Читать книгу "Книга радости. Как быть счастливым в меняющемся мире - Дуглас Абрамс"

Однако ученые обнаружили, что избыток сенсорных удовольствий притупляет наши чувства и мы начинаем воспринимать наслаждение как данность. Одна порция мороженого кажется нам божественным лакомством, вторая просто вкусна, а третья приводит к расстройству пищеварения. Наслаждение подобно наркотику, который вызывает привыкание; чем дальше, тем больше нужна доза, чтобы достичь того же эффекта. Научная литература выделяет лишь один фактор, оказывающий достаточно глубокое и длительное влияние на ощущение благополучия. Это то, о чем Далай-лама и архиепископ говорили в первый день: наши отношения с людьми и особенно проявление любви и великодушия к окружающим.

Ричард Дэвидсон, нейробиолог, с которым я встречался в Сан-Франциско, сформулировал единую теорию счастливого мозга, положив в ее основу исследования с применением технологий нейровизуализации. Его рассказ об этой теории оказался настолько увлекательным, что я даже перестал обращать внимание на спринг-роллы в тарелке (а это были очень вкусные роллы – по крайней мере, на физическом уровне).

Дэвидсон объяснил, что продолжительное ощущение благополучия складывается из четырех отдельных мозговых процессов. Первый – наша способность оставаться в позитивном состоянии. Логично, что она напрямую влияет на то, ощущаем мы себя счастливыми или нет. По словам двух величайших духовных лидеров современности, кратчайший путь к этому состоянию – культивировать в себе любовь и сострадание.

Второй процесс отвечает за нашу способность восстанавливаться после негативных эмоциональных состояний. Больше всего меня поразило, что первый и второй процессы совершенно друг с другом не связаны. То есть один и тот же человек может уметь поддерживать положительный настрой и при этом легко впадать в мрачные чувства, с трудом восстанавливаясь после пережитого. Мне сразу стало многое понятно о себе.

Третий процесс – важнейший, но также протекающий независимо от остальных: способность концентрироваться и избегать «блуждания ума». Большинство практик медитации развивают эту способность. Неважно, какой метод вы предпочтете – наблюдение за дыханием, сосредоточенность на мантре или аналитическая медитация, которую практикует по утрам Далай-лама, – способность к концентрации остается краеугольным камнем «счастливого мозга».

Четвертый, и последний, отвечает за умение быть щедрым. Меня поразило, что для этого выделен особый мозговой процесс. Неудивительно, что мы так хорошо себя чувствуем, если помогаем людям, или когда приходят нам на подмогу, или если наблюдаем, как кто-то совершает добрые дела (у Пола Экмана это состояние называется благоговением и классифицируется как один из видов радости). Оказывается, научное исследование убедительно доказало, что в человеке природой заложена тяга к сотрудничеству, состраданию и щедрости.

Один из крупнейших мировых специалистов по изучению подсознания Джон Барг[13] описывает эту тягу как одну из трех врожденных (и нередко подсознательных) целей человека. Природа запрограммировала нас на выживание, размножение и сотрудничество. Когда в ходе лабораторного эксперимента полуторагодовалым детям показывали кукол, сидящих лицом друг к другу, малыши становились более склонными к сотрудничеству, чем те, кто видел отвернувшиеся друг от друга игрушки. Этот подсознательный рычажок, который можно «включать» или «выключать», – один из интереснейших примеров: он только подтверждает, что тяга к сотрудничеству – глубокий эволюционный импульс, который прослеживается даже в самом раннем детстве.

Есть у этого эксперимента и более неприглядная сторона: тот же эволюционный механизм делает нас более расположенными к тем, кто внешне похож на родителей (призванных заботиться о нашей безопасности). И он же заставляет с осторожностью относиться к людям, которые значительно отличаются от них внешне. Такова подсознательная основа предрассудков. Наша эмпатия не распространяется на тех, кто вне нашей «группы». Может быть, поэтому Далай-лама и архиепископ не устают напоминать, что все мы принадлежим к одной команде под названием «человечество»? Как бы то ни было, способность сотрудничать и проявлять великодушие заложена в мозговых процессах человека, и в наших силах ею управлять и использовать ее для личного, общественного и мирового блага.

Наша величайшая радость

Мой следующий вопрос предназначался архиепископу.

– Радость, о которой вы говорите, – это же не просто чувство. Не ощущение, которое возникает и проходит. Эта радость глубже. Вы говорите о ней как об образе жизни. Многие ждут появления этих чувств. Думают, что счастье наступит, когда они устроятся на работу, найдут любовь, разбогатеют… Вы же говорите о счастье и радости, как о чем-то, что можно иметь прямо сейчас, без необходимости ждать.

Архиепископ задумался над ответом.

– Я просто хочу сказать, что наша величайшая радость – в стремлении творить добро.

– Неужели все действительно так просто? И достаточно лишь расшевелить и поддерживать мозговой процесс, отвечающий за щедрость?

Словно заранее зная мой скептицизм, архиепископ продолжал:

– Так уж мы устроены. Запрограммированы на сострадание.

«Запрограммированы вполне буквально», – подумал я, вспомнив исследование Дэвидсона.

– Потребность делиться и заботиться друг о друге заложена в нас природой. Теряя возможность взаимодействовать, мы угасаем. Отчасти именно поэтому худшим наказанием становится одиночное тюремное заключение. Невозможно реализовать себя без участия других. Не думал, что мы так скоро подойдем к понятию нашей южноафриканской философии – убунту[14]. «Убунту» означает, что человеком можно стать лишь при участии других людей.

Учение убунту гласит: «Если у меня есть небольшой кусок хлеба и я делюсь им с тобой, это во благо прежде всего мне». Ведь даже при рождении мы не были одиноки. Для того чтобы мы появились на свет, нужны были два человека. В Библии, общей книге евреев и христиан, рассказывается прекрасная история. Бог говорит: «Адам, ты не должен быть один». Но можно возразить: минуточку, почему это он один? Разве нет деревьев, зверей, птиц? Разве можно говорить, что он один?

И тут ты понимаешь, что нам действительно свойственна глубочайшая комплементарность[15]. Такова природа вещей. И не нужно быть верующим, чтобы это понимать. Я бы не мог говорить, если бы не услышал, как это делают другие. Не мог бы ходить, как человек. Не мог бы мыслить, как человек, если бы не подражал себе подобным. У людей я научился быть человеком. Мы все частички этой тонкой сети. Это очень глубокая философия.

К сожалению, мы не замечаем этой взаимосвязи, пока не случается ужасная катастрофа. Тогда мы внезапно понимаем, что нам небезразличны жители Тимбукту, которых мы никогда не встречали, да и, скорее всего, не встретим. Но мы сопереживаем им. Отдаем свои ресурсы, чтобы помочь, потому что понимаем: все мы связаны. Мы часть единого организма и можем быть людьми лишь вместе.