Читать книгу "Мэрилин Монро. Блондинка на Манхэттене - Адриен Гомбо"

В своих воспоминаниях она рассказывает, что Манхэттена толком не видела. Перед поездкой она купила теплые вещи: ведь Нью-Йорк, как и Чикаго, лежит на севере. «В кино эти города все время показывали засыпанными снегом. Я так волновалась, что совершенно упустила из виду, что там сейчас тоже лето, как и в Лос-Анджелесе . Поезд остановился в Нью-Йорке, и я чуть не задохнулась — такая стояла жара. Здесь было куда жарче, чем в Голливуде. А я — в шерстяном костюме! Ощущение, что меня сунули в духовку». Как и многие другие пассажи из ее псевдоавтобиографии, этот анекдот вполне может быть выдумкой — уж больно явным идиотизмом веет от откровений «типичной блондинки». Тем не менее, прожив всю жизнь на юге Калифорнии, она действительно никогда не видела смены времен года: ни того, как замерзают зимой озера, ни того, как расцветают по весне деревья. Манхэттен во всем, включая климат, подарил ей мир перемен, показал другую Америку. Мечта оказалась рядом — только руку протяни. Разумеется, актрисе не довелось узреть статую Свободы, выступающую из утреннего тумана. Она не высаживалась на острове Эллис после долгого и мучительного путешествия через Атлантику — с жалким чемоданчиком в руке и тощим одеяльцем, прикрывающим плечи. Конечно, ей не пришлось подвергнуться унизительному медицинскому осмотру6, описанному Авраамом Райзеном:

«Откройте рот! Чуть шире! Вес?

Дышите! Глубже! Стойте прямо!

— Ты лучше в сердце нам залезь —

Увидишь: в нем зияет рана».

Но рана-то была там же. Как и надежда.

Примечания

1. Это распространенное заблуждение: когда будущая Мэрилин Монро появилась на свет, Джин Харлоу еще носила свое настоящее имя — Харлин Карпентер, а псевдоним взяла себе несколько позже.

2. Некоторые биографы вообще стараются его не упоминать — слишком уж отдает «липой». — Прим. автора.

3. Здесь: работающей женщины (англ.).

4. Бетт Дэвис неожиданно покинула Голливуд в 1936 году, но в отличие от Мэрилин Монро подалась не в Нью-Йорк, а в Лондон. Здесь она затеяла судебный процесс против студии «Уорнер бразерс», который проиграла, после чего была вынуждена вернуться в Лос-Анджелес. — Прим. автора.

5. «Когда ко мне пришел первый успех, — пишет Брандо, — Ли Страсберг очень хотел приписать его честь себе как моему учителю. Я действительно иногда захаживал в студию, в субботу утром, потому что там преподавал Элиа Казан и потому что там было много хорошеньких девушек. Но Страсберг никогда не учил меня играть. Моим обучением занималась Стелла, а после нее — Элиа Казан».

6. На острове Эллис проходили медицинский осмотр эмигранты из Европы.

О том, как Эд Файнгерш и Мэрилин Монро гуляли по Манхэттену и вписали в историю фотографии восхитительную тайную страницу

В начале весны 1955 года Боб Стайн и его друг Сэм Шоу сидели в баре «Глэдстоун» и опрокидывали рюмку за рюмкой. Стайна как раз только что назначили главным редактором «Redbook». Этот женский журнал, почуяв, что выходит из моды, решил видоизменить концепцию, обращаясь преимущественно к молодым — от 20 до 30 лет — женщинам. От Стайна ждали новых идей, новых, более серьезных и конкретных, тем, отвечающих интересам целевой аудитории. Так, например, последний номер был с его подачи посвящен проблеме маккартизма. «Я старался повысить качество статей, одновременно прощупывая, насколько далеко мы можем зайти, не оттолкнув от себя читательниц». В тот вечер Боб с Сэмом поджидали Мэрилин Монро, намереваясь предложить ей сфотографироваться для первой страницы обложки летнего номера. Кинозвезда была у себя в номере, то есть находилась несколькими этажами выше, и спускаться, судя по всему, не собиралась.

Осада крепости

Все началось несколькими днями раньше. Боб совершенно случайно наткнулся на довольно необычную фотографию Мэрилин, сделанную Роем Шаттом. Актриса с видом примерной ученицы сидит в ряду других студентов в зале для занятий «Экторс студио». Почти никакой косметики, в руке сигарета, на плечи наброшено меховое пальто. Но главное — живой, горящий взгляд. И тут Стайна осенило. Надо попросить Эда Файнгерша — его лучшего друга и самого сумасшедшего из всех нью-йоркских фоторепортеров — сделать серию снимков Мэрилин. В тот же вечер они обсудили идею у «Костелло». Мэрилин должна предстать не такой, какой ее видит зритель в кино, а такой, какая она в жизни, иными словами, похожей на рядовую читательницу «Redbook». «Тут надо вспомнить, какие роли она в то время играла, — поясняет Стайн. — Публикации в прессе явно ставили знак равенства между актрисой и ее экранными героинями, прямо скажем, не блиставшими умом. Журналисты не видели никакой разницы между тем, что она играла в кино, и тем, какой она была на самом деле». Файнгерш получил задание: в течение нескольких дней следовать за Мэрилин по пятам и ни о чем ее не расспрашивать. Просто быть рядом и делать снимки». «Я предложил эту работу Эдди не потому, что рассчитывал на его опыт, а потому, что знал — он не поддастся на уловки обманчивой внешности. Мне даже не пришлось растолковывать ему, какой именно репортаж я хочу получить. Мы с ним были достаточно хорошо знакомы, чтобы я мог ему доверять. В его снимках не будет никакого вранья. Одним словом, я в нем не сомневался: ей не удастся его провести. Дело в том, что у Мэрилин была такая манера — играть существо настолько беспомощное, что вас прямо подмывало сей же миг броситься ее защищать. Она кому угодно могла задурить голову. Журналистами и фотографами, которые с ней работали, она вертела как хотела». Разумеется, написать действительно хорошую статью о Мэрилин Монро было не так просто. «Годы спустя, — продолжает Стайн, — уже незадолго до ее смерти, я решил еще раз напечатать большую статью, посвященную Мэрилин Монро. И совершил непростительную ошибку, поручив это задание журналисту, который был от нее без ума. Он принес мне муру, нашпигованную банальностями. Он писал не о ней, а о собственном представлении о ней. Материал отправился в корзину, а его автор — в Калифорнию. Может, там, надеялся я, он нароет хоть что-нибудь стоящее».

Итак, идея оформилась. Однако между Стайном и Мэрилин воздвиглась крепость. Первая линия обороны звалась Милтон Грин — с недавних пор официальный менеджер кинозвезды. Гораздо позже, в 1990 году, когда репортаж Файнгерша выйдет в виде книги, авторы предисловия представят Грина в качестве инициатора проекта и «первооткрывателя» Файнгерша. На самом деле, едва поняв, что ему предлагают, Грин постарался «отпихнуть» Эдди в сторонку и поручить задание одному из своих приятелей. Файнгерш и Грин были шапочно знакомы и, если верить Роберту Стайну, терпеть друг друга не могли. Стайн и сам не слишком высокого мнения об этом денди образца 1950-х: «У Грина была паршивая репутация. Лично я всегда считал его скорее посредственным фотографом, который мечтал использовать Мэрилин, чтобы вырасти до продюсера. Самое лучшее, что в нем было, — это его жена Эйми, красавица и умница». Джулия Скалли не так сурова в своем приговоре: «Милтон Грин был хорошим студийным фотографом, и ничего больше. Это означает, что он вращался в довольно специфическом кругу, весьма далеком от мира Эдди — настоящего фоторепортера. Может быть, они и в самом деле недолюбливали друг друга, но мне кажется, что они просто принадлежали к разным вселенным, которым не следовало пересекаться»1.