Читать книгу "Девушка в башне - Кэтрин Арден"

– Нет. Я возьму лишь то, что можно легко унести и не привлечь воров.

Бледный, бесстрастный взгляд Морозко скользнул по девушке от ее спутанных волос до ног в сапогах. Вася старалась не думать о том, как она выглядит: дитя с ввалившимися глазами, бледным и грязным лицом.

– И что потом? – задумчиво спросил ледяной демон. – Ты набьешь свои карманы золотом, уедешь завтра на рассвете и замерзнешь до смерти? Нет? Или, возможно, проживешь пару дней, а потом кто-нибудь убьет тебя ради коня или обесчестит из-за твоих зеленых глаз? Ты ничего не знаешь об этом мире, а собираешься уйти и погибнуть?

– Что еще мне остается? – воскликнула Вася. В ее глазах заблестели слезы растерянности и усталости, но она сдержалась. – Мои люди убьют меня, если я вернусь домой. Уйти в монастырь? Нет, я этого не вынесу. Лучше умереть в пути.

– Многие так говорят, пока не придет время умирать, – возразил Морозко. – Хочешь умереть в одиночестве в лесной глуши? Возвращайся домой. Твои люди забудут обо всем, обещаю. Все будет как прежде. Возвращайся домой, и твой брат защитит тебя.

Неожиданно гнев выжег скопившуюся обиду Васи. Она отодвинула стул и резко поднялась.

– Я не собака, – огрызнулась она. – Ты можешь велеть мне идти домой, но я могу отказаться. Думаешь, я хочу лишь богатое приданое и мужчину, который заставит меня рожать детей?

Морозко был едва ли выше нее, однако Вася застыла под его бледным пронзительным взглядом.

– Ты рассуждаешь как дитя. Думаешь, в твоем мире кому-то есть дело до твоих желаний? Даже князья не получают того, что хотят, и тем более девушки. Ты не выживешь в пути, рано или поздно тебя ждет смерть.

Вася кусала губы.

– Думаешь, я… – с жаром начала она, но жеребец, услышав ярость в ее голосе, потерял терпение. Он перегнулся через плечо хозяйки, и его зубы лязгнули на расстоянии пальца от лица Морозко.

– Соловей! – вскрикнула Вася. – Что ты?..

Она попыталась отпихнуть его, но конь не сдвинулся с места.

«Я укушу его», – заявил жеребец. Он бил хвостом по бокам и царапал копытом деревянный пол.

«Он истечет водой и превратит тебя в снег, – сказала Вася, по-прежнему отталкивая его. – Не глупи».

– Уходи, глупый буйвол, – посоветовал Морозко.

Соловей не шевельнулся, но Вася приказала ему:

– Уходи.

Он посмотрел на девушку, щелкнул языком, неискренне извиняясь, и отвернулся.

Напряжение в комнате пропало.

– Да, я не должен был говорить так, – вздохнул Морозко. Едкие нотки пропали из его голоса. Он снова опустился на стул. Вася замерла. – Но… дом в лесу – не место для тебя, уже тем более дорога. Ты не должна была найти мой дом, даже с Соловьем, после того как… – Он встретился с Васей взглядом, резко замолчал, но продолжил: – Твое место – среди людей. Я оставил тебя в безопасности под присмотром твоего брата. Медведь спит, священник сбежал в лес. Разве тебе мало этого? – В его вопросе почти чувствовалась мольба.

– Да, – кивнула Вася. – Я ухожу. Я увижу мир за этим лесом, чего бы мне это ни стоило.

Морозко рассмеялся, тихо и неохотно:

– Очень хорошо, Василиса Петровна. Мне еще никогда не перечили в моем доме.

«А самое время», – подумала она, но вслух ничего не сказала. Что-то изменилось в нем с той ночи, когда он спас ее от Медведя. Но что? Глаза стали светлее? Или черты лица четче?

Вася неожиданно смутилась. В комнате снова стало тихо. В этом молчании вся скопившаяся усталость дала о себе знать. Она словно ждала, пока Вася расслабится. Девушка прислонилась к столу, чтобы не упасть.

Морозко заметил это и встал.

– Переночуешь сегодня здесь. Утро вечера мудренее.

– Я не могу спать, – возразила Вася. Конечно, ей жутко хотелось заснуть: она держалась на ногах лишь благодаря столу. В ее голос закрались нотки ужаса. – Медведь поджидает меня во снах, и Дуня, и отец. Я лучше не буду спать.

Она чувствовала на его коже запах зимней ночи.

– Я могу дать тебе хотя бы это, – сказал Морозко. – Ночь спокойного сна.

Вася колебалась, измученная, недоверчивая. Его руки могли дать сон. Но то был странный глубокий сон – брат смерти. Она ощущала на себе его взгляд.

– Нет, – неожиданно сказал Морозко. – Нет. – Резкость в его голосе удивила Васю. – Нет, я не буду тебя трогать. Ты заснешь сама. Увидимся утром.

Он развернулся и что-то шепнул своей лошади. Вася услышала стук копыт и обернулась, но Морозко и его белой кобылицы уже не было.

* * *

Слуги Морозко не были невидимыми. Краем глаза Вася порой замечала резкое движение или темную фигуру. Иногда она даже успевала обернуться и разглядеть лицо: морщинистое, словно кора дуба, с вишневым румянцем или серое и хмурое, как гриб. Но у Васи не получалось увидеть их, когда она искала специально. Они передвигались между вдохом и выдохом, между взмахами ресниц.

После того, как Морозко исчез, его слуги накрыли для Васи стол, пока она боролась с усталостью: грубый хлеб и каша, сушеные яблоки. Миска чудесных зимних ягод, усыпанных листьями падуба. Медовуха, бражка и ледяная вода.

– Спасибо, – сказала девушка в ожившей тишине.

Вася съела все, что смогла, превозмогая усталость. Крошки она скормила прожорливому Соловью. Когда девушка наконец отставила миску, то увидела, что угли в печи исчезли. Слуги Морозко подготовили для нее баню.

Вася скинула холодную и мокрую одежду и забралась в печь, царапая колени о кирпичи. Она перевернулась, испачкав живот пеплом, и легла, уставившись в пустоту.

Зимой было почти невозможно оставаться спокойным. Даже сидя у печи, следя за углями, помешивая суп, человек боролся – всегда – с сильным морозом. Но гудящий жар и мягкое дыхание пара успокоило Васю. Ледяной узел печали внутри нее ослаб. Она лежала на спине с открытыми глазами, и слезы бежали по ее вискам, смешиваясь с потом.

Когда жар стал невыносимым, Вася выскочила из печи и с визгом бросилась в снег. Когда она вернулась домой, то дрожала, но была бодрой и живой. Она впервые чувствовала себя настолько спокойной за последние месяцы.

Невидимые слуги Морозко приготовили для нее платье – длинное, свободное и легкое. Вася надела его, легла в огромную кровать с покрывалами, похожими на свежий снег, и в один миг уснула.

* * *

Как она и боялась, она видела сны, и сны эти не были добрыми.

Она не видела Медведя, или мертвого отца, или мачеху с перерезанным горлом. Она блуждала по узкому темному месту, в котором пахло пылью и остывшим ладаном, а луна отбрасывала на нее свой свет. Она долго шла, путаясь в платье, и постоянно слышала всхлипывания невидимой женщины.

«Почему вы плачете? – кричала Вася. – Где вы?»