Онлайн-Книжки » Книги » 📜 Историческая проза » Терри Пратчетт. Дух фэнтези - Крейг Кэйбелл

Читать книгу "Терри Пратчетт. Дух фэнтези - Крейг Кэйбелл"

186
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 ... 39
Перейти на страницу:

Пратчетт признается, что не совсем понимал, что делает, пока задумывал и писал «Цвет волшебства». И что он писал для себя, то есть для человека, который вырос на фэнтези[30]. Романы о Плоском мире многослойны и выразительны. За тридцать лет было написано более сорока романов. Как и Средиземье, Плоский мир обзавелся своей историей, законами и легендами, вдохнул немного жизни в угасающий жанр, который теперь – не без помощи Пратчетта (и немного Дж. К. Роулинг) – снова востребован.

Пратчетт говорил, что «Цвет волшебства» был написан как протест против фэнтези-бума семидесятых. Тогда властителями душ стала плеяда писателей, испытавшая несомненное влияние Дж. Р. Р. Толкина. «Сильмариллион» был опубликован в конце семидесятых, и избежать давления Толкина было непросто. Впрочем, я полагаю, что это своего рода посмертный анализ, поскольку Пратчетт утверждает, что не знал, что делает.

В начале восьмидесятых он считал жанр фэнтези мертвым. Он полагал, что писателям не хватает воображения – главного «ингредиента» для фэнтези – и что они просто повторяют проверенные и испытанные сценарии. Это очень заметно по второму роману о Плоском мире, «Безумной звезде». В этой книге появляется очень старый герой по имени Коэн-Варвар, состарившаяся пародия на Конана-Варвара из классических рассказов Роберта Говарда. Наемница Херрена размышляет о недостатках избранной карьеры: мужчины не принимают ее всерьез, пока она их не убьет в прямом смысле этого слова, а кожаные шмотки выводят ее из себя. Пратчетт утверждает, что все героини-воительницы одеваются очень скудно и преимущественно в кожу. Разумеется, он прав, и виной тому лень писателей.

Тут мы начинаем понимать «Цвет волшебства» несколько глубже. Он был написан после многих лет запойного чтения фэнтези-романов. Пратчетт знал, что волшебники могущественнее ведьм – без сексизма в фэнтези никуда – и что все всегда носят определенную одежду. Что-то подобное он упоминает в конце «Маленького свободного народца», где героине приходится позволить мальчику приписать себе ее заслуги – она спасла самого мальчика и своего брата от Королевы эльфов. В «Цвете волшебства» Пратчетт решил сломать все клише жанра и сделать героем волшебника, который очень удивляется, если его магия вдруг сработает. Слишком много в мире романов, где волшебник только простирает руку, и кого-то сразу разрывает на куски. Если не считать, конечно, Гэндальфа, чьи силы по большей части скрыты.

Так что, начиная серию о Плоском мире, Пратчетт хотел попытать счастья в работе с жанром, который уже загнивал, и немного поиздеваться над ним. Какой еще автор рискнул бы поставить в своем вымышленном мире фабрику по производству презервативов? Уж точно не Толкин и не Льюис – это вывело бы их далеко за пределы зоны комфорта. Пратчетт же делает это не моргнув глазом.

Совсем неплохо высмеивать жанр, расписывая разные приключения, но нужно предложить читателю и что-то еще. В «Цвете волшебства» это непосредственно цвет волшебства. Пратчетт изобрел восьмой цвет Краедуги, октарин, «образующийся за счет эффекта рассеивания сильного солнечного света в интенсивном магическом поле». Этот цвет упоминается в названии «Октаринавой Книги Сказок» (не забываем о разноцветных книгах сказок Эндрю Лэнга).

Что же сам Пратчетт говорит о «Цвете волшебства»? Он говорит, что это смешная книга и что на этом прочном фундаменте выросла вся серия. Но почему она стала краеугольным камнем этого канона? Что вдохновило автора на сорок с лишним книг? Откуда все это пришло? Мы уже видели, что идея естественным образом родилась из предыдущих трех романов, а теперь давайте посмотрим на сюжет.

Когда мы впервые встречаем Ринсвинда, «подзаборного волшебника», который не верит в собственные магические силы, он находится под воздействием лекарства, подавляющего страх. Он очень бесцеремонно ведет себя с двумя разбойниками, которых встречает в трущобах, хотя и признается, что в ужасе. Это пренебрежение к надвигающейся опасности напоминает о Зафоде Билброксе из «Автостопом по галактике» Дугласа Адамса – у него были специальные очки, которые чернели при приближении опасности. Лекарство Ринсвинда настолько же бесполезно, потому что делает его бесполезно бесстрашным.

Абсурдный и тонкий юмор Пратчетта вообще похож на юмор Адамса. Да, эти два автора писали свои серии романов в одно и то же время, и по их произведениям можно полностью оценить юмор эпохи – начала восьмидесятых. Тот же юмор (в исполнении Тома Бейкера) можно встретить в тогдашнем сериале «Доктор Кто», к которому Адамс писал сценарии.

Если в «Автостопом по галактике» есть экскурсовод по имени Форд Префект, то в «Цвете волшебства» есть турист Двацветок. Как и миллионы настоящих туристов по всему миру, Двацветок постоянно теряет багаж, но, в отличие от реального багажа, его сундук обладает ножками и везде следует за своим хозяином.

Это не единственная милая черта Двацветка. Он не замечает опасности вокруг себя, потому что считает, что его, туриста, никто никогда не тронет. Это всегда приводит к хаосу. Ринсвинд, вынужденный везде таскаться с Двацветком, сердит на него за это, но не понимает, что его самого, Ринсвинда, тоже есть в чем обвинить. Этим Ринсвинд и Двацветок напоминают о Лореле и Харди, вечно окруженных хаосом и не виноватых в нем. На самом деле Пратчетт не забывает об этих гениях комедии – Ринсвинд произносит одну из самых знаменитых фраз Оливера Харди: «Видишь, во что ты меня впутал».

Пратчетт говорит об этих героях: «Двацветок – это шутка. Архетип туриста… а Ринсвинд должен защитить его. Трагедия Ринсвинда в том, что он уверен, что магия не работает».

«Ринсвинд… должен будет бесстрашно шагнуть туда, куда ни один человек (кроме случайных незадачливых моряков, но они не считаются) бесстрашно не шагал».

«Цвет волшебства»

Пратчетт играет с культовыми остротами. Кто-то из читателей их заметит, а кто-то нет. В конце «Маленького свободного народца» ведьма говорит: «Ну, сестры, мы должны отправляться», и ее тут же ругают за «разговоры на публику». Ведьм трое, так что не вспомнить шекспировскую пьесу нельзя. Смысл в том, что все эти остроты и сравнения к вашим услугам, если они вам нужны. Если же вы хотите только ярких фэнтези-приключений, они здесь тоже есть, но пародия все же ближе сердцу Пратчетта.

Давайте двигаться вперед. Изучим географию Плоского мира. В самом начале «Цвета волшебства» возникает река Анк, по которой корабли приходят в Анк-Морпорк. Иногда река поджигает свои собственные берега. Возможно, это отсылка к Египту и Нилу, хотя подтверждение этому только одно – визуальный образ, ну и, может быть, символ Анка, или Анкха, который так часто связывают с Египтом и фараоном Тутанхамоном.

Плоский мир – это интересная смесь различных картин прошлого. Есть в нем кое-что от Египта с его множеством богов. Первое описание Анк-Морпорка напоминает о чикагских гангстерах тридцатых. А потом Ринсвинд заходит в бар (Дикий Запад?), где мимо пролетает, «как куропатка», топорик (возможно, в сегодняшнем меню есть викинги). Анк-Морпорк – это сочетание разных исторических эпох, которые меняются от дома к дому. Возможно, именно бесконечный ряд образов питал воображение Пратчетта и заставлял его раз за разом возвращаться к серии, но ведь так появляются все великие фантазии. Плоский мир таков, каким его хочет видеть творец. Он бывает высоконравственным, категоричным, социально ориентированным, бывает обычным фэнтези-миром, но он всегда непредсказуем, и это, и еще юмор, делает романы серии такими притягательными.

1 ... 11 12 13 ... 39
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Терри Пратчетт. Дух фэнтези - Крейг Кэйбелл», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Терри Пратчетт. Дух фэнтези - Крейг Кэйбелл"