Читать книгу "Вечный двигатель маразма - Дарья Донцова"

– Потому что меня так воспитали, – огрызнулась Люба, – я в родителей. Мать, от елки не родятся бананы».

Я посмотрела на мужа.

– Чудесная сцена. Если проанализировать все содержание, то возникает образ законченной эгоистки, которая думает исключительно о себе, о своем комфорте. Люба лентяйка, терпеть не может домашнее хозяйство. Когда Ксения Петровна заболела, дочь быстро разменяла гигантскую квартиру, себе купила просторные хоромы в центре, а мать отправила на выселки. Мотивация ее поступка проста, как полено: мама вот-вот умрет, а у нее есть родственники-нищеброды. Они тоже наследники, заявят свои права, начнется дележка. Любе достанутся не все родительские апартаменты, а только часть. Пусть и самая большая, но кусок-то меньше целого. Дочка приехала к матери в больницу и предложила ей…

Я взяла книгу.

– Слушай.

«– Подари мне квартиру!

– Нет.

– Жалко, да?

– Доченька, я очень тебя люблю.

– Сто раз это слышала. Одни слова. Как до дела доходит, ты в кусты.

– Мы живем вместе, неважно, кто владелец жилья.

– Ха! Когда ты умрешь…

– Люба!

– Что?

– Я жива!

– Люди смертны.

– Но я пока на тот свет не собираюсь.

– Тебе просто правды не сообщили. Врачи соврать решили.

– Боже! Что со мной?

– Хочешь знать истину?

– Да.

– У тебя онкология!

– Нет!

– Да. Больше года ты не протянешь.

– Хирург сказал, что у меня сломана шейка бедра, мне поставят протез, новый сустав. И полный порядок.

– Мать! Эти слова часть правды. Перелом есть, тебе сделают операцию, и все будет в порядке – это истина. Но тебе не объяснили, что кость разрушилась не потому, что ты упала. Наоборот.

– Как? Не понимаю, – прошептала балерина.

– Ты грохнулась по причине перелома изъеденной раком кости. И полный порядок наступит через несколько месяцев, – вкрадчиво говорила Люба. – Если слова о любви ко мне правда, то вспомни о Галине, нищете рваной, и ее дочери.

– Мы давным-давно не общаемся.

– Да просто тетя Галя с тобой не желает дела иметь.

– С чего ты это взяла?

– Почему вы отношений не поддерживаете?

– Сложно в двух словах…

– Я не ограничиваю твое время. Говори.

– Когда Сергей женился на мне, Галина не смогла сдержать зависти. Я была счастлива в браке, а у нее дочь от алкоголика. Галина стала мне хамить, устраивала скандалы. Пришлось взять в отношениях паузу.

– А у меня другие сведения. Отец сначала ухаживал за Галиной, а ты его у сестры отбила.

– Чушь! Просто Сережа воспитанный, интеллигентный человек, приходя в гости, всегда приносил два букета. Галя получала от него цветы из вежливости. Она, глупая от природы, решила, что является невестой Сергея. Неприятно вспоминать.

– Имей в виду, после твоей смерти Галина с дочуркой Настей заявят права на наследство, нашу квартиру придется делить.

– Как? Почему? Она же только наша! Галина и уж тем более Анастасия ни малейшего отношения к жилью не имеют.

– После того как ты умрешь, они тоже станут наследниками. А вот если составишь дарственную на мое имя, фига им обломится.

– Не знала, что все так сложится.

– Теперь ты в курсе. И?

– Я подумаю.

– Времени нет.

– В смысле?

– Завтра в полдень тебя оперируют.

– Да.

– Вдруг ты на столе умрешь?

– Люба!

– Мать, я всегда говорю правду. Без лукавства. Никогда не вру. В твоем состоянии риск очень высок. Уж реши, любишь ты меня?

– Да! Больше жизни.

Люба рассмеялась.

– Приятные слова. Осталось подтвердить их делом. Отдать мне жилплощадь, чтобы другим не досталась. Ну! Да? Нет? Скажи, и я сразу пойму, как ты ко мне относишься.

– Хорошо.

– Ты согласна?

– Да, только сейчас уже восемь вечера. Никто не работает. Как мне в город поехать? Сидеть я не могу, идти тем более.

– Нет проблем, мама. Нотариус ждет в коридоре».

Я захлопнула книгу.

– Далее зачитывать не хочется, сообщу, как развивались события. Больше Люба к матери в больницу не приходила. Ни разу не навестила ее. Апартаменты она сразу продала, себе купила прекрасную квартиру в соседнем доме с тем, где детство-юность провела. А мать туда, куда Баба-яга не залетала, отправила. Все-таки процитирую еще один отрывок из книжонки: «При выписке из больницы врач отдал Гаскониной-старшей медицинские документы. Ксения спросила:

– Мне теперь к онкологу?

– Зачем? – удивился врач.

– Так я же больна раком, – вздохнула Ксения.

– Откуда вы взяли этот бред?

– Сами моей дочери правду сообщили, а она ее мне передала. Скажите честно: сколько мне осталось?

– Понятия не имею. Лет сорок, пятьдесят. Вы в прекрасной форме, операция прошла успешно. Разрабатывайте ногу, не ленитесь, тогда не будете хромать, – сказал хирург, – рака у вас никогда не было.

– Но дочь!..

– Я с ней не встречался.

– Она рассказала, что… А-а-а! Наверное, Люба общалась с вашим коллегой.

– У нас каждый ведет своих больных. Чужих не касается».

Я встала, подошла к окну и открыла его.

– Душно тут. Далее Ксения Петровна разоткровенничалась с хирургом, рассказала ему про размен квартиры. Врач мрачно процитировал фразу из романа Булгакова «Мастер и Маргарита»: «…обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их». И Ксения поняла: ее обманули, дочь просто хотела жить одна, без нее, и решила проблему. С той поры, по утверждению автора, она с Любой не виделась.

– Сказать нечего, – поморщился Степа, – попадались мне на жизненном пути разные люди. Некоторые родителей ненавидели. Но Любовь Сергеевна отдельный экземпляр.

– Понимаешь важность последнего отрывка, который я процитировала? – спросила я. – Что в нем главное?

– Ты прямо как Инна Герасимовна, учительница немецкого, – засмеялся муж, – любила она меня к доске вызвать, помариновать там, спросить: «Какая основная мысль в рассказе про мальчика Ганса?» Двойку нарисовать, и свободен.

Я отошла от окна.

– В момент беседы Ксении с врачом, когда мать сообразила, что обожаемая ею Любочка очень жестока, она ей легко соврала про рак, ничего, кроме денег, дочурку не волнует, в этот час кто присутствовал при разговоре?