Читать книгу "Скандал в семействе Уинтерли - Элизабет Бикон"

Так писала женщина, которая навсегда осталась в том возрасте, когда сделала эту запись в своем дневнике.

Кольм скривил губы от отвращения, перечитывая ее самовлюбленные откровения, и вместе с тем его кольнуло сожаление об этой бурной и так рано оборвавшейся жизни. Ему стало жаль, что лорду Фарензе придется прочесть слова своей умершей жены, и он задумался над тем, что сделало ее такой. Кольм понятия не имел, как бы он чувствовал себя на месте виконта, но он не завидовал человеку, чью жену не мог удовлетворить ни один мужчина. Из ее слов Кольм достаточно ясно понял, что Памела знала, что бросит его отца ради нового любовника, как бы глубоко ни любил ее лорд Крис. Кольма даже радовало, что лорд Крис не увидел, как женщина, которая так дорого ему стоила, уходит, не оглянувшись назад.

Он даже не пытался вообразить себе ту бурю чувств, что поглотила младшего сына герцога и сбежавшей с ним жены совсем юного пэра. Если бы он позволил себе задуматься над их безумными страстями, то мог ощутить нечто подобное к какой-нибудь ничего не подозревающей женщине. Воображаемый образ мисс Уинтерли, пришедшей в ужас при виде его ненасытной страсти, заставил Кольма вздрогнуть, а потом улыбнуться, когда он представил себе ее изумление оттого, что он вообще способен что-нибудь чувствовать, не говоря уже об этом. Она была совсем не такой, как ее мать. Кольму стало стыдно за то, что он так плохо подумал о девушке прошлым вечером, и за тот внезапный всплеск страстного желания, который ощутил, когда она, словно призрак, проникла в его убежище и показалась ему слишком соблазнительной, чтобы не быть порочной.

Ив дала отцу время прочесть все письма и дневники Памелы, прежде чем на следующий день после встречи с мистером Картером в Грин-парке явилась к нему, чтобы продолжить спор. Ему наверняка было больно их читать, но она сомневалась, что эгоистичные излияния ее матери прольют много света на то, в чем причина ее стремления менять одного безумного влюбленного мужчину на другого.

— Ты правда не дашь мне прочитать ни слова из дневников моей матери? — настойчиво спросила она, войдя вслед за ним в кабинет после завтрака.

— Я бы с удовольствием сжег их прямо сейчас, чтобы не рисковать, что ты или кто-нибудь другой прочтет этот самовлюбленный бред, — ответил отец и, озабоченно нахмурившись, запер на ключ ящик своего письменного стола, где, как она подозревала, и лежали дневники.

— Тогда почему ты этого не делаешь? — Ив кивнула в сторону огня, горевшего в камине этим ясным, но прохладным утром.

— Потому что не имею права лишать шанса того мальчика, — пробормотал он, как будто боролся с желанием сделать это.

— Какого мальчика? А-а, полагаю, ты имеешь в виду сына лорда Кристофера Хэнкорта. Я думала, он умер. О нем не слышно уже много лет, и его родственники никогда не говорят о нем, как и о младшей девочке, которую однажды кто-то упоминал.

— Их отец спустил на твою мать наследство, принадлежавшее этому пареньку, но я не могу поверить, что глупец настолько потерял голову, что отдал ей все драгоценности. Она знала, что драгоценности Лэмбери даже не его собственность, но все равно сумела так его обольстить, что он отдал их ей. В ее дневниках и письмах нет ни малейших угрызений совести по поводу судьбы этого мальчика и его сестры. По крайней мере, в тех, что мне передал Картер.

— Он не стал бы опускаться до того, чтобы утаить какое-нибудь письмо, после того как дал тебе слово, — вступилась за мистера Картера Ив.

Отец остановил на ней проницательный взгляд, как будто хотел проникнуть в ее мысли и понять ее чувства к человеку, который ей даже не нравился. Конечно, она не питала никаких чувств к этому чопорному остолопу, как же иначе? Тем не менее ей по какой-то причине казалось необходимым подтвердить его порядочность.

— Он не стал бы брать себе то, что ему не принадлежит, — добавила она.

— Этого-то я и опасаюсь, — буркнул отец так тихо, что Ив показалось, что она ослышалась. — Никакие поступки Памелы не должны заставлять тебя стыдиться, дорогая, — громко произнес он, так тревожно и печально глядя на нее, что Ив почувствовала себя виноватой, напомнив ему о тех мрачных днях в их жизни, которые сама не могла знать.

— И тебя, папа, — сказала она. — Она причинила достаточно зла, когда была жива. Пожалуйста, не мучь себя из-за ее грехов теперь, когда ее нет. И без того воспоминания о них долгие годы не давали тебе соединиться с милой Хлоей.

— Однако, если я сожгу эти тетради, я могу лишить того мальчика надежды на лучшую жизнь. Если существует хоть малейший шанс, что драгоценности, о которых она так восторженно пишет, могут быть найдены, то я уничтожу ключ к тому, где они, и тогда не Памела, а я должен буду испытывать угрызения совести.

— Значит, мы должны выяснить, где сейчас может быть сын лорда Криса, и помочь ему всем, чем сможем. Если это способно заставить тебя забыть все, что сделали этот проклятый лорд Крис и Памела, то у нас нет другого выбора.

— Если он или его сестра объявятся, то все позабытые за эти годы слухи снова проснутся и ударят по тебе, милая, — предупредил он, бросив задумчивый взгляд на дочь.

— Неужели ты думаешь, что я недостаточно сильна, чтобы не обращать внимания на злобные сплетни?

— Иногда я задаюсь вопросом, не слишком ли сильной ты стала, Ив. Если бы я забыл Памелу и женился на Хлое на десять лет раньше, у вас с Верити было бы более счастливое детство. Но я был таким глупцом!

— Ладно, никто не спорит, что Хлоя во всех отношениях подходит тебе гораздо больше, чем моя мать, но все те десять лет, что вы с ней прожили врозь, мы с Верити прекрасно ладили с вами обоими. Конечно, нам еще лучше теперь, когда вы вместе и счастливы, но нет никакого смысла плакать о том, чего у нас не было из-за твоего твердокаменного упрямства, папа. Нас обеих любили и оберегали еще до того, как вы с Хлоей позволили себе стать счастливыми вместе.

— Ты знаешь, что мы тебя любим, и я очень этому рад, но готова ли ты к тому, что старые сплетни оживут, если я разыщу Хэнкорта и помогу ему найти остатки наследства, если они действительно существуют и до сих пор не востребованы?

Когда Ив дебютировала в свете, ей приходилось снова и снова доказывать, что она не такая, как ее мать. Мысль о том, чтобы опять столкнуться с этим испытанием, показалась такой пугающей, что она на мгновение замерла. Нет, ей не нужен покой, купленный ценой трусости, решила она. Однако ей следовало быть более осторожной с темными коридорами и пустыми дамскими гардеробными, а мысль о том, что знакомство с загадочным неприветливым молодым человеком, которого она встретила в конце своего последнего приключения, того стоило, была, безусловно, неразумной.

— Это может сделать любое слово об утраченном наследстве, кто бы его ни сказал. Но я не вижу, как мы можем помочь наследнику, если он, конечно, еще жив.

— Я подозреваю, что жив, — прошептал отец с таким странным выражением лица, что Ив захотелось топнуть ногой и потребовать, чтобы он рассказал все, что скрывает. Но она была молодой дамой, а не какой-нибудь легкомысленной девчонкой, поэтому не могла так поступить, тем более что знала этот взгляд. Если отец считал, что еще не время, он не стал бы ничего говорить даже Хлое.