Читать книгу "Муравейник Хеллстрома - Фрэнк Герберт"

Дюпо с трудом выталкивал из сухого горла слова:

— Если его звали Портер, то нет. Он мне рассказал об этом месте.

— Без сомнения, тоже любитель птиц, — сказал Хеллстром и повернулся спиной к Дюпо.

Дюпо вспомнил птицу, сбитую женщиной в ночном небе. Что это за оружие? Было ли оно ответом на тайну «Проекта 40»? Он решил подойти с другой стороны:

— Я видел, как одна из ваших женщин убила птицу прошлой ночью. Не следует этого делать. Птицы являются важной частью…

— О, помолчите! — произнес Хеллстром, не оборачиваясь. — Конечно, они убили птицу, и насекомых, кроликов, мышей, и всех других тварей тоже. Мы не можем тратить ночную чистку лишь на вашу поимку.

Дюпо встряхнул головой. Ночная чистка?

— Зачем они это делают? — спросил он.

— Чтобы есть, разумеется.

Хеллстром посмотрел на пленника.

— Мне необходимо время на обдумывание проблемы, возникшей в связи с вашим присутствием. Не рассчитываю на вашу откровенность.

— Не представляю, о чем вы хотите узнать, — упрямствовал Дюпо, но обильный пот — и Дюпо это понимал — выдавал его с головой.

— Понятно, — сказал Хеллстром. В голосе его звучала печаль. — Не пытайтесь убежать. Два работника получили задание убить вас в случае чего. Говорить с ними нет смысла. Они не говорят. Кроме того, они легко выходят из себя, и они носом чуют в вас Чужого. Вы Чужой среди нас, и их обучили избавляться от вам подобных.

Хеллстром вышел из комнаты, оттолкнув в сторону скользящую дверь. Прежде чем она закрылась, Дюпо успел увидеть широкий коридор, залитый молочным светом и полный людей — мужчин и женщин, абсолютно обнаженных. Двое из них проходили мимо двери, заставив Хеллстрома задержаться на секунду. Эти двое, обе женщины, несли обнаженное тело мужчины с обвисшими головой и руками.

10

Из дневника Нилъса Хеллстрома: «Тщеславие побуждает меня писать эти строки в надежде, что они будут прочитаны специалистами. Действительно вы есть в этом будущем мире или вы плод моего воображения? Я уверен, что Муравейнику понадобятся способности к чтению еще долгое время, может быть всегда. Мысли мои потеряют значение. Ты, читающий эти строки, если разделяешь мои сомнения, должен понять, что твой талант читателя вскоре может быть отброшен и забыт. Это актуальный вопрос, служит ли он бесконечной цели. Может наступить время, когда эти слова останутся, но никто не сможет их прочесть. Практически это маловероятно, поскольку материал, на котором записаны мои слова, будет признан полезным для использования в других целях. Поэтому тщеславию, может быть, следует приписать мое обращение к будущим читателям. Причина, скорее всего, объясняется инстинктом близких целей. Я поддерживаю подход Праматери к решению проблемы Внешних. Мы не должны им противостоять, но должны искать компромисс и постоянно вводить их в наше сообщество. Это мы делаем сейчас, и, если вы переменили точку зрения, полагаю, это поможет вам понять, что мы можем оказаться полезными в планировании вами будущего».

Хеллстрома разбудила от дневного сна молодая девушка-наблюдатель. На ее мониторе появился Чужак, вторгшийся на территорию Муравейника. Комната Хеллстрома была закрыта, обеспечивая ему уединение, на которое мог рассчитывать ключевой рабочий, и девушка вошла к нему лично и потрясла его за плечо, чтобы разбудить. Она сообщила ему об увиденном быстрым и тихим языком жестов, принятым в Муравейнике.

Чужак находился на холме над основными строениями и изучал местность в бинокль. Его приближение задолго до этого было зафиксировано сенсорами окружного тоннеля. Он оставил компаньона около дороги на Фостервилль.

Передача сообщения заняла три секунды.

Тяжело вздохнув, Хеллстром выскользнул из тепла постели и жестом показал, что сообщение принято. Девушка вышла из комнаты. Хеллстром пересек ровный кафельный пол, прохлада которого способствовала окончательному пробуждению, и вошел в контакт с сенсорами системы безопасности Муравейника. Он сфокусировался на квадрате, указанном девушкой-наблюдателем.

Поначалу Хеллстром никак не мог обнаружить Чужака в высокой траве. В этот час обзору в этом направлении всегда мешали солнечные лучи. Он подумал, уж не ошиблась ли наблюдатель при указании квадрата. Наблюдатели временами нервничали, но никто из них еще ни разу не вызывал ложную тревогу и не допускал серьезной ошибки.

Хеллстром изучил высокую траву более внимательно. Панорама ее в жарком полуденном свете казалась ненарушенной. Внезапно он уловил какое-то движение в траве на гребне. И, словно движение это создало новую сцену, он увидел непрошеного гостя: Чужак — мужчина, в одежде под цвет травы, что явно не было случайным.

Более чем семьдесят лет жизни в Муравейнике развили у Хеллстрома маскировочный рефлекс. Чувство осторожности появилось у него задолго до того, как он, подделав возраст, вышел за границы Муравейника для строительства Внешнего образа. Сейчас, глядя на прячущегося Чужака, он сунул ноги в сандалии и накинул на тело белый лабораторный халат. Одеваясь, он бросил взгляд на часы, висящие на стене: 2 часа 49 минут. Часы с точностью хода четыре секунды в год сконструировала команда, чьи воспитание и предназначение обрекли ее всю жизнь провести в лабораториях.

Хеллстром подумал о Чужаке. Если он так же будет выжидать, как и другие, то его лучше взять в темноте. Хеллстром решил начать ночную чистку пораньше, учитывая новое обстоятельство. Необходимо узнать, почему Внешние стали совать нос в дела долины.

Прежде чем выйти из комнаты, Хеллстром изучил внешний периметр Муравейника и увидел далеко в долине домик на колесах и женщину, сидящую рядом и что-то рисующую на табличке у себя на коленях. При большом увеличении он увидел нервное напряжение в плечах женщины, непроизвольное движение головы и взгляд вверх по склону в сторону Улья. Ее следует взять тоже. Почему они подозревают ферму?

Кто за этим стоит? Явный профессионализм в поведении Чужаков заставил быстрее биться сердце Хеллстрома.

Он задумчиво пожевал губами, внутренне прощупывая свои инстинкты, реагирующие на эту угрозу. Муравейник хорошо спрятан, чтобы не привлекать внимания, но он понимал всю его теперешнюю уязвимость, понимал, насколько мало значит его сила против разбуженной подозрительности Внешних.

Отсутствующим взглядом он оглядел комнату. Это было одно из самых больших помещений в сложном комплексе, расположенном под фермой и окружающими холмами. Его одним из первых построили колонисты, завершившие здесь свою многовековую миграцию под руководством Праматери.

11

Слова Праматери: «Время остановиться, мои возлюбленные рабочие. Мы, кто жил скрытной двойной жизнью среди Внешних свыше трехсот лет, всегда готовые бежать при малейшем подозрении, пришли на место, которое приютит нас и даст нам силу».

Она сказала, что провидение направило ее, явление во сне благословенного Менделя, «чьи слова говорят о том, что избранный нами путь — правильный путь».