Читать книгу "Брачная игра - Элисон Уэйр"

Елизавета чувствовала себя зайцем, по следу которого шли неумолимые гончие. Ее покинули здравый смысл и способность непредвзято рассуждать. Если бы Господь подал ей сейчас знак, подсказав, как надо поступить!

Интуиция – единственное, что еще не поддалось в Елизавете хаосу, – буквально кричала: сохрани Марии жизнь. И тем не менее… Сохранить Марии жизнь. Марии, которая хладнокровно замышляла ее убийство и захват власти. Этой цели были подчинены все интриги, которые она строила на протяжении своей взрослой жизни. Вот уже девятнадцать лет подряд само существование Марии отравляло жизнь добропорядочным подданным Елизаветы. Мария неутомимо плела нити заговоров, как магнит притягивая к себе тех, кто ненавидел Елизавету и протестантизм. Елизавете она не раз представлялась громадным черным пауком, сидящим в Шеффилде и ткущим опасную паутину государственной измены. Если оставить Марию в живых, она ведь не успокоится. Найдет себе новых сообщников, начнет обдумывать новые, более изощренные способы расправы с Елизаветой. Слишком уж глубоко укоренилась в Марии уверенность, что английский трон принадлежит ей. И враги Елизаветы будут стекаться к ней. Словом, пока Мария жива, жива и опасность заговоров.

Эти мысли не давали Елизавете покоя ни днем ни ночью. Она не знала, как разрешить внутренние противоречия. А тут еще советники. Каждый день они находили новые доводы, оправдывающие казнь Марии. Как не хватало Елизавете Роберта. В основном его присутствия, поскольку Елизавета знала, что и он не сказал бы ни слова в защиту Марии.

Мысли о Роберте были единственным лучиком света, позволявшим Елизавете не потонуть в мрачной действительности. Он одержал крупную победу под Зютфеном, где в сражении отличились молодой граф Эссекский и сэр Филипп Сидни. Последний показал себя настоящим героем. Его ранили. К счастью, легко. Елизавету тронуло великодушие, проявленное сэром Филиппом. Лежа на поле сражения, страдая от боли и жажды, он отдал воду, какая была при нем, умирающему солдату, сказав: «Твоя нужда сильнее моей». Елизавета написала ему восторженное письмо, рассчитывая устроить торжественный прием. Но вскоре пришла трагическая весть. Сэр Филипп – лучший из ее придворных, талантливый поэт, храбрый солдат – умер от заражения крови. Его смерть была тяжелым ударом для его родителей – Генри и Мэри, давних друзей Елизаветы. Нервы королевы были напряжены до предела. Она приказала объявить при дворе траур по сэру Филиппу – этому образцу мужественности и долга. Вместо торжественного приема пришлось устраивать торжественные похороны в соборе Святого Павла.

А деморализованный Роберт не сумел воспользоваться плодами одержанной победы. Его солдаты начали разбегаться. Независимость Нидерландов почти разорила его, поскольку скудных средств, выделяемых английской казной никогда не хватало. Вместо триумфа его ждало позорное возвращение. Здоровье Роберта стало совсем никудышным. Сознавая, что он просто не переживет зиму на этой бессмысленной войне, он попросил разрешения вернуться. Елизавета не возражала. Наоборот, была очень рада скорой встрече с ним.

Когда парламент наконец собрался на заседание, Елизавета поспешила удалиться в Ричмонд.

– Ваше величество, а разве вас не будет на заседании? – спросил Бёрли. – Мы начнем слушания с обсуждения судьбы Марии Стюарт. Вопрос чрезвычайно важный и могущий иметь опасные последствия. Все прочие вопросы значительно уступают ему.

– Мне ненавистно слышать об этом гадком и в высшей степени трагическом деле, – хмурясь, ответила Елизавета. – Я позволю себе хотя бы небольшое удовольствие остаться здесь и побыть в тишине.

Но ее отсутствие на заседании парламента никак не повлияло на решение обеих палат. Как она и ожидала, палаты лордов и общин потребовали казнить Марию. К Елизавете в Ричмонд явилось два десятка парламентариев с петицией. Петиция призывала королеву вынести справедливый приговор этой «дочери заговоров», заслуживающей смертной казни. Парламентарии очень тревожились за жизнь и здоровье королевы и потому просили ее не принимать сейчас никаких подарков, будь то духи, перчатки или лакомства, поскольку велик риск, что ее попытаются отравить. Искренняя забота тронула Елизавету и удержала от сердитых слов.

– Я никогда не питала злобы к Марии Стюарт, – сказала им королева. – Жизнь с младенческих лет подвергала меня тяжелым испытаниям, заставляя усваивать ее горькие уроки. Я знаю, каково быть подданным и каково быть правителем. Я умею отличать добрых соседей от злопыхателей. Случалось, мое доверие жестоко предавали, а мое благоволение принимали как должное. Поверьте, мне очень тяжело, что человек одного со мной пола, человек, связанный со мной родственными узами, хладнокровно задумывал мое убийство. Я написала королеве Марии и пообещала ей: если она во всем признается, я скрою ее позор и спасу от наказания. Но она продолжала отрицать свою вину. И тем не менее даже сейчас, если бы она искренне покаялась, это склонило бы меня к прощению.

По недовольству на лицах парламентариев Елизавета поняла: они не собираются проявлять снисходительность к Марии.

– Вы возложили на меня тяжкую обязанность. Я должна своей рукой подписать Марии смертный приговор, – продолжала Елизавета. Эмоции мешали ей говорить спокойно. – Никому не пожелаю ощутить ношу, что нынче лежит на моих плечах. Жизнь правителей протекает на глазах всего мира. Это заставляет нас быть в своих поступках осторожными и справедливыми, всегда помня о королевской чести. Пока могу лишь сказать, что я буду молиться и думать.

– Ваше величество, промедление опасно.

– Я знаю. Но клянусь вам, что не погрешу ни против справедливости, ни против закона.

«И научи меня, Господи, как мне пройти по лезвию меча», – мысленно добавила она.

Опасаясь разгневать своих любящих подданных, она наконец согласилась.

Марию уведомили о вынесения приговора. Она не проявила и тени смятения, тогда как Елизавета буквально истерзала свою душу, прежде чем согласиться с решением парламента. Мария прислала ей язвительное письмо, поблагодарив за благую весть. «Приятно узнать, что мое долгое и утомительное странствие по жизни скоро кончится». Завершалось письмо Марии такими словами: «Вынуждена напомнить, что однажды тебе придется ответить за содеянное. Вспомни тогда, как проливала мою кровь».

Елизавета проплакала всю ночь. Она находилась в столь ужасном состоянии, что никуда не выходила из своих покоев. Такой ее и застал вернувшийся Роберт. Едва он вошел, Елизавета бросилась к нему в объятия и крепко ухватилась за него, как утопающий цепляется за тонкую веточку.

– Слава богу! Слава богу! – всхлипывала она. – Робин, как же я по тебе скучала!

– Вижу, что очень, – улыбнулся он.

Осторожно высвободившись, Робин встал на колени и поцеловал королеве руку.

– Мне впервые оказывают столь восхитительный прием.

Елизавета с любовью вглядывалась в его лицо. За этот год Роберт постарел и как-то сморщился. На его прекрасном лице добавилось морщин. Держался он скованно. Должно быть, его по-прежнему мучили желудочные боли.