к ней гораздо не приблизиться. Напоследок принято намерение путь производить наудачу под юг, и тем вышли опять на чистое море, имея еще глубины через несколько часов на 20 саженей.

Один остров, усмотренный 30 июля при туманной погоде, назван Туманным, к которому прийдя грунтом на 7 или 8 саженей, бросили в самой скорости якорь. А как воздух прочистился, то увидели, что они уже прошли остров и находятся от него в расстоянии с лишком на версту.

Весь август месяц прошел в таковых приключениях. Морские служители почувствовали в себе сильную цинготную болезнь, которою не меньше страдал и сам капитан-командор Беринг. В воде появился недостаток, того ради восприняли курс августа 29-го дня на север и усмотрели скоро опять матерую землю, наподобие перервавшегося берега, а пред нею множество островов, между которыми стали на якоре.

Сии острова находятся под 55-м градусом 25 минутами широты. Они названы Шумагинскими, потому что сим прозвищем назывался матрос, который первый в сем мореплавании умер и там погребен был. Августа 30-го дня послан штурман Андрей Гейсзельберг на один из больших островов для сыскания воды.

Он ездил недолго и привез с собой две воды для опыта, которые хотя не признаны за довольно хорошие, потому что явились солоноваты, однако понеже упускать времени не надлежало, и рассуждено было, что-де лучше плохую воду иметь, нежели никакой, ибо-де можно оную по крайней мере употреблять на варение, а на питье с бережливым держанием, уповательно, станет и прежней, то приказано было привести сей воды сколько потребно.

Она взята из озера. По мнению Стеллерову, которой в том спорил, чтоб ее не брать, во время прилива морская вода вливается в те озера, а при отливе опять стекает. Но ежели бы сие было, то бы вода в озерах от частого смешения с морскою водою сделалась бы гораздо солонее.

Однако, как бы сие ни было, Стеллер причитал потом воде все худые следствия, которые при усилившейся цинготной и других болезнях многим людям смерть причинили.

Пакетбот стоял на месте не безопасном. Все с юга ветры могли его тревожить, а с севера находились по берегам и в море большие камни. Сего ради торопились как бы скорее отправиться опять в свободное море.

Но прошедшей ночи увидели на небольшом острове к норд-норд-осту огонь, и от флота мастер Хитров, яко тогдашний дежурный офицер, представлял, чтоб между тем как послать большой бот за водою, притом бы и на малом проведать о людях, огонь оный разведших.

Тогда капитан-командор Беринг за болезнью своею уже не выходил из каюты, а судном командовал лейтенант Ваксель, который не хотел при той опасности, в коей судно находилось, малый бот отпустить далеко. Ибо, по его мнению, когда при усиливающейся [не]погоде принужден он будет искать чистого моря, то-де сомнительно, можно ли будет посланным людям подать помощь, когда им противный и сильный ветер воспрепятствует к пакетботу возвратиться.

Но понеже Хитров от мнения своего не отступал и приказал оное записать в журнал, то Ваксель, предложив оное капитан-командору, получил резолюцию, что когда Хитров охоту имеет сие проведание на себя взять, то должно его отправить и притом позволить ему взять из морских служителей, кои ему покажутся.

Хитров взял пять человек с собой, в числе коих находился и толмач чукотского языка. Всем дано ружье и несколько мелочных вещей для подарения людям, коих найдут. Они пришли августа 30-го дня в полдень к острову, который находился расстоянием верстах в 20 от пакетбота.