Читать книгу "Ключик к мечте - Екатерина Неволина"

Не знаю, что со мной случилось, но во мне из-за глупого идосадного утреннего происшествия будто что-то перевернулось… а может, из-заЭлиных слов…

– Могу и затруднить. Причина вовсе не серьезная. Вседело в платье, – объяснила я под изумленными взглядами всей нашей группы.

– Мила, у тебя неприятности? – Алла Дмитриевнаблизоруко щурилась, разглядывая меня так, словно видела впервые. Во многом этобыла правда. Я и сама видела себя такой впервые. Возможно, подростковыепроблемы – это заразно, и я страдаю сейчас от Элькиной болезни?..

Я села на свое место, отмахнувшись от Наташки, пытавшейсявыспросить, что со мной случилось.

Кровь глухо стучала в висках. Я впервые слушала лекцию, ноне могла понять из нее ни единого слова. Цифры, всегда добрые ко мне, вдругсомкнули хоровод, очертив магический круг. Хода за его границы мне не было.

Глава 6. Наука побеждать. Эль

– Мне надо поговорить с тобой. Будь в девять упамятника Пушкину.

– Кто это? Эль, это ты? Погоди…

– В девять у памятника, – повторила я, обрываясвязь и выключая мобильник.

Спустя пару минут зазвонил домашний. Я не взяла трубку, ееподняла Мила. Прислонившись спиной к стене, я слушала ее растерянные: «Алло,кто это? Вас не слышно». И только когда она положила трубку, поняла, что всеэто время не дышала. Макс ничего не сказал Миле. Он уже сделал выбор в моюпользу, хотя, возможно, еще не признался себе в этом. Сегодня. Именно сегоднявсе и решится.

В комнату заглянула Эмилия и, скользнув по мне взглядом (яуже за столом, над раскрытой тетрадью – чем не апофеоз примерной ученицы),вновь пропала в гостиной.

Уже сегодня я увижусь с Максом, и у меня будетодин-единственный шанс.

Если, конечно, увижусь. Если он придет.

«Стоп! – велела я себе. – Хватит и одной истеричкина семью, нечего переживать заранее, пока еще ничего не случилось. Придет – иточка. Я знаю. Никуда не денется».

Ровно в восемь я выходила из дома. Стоило дойти доостановки, чтобы понять: новые туфли изготовлены если не в Испании, то уж точнопо испанской лицензии – на манер знаменитого испанского башмачка, любимогоорудия инквизиции. Они казались колодками, надетыми на мои бедные ноги.Разумеется, это не могло помешать мне по-прежнему двигаться к намеченной цели. Привходе в автобус я покачнулась, и незнакомый парень подал мне руку.

А еще говорят, что дело не в тряпках. Если бы я была встарых джинсах и разношенных кроссовках, он даже не посмотрел бы в мою сторону(интересный парадокс: в этом случае его помощь и не понадобилась бы)…

За окном темнело, и я, взглянув на свое отражение в зеркалестекла, удовлетворенно улыбнулась. Ведь можешь же, Эль, можешь, если захочешь.Красота – во многом дело настроения. Пока я не хотела быть красивой –оставалась обычной, фактически незаметной среди других девчонкой, эдакимрубахой-парнем. Но стоило появиться Максу – и я преобразилась, словно помановению волшебной палочки.

Пожалуй, кое за что стоит сказать Милке спасибо.

У памятника я была на полчаса раньше, с трудом отыскала укромноеубежище и сняла пыточные туфли, чтобы немного дать ногам передохнуть. Бедныемои ножки, они не привыкли к подобным испытаниям. Ну ничего, не это главное.Главное – моя цель, и нет ничего, чем я не пожертвовала бы ради нее. Я человекдействия и предпочитаю идти вперед.

Шуганув пару подвыпивших молодых людей (говорю же, чтонеимоверно хороша сегодня!), я продолжала наблюдать за площадкой передпамятником.

Ровно в 20.50 из метро появился Макс. Растерянно огляделся,остановился, косясь на собравшуюся у памятника публику (ой, ведь совсем забыла,что это – место встречи людей нетрадиционной ориентации), и закурил.

«Пусть подождет! – думала я, входя в новую для себяроль покорительницы сердец. – Чем больше ждет, тем сильнее обрадуетсявстрече».

Я думала, что ожидание усиливает чувства, но Макс, похоже,считал иначе, потому что, постояв совсем немного, он резким движением затушилсигарету и решительно повернул к метро.

Дьявольщина! Пришлось сунуть ноги в ненавистные туфли иброситься к нему.

Я догнала его уже у входа в подземный переход.

– Макс!

Он обернулся, и я, не давая ему времени прийти в себя иливысказать наверняка подготовленную фразу, впилась в его губы поцелуем.

Мне удалось его ошеломить. Думаю, еще ни одна девушка невстречала его так. Его губы пахли дымом и ментолом и были твердыми и горячими.Обжигающе горячими. Наверное, целую минуту я полагала, что все кончено, а играпроиграна, но затем он ответил на поцелуй! Он целовал меня с ничуть не меньшимпылом и удовольствием, чем я его!

Сердце бешено стучало где-то в районе желудка (интересно, счего это оно туда провалилось?), мимо нас проходили люди, а мы стояли прямо напути у них и, забыв обо всем, самозабвенно целовались.

Это было по-другому. Не так, как с Ковалевым. Интереснее,острее и не так противно (или я уже начинаю привыкать? Я вообще-то учусьбыстро).

– Ты совершенно необычная девушка, – сказал Макс,когда мы, наконец, оторвались друг от друга.

– А ты думал? – я усмехнулась. У меня вовсе небыло в этом уверенности, но рискнуть, честное слово, стоило. – Любая послеменя покажется пресной, правда, Макс?

Он посмотрел на меня. Я было по привычке напряглась, что нетакая стройная, как Мила, но тут же одернула себя: зачем на нее равняться?Ее-то он отверг. И ради кого? Ради меня! МЕНЯ! Сердце выделывало в грудинемыслимые кульбиты, должно быть, возомнив себя звездой цирковой арены. Макс,не мигая, смотрел на меня, а я чувствовала себя дурой, потому что не знала, чтодальше делать. Опыта обращения с парнями у меня не было, а он как разпригодился бы сейчас. Мысли заметались в поисках выхода: сказать Максу, чтолюблю его, или молчать, ожидая, пока он сделает первый ход? Надо былоповстречаться с кем-нибудь, чтобы сейчас чувствовать себя уверенней.

Как ни забавно, мое замешательство, похоже, сыграло на пользу.

Макс осторожно взял мои руки и сжал в своих горячих ладонях.

– Да, я действительно недооценил тебя.

Потом мы шли рядом по ночной Москве – мимо равнодушныхфонарей, проносящихся по шоссе машин, и говорили, говорили. Я болтала какую-точушь, мы смеялись над чем-то и снова целовались. Я чувствовала, будто в грудигорит лихорадочный огонек. Даже тесные туфли больше не беспокоили, и только повозвращении домой обнаружилось, что я стерла ноги до крови.

– Эля, нельзя гулять так долго, я уже началабеспокоиться, – упрекнула меня мама, вышедшая из гостиной в тепломмахровом халате и с неизменной книжкой в руках.

– Все в порядке, мамочка! Просто сегодня мне всеудается! – сказала я, чмокнув ее в щеку.