Читать книгу "Очаруй меня - Джоанна Линдсей"

Но Доминику действительно это было неинтересно. Она не останется. Он даже даст ей для поездки домой свой экипаж, лишь бы она отказалась за него выйти.

Но видя, что Гейбриел продолжает молчать, Доминик рявкнул:

– Черт возьми, как она выглядит?

– Я надеялся, что ты не спросишь, но раз уж спросил… – Прежде чем продолжить, Гейбриел тяжело вздохнул. – У нее бородавка на левой щеке и еще одна у носа. Я не смотрел на нее слишком долго. Ярко-красные щеки, более подходящие деревенской молочнице. Глаза круглые, как у совы. Но если ты сумеешь посмотреть на все это, включая ее вес, сквозь пальцы…

– Она еще и толстуха?

– Ну, не то чтобы… – покачал головой Гейбриел. – Ладно, так и есть. Но строгая диета и физические упражнения могут это исправить. Я, пожалуй, составлю для нее подходящий режим, если ты…

– Нет. И не привечай ее. Я хочу, чтобы она возненавидела это место и уехала сама.

– Так ее вес – проблема?

– Не разыгрывай из себя идиота, Гейб! Плевать мне на то, как она выглядит!

– В таком случае зачем спрашивать?

– Потому что не люблю сюрпризов, и по правде говоря, боялся, что она настоящая красавица, посланная, чтобы меня искушать, поскольку ее брат очень красив, несмотря на то что душа у него черная. По крайней мере, я рад, что она некрасива. Я решил, как поступлю, в тот самый момент, когда эта жаба – принц-регент – угрожал мне последствиями в случае невыполнения его желаний. Если Роберт Уитворт из-за сестры потеряет все, что ему дорого, справедливость восторжествует. Так что ей придется отказаться стать моей женой, и нам нужно сделать все, чтобы она приняла именно такое решение. Тебе все ясно?

– Абсолютно.

– Тогда приведи ее ко мне.

– И тебе будет все равно, если она испытает отвращение, увидев то, что оставил от тебя доктор?

– Пусть хоть в обморок падает! Приведи ее и не забудь захватить нюхательную соль.

Глава 10

– Нужно узнать, есть ли здесь оранжерея или теплица, где мы смогли бы посадить черенки трав, – сказала Брук Алфриде.

Они направлялись к конюшне поискать Растона, а кроме того Брук хотела увериться, что за Ребел хорошо ухаживают. Она оставила шляпку и ротонду в спальне, поскольку день выдался теплым. Ее розовое платье в стиле ампир с короткими рукавами-фонариками было сшито по последней моде. В глубокий вырез для скромности была заправлена такого же цвета косынка. Брук никогда ее не снимала, хотя знала, что это полагается делать на вечерних собраниях в Лондоне.

– Черенки нужно высадить как можно скорее, чтобы они прижились до осени, – добавила Брук. – Я знаю, тебя это тревожит.

– Ты – моя единственная тревога, куколка. Для меня всегда имела значение только ты, с той минуты, как тебя положили мне на руки. Пока что можно высадить черенки в открытом грунте. Возможно, за живой изгородью, где садовники их не заметят. Почва здесь плодородная, судя по тому, как разросся парк.

– Да, и мы можем выстроить собственную теплицу, если здесь ее нет, – заверила Брук. – Харриет дала мне деньги на поездку, больше, чем мне нужно. Не потому, что так хотела, просто она всегда делает то, что от нее ожидают, желает она того или нет.

– Она по-своему любит тебя, куколка.

– Не защищай ее. Я знаю свою мать и сейчас не хочу о ней думать. – Чтобы не поддаваться старым эмоциям, Брук быстро сменила тему: – Как по-твоему, это теплица?

– Отсюда трудно разглядеть, – пожала плечами Алфрида, поняв, что Брук смотрит на небольшое здание у живой изгороди, окружавшей парк. – Возможно, это всего лишь садовый сарай.

– Не могу разглядеть, это стеклянная крыша или просто светлые доски.

Алфрида, прищурившись, стала рассматривать квадратный домик.

– Если это и стекло, то очень грязное. Но мы посмотрим поближе, когда я найду Растона.

Едва войдя в конюшню, они услышали громкое мяуканье, доносившееся откуда-то сверху. Обе рассмеялись. Растон не собирался вставать с длинной потолочной балки, просто хотел дать знать о своем присутствии.

К дамам подошел престарелый седой мужчина. За ним следовал мальчик-подросток.

– Здесь коту будет хорошо, мэм, – сказал старик. – Весьма уместный гость. Утром я как раз заметил несколько мышей в копне сена и подумывал принести из деревни кота сестры, поскольку наш постоянный мышелов нас покинул. Я не желаю, чтобы всякая дрянь пугала лошадей. Возможно, ваш кот позаботится об этой проблеме, если он действительно ваш.

– Мой, – кивнула Алфрида.

Морщинистое лицо старика расплылось в улыбке. Он явно радовался своей догадливости. Но взглянув на Брук, он нерешительно замер, не зная, что сказать. На какой-то момент ей показалось, что в его глазах промелькнула жалость. Но потом он словно встряхнулся и представился:

– Я Арнольд Бискейн, старший конюх здесь, в Россдейл-Мэнор. А это мой младший сын Питер.

– Вы родственник Гейбриела Бискейна? – с любопытством спросила Брук.

– Гейб мой племянник. Питер уже выпустил вашу кобылу пастись вместе с другими. Здесь о ней хорошо позаботятся.

– Спасибо, – улыбнулась Брук. – Ребел очень дорога мне.

Брук не просто любила свою лошадку. Ребел была ее надеждой на будущее. Ей хотелось найти кобылке жеребца, пока та еще молода. Дома ей этого не позволяли, потому что старшему конюху приказали не увеличивать табун. Когда Брук была моложе, она то и дело изобретала планы, как достичь своей цели, и даже пыталась подпустить к ней жеребца ночью, когда конюхи спали. Но побоялась подойти к коню отца, который явно нравился Ребел. Возможно, здесь ей позволят спарить кобылку с подходящим жеребцом, если волк действительно разводит лошадей.

Она обязательно спросит об этом виконта при встрече, если таковая состоится. А сейчас ее куда сильнее заботили черенки трав.

– Скажите, это теплицу мы видели около живой изгороди?

Арнольд кивнул:

– Ее велела построить леди Анна, мать виконта Россдейла. Она любила садоводство, но не хотела портить силуэт дома, добавляя оранжерею. В теплице она выращивала прекрасные цветы, которые потом пересаживались в парке. Некоторые даже выжили после ее отъезда, хотя все растения в теплице завяли и умерли.

– Как, по-вашему, я могу кое-что посадить в теплице?

Конюх не ответил. Возможно, сам не знал, что ей позволено, а что – нет. Вместо этого он спросил:

– Думаете, миледи, что останетесь здесь и выйдете замуж за лорда, несмотря на проклятие?

Интересно, почему у него вдруг сделался такой грустный вид? Возможно, он верит в дурацкое проклятие!

Она едва не хихикнула. Что за абсурдная тема! Кроме того, она просто не знает ответа.

Поэтому Брук произнесла: