Читать книгу "Синдром Кандинского - Андрей Саломатов"

— О своей жизни я сама все знаю. Вы обещали научить меня интересно жить. Я слушаю, начинайте.

— Хорошо, только не обижайтесь, — сказал Антон и налил в стаканы вина. Когда они выпили, он продолжил: — Вы очень правильно живете, поэтому с вами ничего не происходит. А ваш уход от мужа всего лишь попытка как-то изменить эту скучную жизнь.

— Уже интересно. Продолжайте, — сказала Наташа.

— Вам нужно почаще совершать глупые поступки.

— Я их уже столько совершила, что до конца жизни хватит расхлебывать, — рассмеялась Наташа.

— Это не совсем то. Вы живете по законам, установленным не вами, в рамках системы, которая, может, и не соответствует вашему характеру, а глупый поступок ломает эту систему. Знаете, как случай ломает привычный уклад. Большинство людей не совершают глупых поступков, проживают жизнь правильно от корки до корки, и ничего необыкновенного с ними не случается. А случай может все, он всемогущ. Вы случайно появились на свет, случайно встретили своего будущего мужа, а потом и того молодца. Но случай тоже, как это ни странно звучит, подчиняется своим законам. Если вы любите туризм, то скорее всего встретите такого же любителя таскать тюки с барахлом и ночевать в палатке на голой земле. Если вы любите сидеть дома и вязать, случаю будет очень трудно подобрать вам подходящую пару. Если же вы мечтаете о настоящем принце королевских кровей, вам придется, ох, как много поработать. Это только в сказках принц берет в жены замарашку. Такие сказки обычно заканчиваются свадьбой, и ни один сказочник не рискнул описать жизнь кухарки или прачки с королевским отпрыском. Сами знаете, что из этого вышло бы. Так что случай может все, но в пределах потребностей и возможностей каждого отдельного человека. А вот глупый поступок действительно может все. Глупым поступком вы сбиваете с толку собственную судьбу, случай в панике начинает подсовывать вам чужие варианты. И вот здесь главное не ошибиться. И здесь опять же все целиком зависит от ваших способностей и потребностей. Кухарка, конечно же, позарится на большую медную сковородку. Когда у тебя большой выбор и нет времени на раздумья, ты вцепляешься в то, что по крайней мере тебе знакомо. Да и зачем кухарке принц? С ним хлопот не оберешься. А вот умный человек может извлечь из глупого поступка большую пользу. Надо только победить в себе жадность и не хватать все, что попадет под руку. Бескорыстие еще одно условие игры. Иначе случай раскусит тебя и откупится каким-нибудь кошельком с тремя рублями на заплеванном тротуаре. В общем, чтобы что-то происходило, надо совершать глупые поступки, не бояться неприятностей и даже самому нарываться на них.

— Нет уж, неприятностей у меня и так хватает, — сказала Наташа.

— Неприятностями их только называют. На самом деле это повороты, которые мешают нам скучно жить. Мы же не любим, когда нас тормошат, а потому любой незапланированный поворот судьбы считаем неприятностью. Это как со справедливостью. Человек считает справедливым только то, что ему выгодно, что помогает ему сохранять оптимизм. Дали сто рублей справедливо. Отругал начальник — несправедливо. Человек просто не видит за этой «несправедливостью» отчаянных подпрыгиваний случая, который кричит ему: «Воспользуйся! Дай в ухо начальнику, уволься, продай последний шкаф и поезжай в Сочи. Там, на пляже, в пятой кабинке, ты найдешь золотой перстень с бриллиантом размером со сливу. Затем не поленись, купи газету «Сочинская правда». В ней ты прочтешь заметку о том, что пуп Земли, шахиншах Берега Бычачьей Кости, обещает десять миллионов долларов тому, кто найдет и вернет фамильный перстень. К десяти миллионам долларов прилагается крохотный островок в Атлантическом океане, на скалах которого стоит маленький замок, кишащий привидениями. Торопись, вопит случай, или ты сейчас врежешь начальнику в ухо, или я отдам перстень другому». — Антон перевел дух и запил свой монолог вином.

— Все это, конечно, интересно, — сказала Наташа. — Допустим, я вам поверила и сегодня, например, пойду на танцы. Вы считаете, что со мной произойдет что-нибудь интересное?

— Ф-фу, танцы, — разочарованно сказал Антон. — Хотя можно и танцы. Какая разница? Только я не вижу в этом ничего глупого. Вы заранее соберетесь и пойдете веселиться, как все. Что же здесь глупого? Все так делают. Скорее всего вы простоите весь вечер у стенки. Насколько я понял, вы не знаете, как там себя вести. Вернее, забыли. Там ведь тоже свои законы. Вот если вы, ни о чем не помышляя, проходя мимо и увидев танцплощадку, на глазах у всего честного народа, не задумываясь, с воплями перемахнете через забор, с вами обязательно что-нибудь произойдет. И главное — не сопротивляться этому. А то ведь, совершив глупый поступок, вы испугаетесь, и снова будете вести себя нормально: начнете извиняться перед билетершей, сбежите обратно. И тогда все встанет на свои места. — Антон разлил остатки вина и неожиданно предложил: — Давайте выпьем на брудершафт.

— Обожаю пить с красивыми мужчинами на брудершафт, — рассмеявшись, ответила Наташа. — Только здесь как-то неудобно.

— Ерунда, — сказал Антон. — Никто же не знает, кем мы приходимся друг другу. — Антон внимательно посмотрел на Наташу и добавил: — Какая же вы трусиха!.. А может, даже и ханжа.

— Нет, я не ханжа, — ответила Наташа. — А, кстати, это будет считаться глупым поступком или умным?

— Пока не знаю, — ответил Антон.

Они скрестили руки, не торопясь выпили вино и три раза поцеловались, причем Наташа, целуясь, пощекотала ему губы кончиком языка.

Время летело быстро. Посетители приходили и уходили. Как-то незаметно опустел пляж, а солнце, изрядно потускневшее, опустилось ближе к морю и увязло у горизонта в жирных окровавленных облаках. С моря задул легкий бриз, и листья платана над столиком затрепетали, зашелестели мишурным шелестом. Нагретый камень медленно остывал, воздух стал более прозрачным, а море из бирюзового сделалось грязновато-белесым, словно в него влили молока и хорошенько размешали.

Антон, облив себя вином, безрезультатно пытался носовым платком стереть с белых брюк яркое розовое пятно, а Наташа наблюдала за ним и заплетающимся языком говорила:

— Бедный Антошка, тебе совершенно не во что переодеться?

— Ерунда, — ответил Антон, — одним пятном меньше, одним больше.

— Мы сейчас пойдем ко мне, и я выстираю брюки, — сказала Наташа. Только вначале к тебе.

— Ты не передумала? — спросил Антон. — Смотри, втянешься, проклинать потом будешь.

— Нет, — упрямо ответила Наташа. — Я только один раз. Ты обещал, Антон. Я, как и ты, хочу всего попробовать. Я многое видела в этой жизни, многое перепробовала, но это… — Наташа понизила голос, оглянулась и заговорщицки прошептала: — Давно хочу попробовать морфий. А втянусь, черт с ним. Будем вместе кочевать по стране, а когда устанем, выроем в лесу берлогу и заляжем туда на веки вечные. Я буду твою лапу сосать, а ты — мою. Ты согласен помереть со мной в одной берлоге?

— Согласен, — ответил Антон. — Берлогу в лесу мы можем вырыть прямо сегодня. Пойдем в лес?

— Только вначале к тебе, — сказала Наташа. — А потом хочешь — в лес, хочешь — по дрова.