Читать книгу "Морские приключения Трисона - Михаил Самарский"

– Ты кем работаешь? – спросил я.

– Вместе с ним в дорожной полиции служу. – Он скосил чёрные глаза на мужчину, у ног которого лежал.

– Ладно он, а ты что там делаешь? – не понял я.

– Автомобили досматриваю. Мы втроём – я, мой напарник и ещё один коллега – в патрульной службе, объезжаем на машине улицы города. Очень часто приходится останавливать подозрительные автомобили, я проверяю их первым и только после того, как удостоверюсь, что всё нормально и в машине нет ничего запрещённого, к осмотру приступают люди.

Хм, ещё одна собачья профессия, о которой я раньше не слышал. Оказывается, среди наших братьев даже есть дорожные инспекторы.

– У тебя сложная работа, так что пользуйся случаем и, пока есть свободная минута, отдыхай, – посоветовал я.

– Не могу сидеть без дела, мне надо постоянно двигаться. Если я долго ничего не делаю, становлюсь злым и раздражительным.

Надо же, а я наоборот, после отдыха спокойный как удав и более работоспособный, хоть горы сворачивай. Казалось бы, все собаки сделаны из одного теста, а какие у всех разные характеры и темпераменты! Прямо как у людей. Я ненароком вспомнил неугомонного далматинца Гороха, который ни минуты не сидел спокойно на одном месте[11].

– Ты любишь охоту? – вдруг спросил Альфред.

– Не знаю. Я на ней ни разу не был.

– Ты многое потерял! Я люблю охотиться. Особенно мне нравится ловить ящериц и змей. У нас их здесь полно. Правда, хозяин говорит, это опасно.

– Они же могут тебя ужалить! – воскликнул я, вспомнив, как меня укусила змея, когда я отстал от теплохода и остался один на чужом острове в океане[12].

– Хм, ещё ни разу такого не случалось, я гораздо ловчее их, – самоуверенно произнёс пёс и тяжело вздохнул: – Вообще-то, из-за своей любознательности я очень часто страдаю.

– Почему? – удивился я.

– Понимаешь, мы, спаниели, по своей натуре ещё те следопыты. Бывает, найду на улице какую-нибудь еду и слопаю или в мусорное ведро заберусь за остатками обеда… – Пёс стыдливо опустил глаза. – Хозяин ругается, говорит: «Какой ты к чёрту король? Дворняжка ты».

Что-что, а по мусорным вёдрам я никогда не лазил.

– А король-то тут при чём? – не понял я.

– Хм, – он посмотрел на меня так, словно перед ним не лабрадор, а олень пятнистый, – я же англичанин американского происхождения, и назвали меня в честь Альфреда Великого, короля Уэссекса. Между прочим, он первый использовал титул «король Англии».

Вы заметили? В этой поездке меня окружают сплошные премьер-министры и императоры, а теперь вот ещё король мусорных ведёрок нарисовался. Хм, какой я всё-таки наивный пёс – думал, только у меня царское имя!

За разговором мы не заметили, как закончилось собрание, люди начали подниматься со своих мест и выходить в коридор. Пока Максим здоровался с коллегами из России, я был рядом с ним. При виде меня полицейские расцветали, словно пионы на грядке, с усердием гладили по голове и трепали за ухо. Я уже давно привык к такому проявлению человеческого уважения (эти действия являются неотъемлемой частью знакомства со мной), но всё же не перестаю удивляться людям: такое чувство, будто они впервые в жизни видят перед собой собаку. Каждый из них высказал своё, схожее с другими, мнение обо мне: «Хороший пёс, просто замечательный». Это я и без вас знаю, а вот трогать мои уши совсем не обязательно.

Небось, читаете сейчас и думаете: «Вот Трисон какой капризный!» А вы представьте себя на моём месте: знакомитесь вы с человеком, а он хвать вас за мочку уха и начинает её дёргать так, будто у вас случился юбилей. Скажите честно, что вы подумаете об этом человеке? Вот так же и я. Но не буду озвучивать своё мнение вслух, ещё обидитесь.

Глава 4

Попрощавшись с коллегами, мы вышли из здания штаб-квартиры полиции и направились в сторону автомобиля. После прохладных помещёний, оказавшись на улице, я почувствовал, как нещадно жжёт солнце. Морду сразу опалил горячий воздух. Скажу честно, ходить по раскалённому асфальту – дело не из приятных. Приходилось постоянно пританцовывать чечётку.

На Севере я переживал, чтобы не примёрзнуть к сугробу, а здесь думал, как бы не поджарить лапы. Хоть бы какие сланцы для нас придумали. Надевали же на меня тапки на Чукотке во время бега в упряжке. Не представляю, как можно жить в такой духовке десять месяцев в году. Ведь можно с ума сойти! Уж лучше пусть будет холодно. Нет, пусть во всём будет золотая середина.

– Макс, предлагаю убить сразу двух зайцев, – сказал Лёва, доставая из нагрудного кармана солнцезащитные очки, – пока будем гулять по старому городу и смотреть достопримечательности, я буду делиться с тобой опытом. Например, как мы вычисляем в толпе подозрительных личностей. Иерусалим – это лакомый кусочек для преступников всех мастей. Кого здесь только не встретишь!

– Трисон, ты слышал, что сказал мой товарищ? – обратился ко мне напарник. – Мотай каждое слово на ус, чтобы по возвращении домой ты был у меня настоящим асом.

Хм, да мне и учиться не надо, я и так найду, что хочешь. Хоть иголку в стоге сена, лишь бы она запах имела.

– Если хочешь, проведу для тебя экскурсию по библейским местам. Я, конечно, не лучший гид, но расскажу, что знаю, – предложил Лёва.

– Отличная идея, – согласился Елисеев, – совместим приятное с полезным.

– Тогда нам нужно будет немного проехаться. Здесь недалеко.

Полицейская машина приветственно моргнула фарами, когда он нажал кнопку на пульте сигнализации. Макс открыл заднюю дверь и скомандовал:

– Ныряй, собакен.

Только очень умный пёс способен понять такую команду. Другой бы на моём месте полчаса думал, что от него хочет человек, и неизвестно, догадался бы в конечном итоге или нет.

Мужчины расположились спереди, Лёва на полную мощность включил кондиционер, и через несколько минут по салону поплыла долгожданная приятная прохлада. Он вырулил с парковки, машина с небольшой скоростью двинулась по улицам Иерусалима. Дома из белого камня светились в лучах солнца и выглядели настолько древними, что при взгляде на них казалось – каждый камень, каждый кирпич помнит события давно минувших дней.

– Подъедем чуть ближе к старому городу, там есть небольшая стоянка, где можно оставить машину, – сообщил Лёва. – Предлагаю пройти по улице Via Dolorosa. Кстати, название улицы в переводе с латинского языка означает «путь скорби». Как ты уже понял, по этой улице Иисус Христос нёс свой крест на Голгофу. А начинается она с того места, где когда-то была резиденция Понтия Пилата.

– Я читал, что старый город поделён на четыре квартала: мусульманский, христианский, армянский и еврейский. По какому из них проходит путь?