Читать книгу "Русские на чужбине. Неизвестные страницы истории жизни русских людей за пределами Отечества X–XX вв. - Владимир Михайлович Соловьев"

Буковинские липоване в конце XIX в. Г. Купчанко. 1895 г.

За три с лишним столетия образ жизни старообрядцев не мог частично не измениться, но в основном он остался таким же упорядоченным и размеренным, как и у их прадедов. С почитанием младшими старших и подчеркнутым уважением к родителям. С непременным вечерним чаем (кое-где за самоваром) в столовой, когда вся семья собирается вместе и заканчивает день, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. С моленной комнатой с древними образами (иконами) и пожелтевшими от времени фамильными богослужебными книгами. И конечно, чисто внешне липоване тоже выделяются и отличаются от темноволосых и черноглазых румын голубыми глазами и светлыми волосами.

Еще первое поколение русских переселенцев быстро приобрело на новом месте заслуженную репутацию хороших хозяев, работящих, бережливых людей, умеющих не только зарабатывать деньги, но знающих, как с толком их потратить, с пользой ими распорядиться, как организовать труд, чтобы он приносил доход.

На юго-востоке Румынии, недалеко от главного порта страны Констанцы находится городок Нэводарь, где некогда осели русские колонисты. Он вырос из рыбачьего поселка, о чем напоминает топоним (нэвод – невод, сеть), и до сих пор основное занятие здесь – это рыбная ловля.

Было время, когда одноэтажные домики липован занимали целый квартал, но теперь такого компактного островка русской жизни уже нет – Нэводарь растет, расширяется, новая жилая застройка чередуется со старой, поглощает ее, и русские старожилы живут сегодня во все большем окружении румын. Те и другие издавна хорошо ладят. И сейчас тоже они поддерживают самые добрососедские отношения.

Липоване чувствуют себя в Румынии полноправными гражданами. Их община офоициально признана, издает свою газету «Зори» и журнал «Китеж-град». Она тесно связана с Россией и добивается открытия в Румынии российского культурного центра, необходимость которого очень велика и давно назрела.

На сине море

Замысел идти на Хвалынь (Каспий) и основать на чужеземных берегах нечто вроде Области войска Донского – территории, неподвластной и неподсудной ни царю, ни боярам, ни приказным людям, свободной от поборов и налогов, пытался воплотить в жизнь знаменитый бунтарь Степан Разин. Утеснения на родном Дону побудили его собрать удалую ватагу и искать счастья на территории современного Азербайджана, в Гиркании – древней области Персии (Ирана), в провинции Гилян, в Туркмении и Грузии, куда они проникли по реке Куре. Во владениях персидского шаха Сефи II разинцы провели два года (1667–1669). Литературно-мемуарная традиция приписывает им нападение не только на множество населенных пунктов типа Низабада, Шаберана, Такуза, Астрабада, но и на столицу провинции Мазандеран Фарабат, на предместья таких крупных городов, как Баку и Дербент.

Степан Разин. Б. Кустодиев. 1918 г. Русский музей, Санкт-Петербург

Известно, что Разин рассчитывал найти в заморщине подходящее место, осесть там и объявить территорию своего поселения «вольной землицей». Настоящим райским уголком для осуществления таких планов ему представлялся полуостров Майан-Кааль, славившийся обилием дичи и пресной воды. Облюбовав его, казачий атаман направил Сефи II послов с просьбой принять весь отряд в персидское подданство и предоставить ему территорию для поселения. Со своей стороны он предложил воинские услуги и даже обещал «обасурманиться», то есть принять ислам. Подобное поведение не должно казаться странным: донцы считали себя вправе служить любому правителю, который обеспечит им покровительство и гарантирует твердое жалованье. Военное дело было для них главной профессией, занятием, которое их кормило.

В ответ на просьбу казаков «указать место, где им жить и питатца», шах, внешне идя навстречу донцам, велел выделить им зону для поселения, но с явным расчетом заманить их в ловушку и расправиться с ними. Заподозрив это, Разин «на то место прийти не похотел, а просил себе… крепкого острова, на котором взять было ево… не мочно».

Обросший многочисленными легендами, воспетый в народных песнях и сказаниях, волновавший современников и потомков колоритными подробностями, былями и небылицами «персидский поход» преследовал и вполне традиционную для промышлявших пиратством казаков цель взять «зипуны» (прибытки), поживиться богатой добычей. Ко времени «шарпанья» вдоль западного побережья Каспия относится и широко известная история о «персидской княжне». Как можно предполагать, эта красавица не мифический персонаж, а реальное лицо, и предание о буйной «свадьбе» на Волге, которое легло в основу полюбившейся народу песни Д. Садовникова «Из-за острова на стрежень…», – не просто красивая и печальная легенда. Правда, сведения о «княжне» крайне скудны и противоречивы. Во время похода на Каспий Разиным в самом деле была захвачена в плен некая таинственная и прекрасная незнакомка родом из персидского города Ашрефа. Ничто не указывает на ее знатное происхождение, но это не значит, что сама она – лишь плод народного воображения и вымысла современников-иностранцев, утверждавших, что видели ее своими глазами.

Если строго придерживаться фактов, то во время каспийского похода была одержана победа над шахским флотом в морском бою в июне 1669 года у Свиного острова, близ Баку, и тогда казаки взяли в плен сына иранского военачальника Шабалду. О том, что вместе с ним была захвачена еще и какая-то знатная девушка, ни один источник не упоминает.

Сейчас трудно сказать, как устроили бы жизнь разинцы, если бы шах и впрямь выделил им подходящее место для колонизации. Вероятно, это область стала бы чем-то вроде второго Дона.

Но казаки на Каспии знали не только сладость побед, но и горечь поражений. Одно из них они потерпели под Рештом. Сам Разин во время этого боя был ранен, его отряд понес значительные потери в людях, лишился многих пушек, ружей, стругов и всяких запасов. Удача в чужом краю изменила донцам, они приняли решение возвращаться на родину, и численно поредевшая флотилия взяла курс к дельте Волги.

На службе у султана

Непосредственно в Турции нашли убежище, стабильное положение и престижную воинскую службу казаки с Дона во главе с Игнатом Некрасовым. Из России они бежали в начале XVIII века, во-первых, из-за того, что участвовали в большом восстании, не желая покоряться центральной власти и выступив против царя Петра I и его политики, направленной на лишение казаков старинной независимости. Во-вторых, некрасовцы крепко держались за старую веру и не собирались от нее отказываться.

В Турции они сохранили все привилегии, которыми дорожили, и находились под защитой самого султана. Тот очень ценил их профессиональные воинские качества и использовал как отборную ударную силу во время серьезных кампаний и боевых действий. В мирное время они могли распоряжаться собой по своему усмотрению и заниматься, чем им заблагорассудится. Поэтому поселения некрасовцев называли даже казачьим государством. Жили они замкнуто, изолированной общиной. Доступ туда посторонним был закрыт. Вместе с родным языком они из поколения в поколение сберегали и передавали детям обычаи и фольклор предков.