Читать книгу "Индия. На плечах Великого Хималая - Дмитрий Григорьев"

«Heaven, hell or Mother Earth, the choice is yours», «When you are good to others, you are best to yourself», «Child is the father of nation», «Always expect the unexpected» и, наконец, «Smile, please».

В Утгаркаши (Uttarkashi), небольшом городе на берегу Ганги (на высоте около 1300 метров), название которого переводится как Верхний Каши, то есть Верхний Светлый Город, мы прибыли в пять вечера, как раз к закрытию форест-офиса. Кроме того, у меня и Тони не оказалось ксерокопий визы и паспорта. Удивительно, что мы заранее, задолго до поездки, предупредили всех участников экспедиции о том, что может понадобиться на бесчисленных военных и пограничных постах (наш дальнейший маршрут проходил вдоль границы с Китаем), и все, следуя нашему совету, сделали по десятку ксерокопий, а мы сами во время сборов об этом забыли. Поэтому, подобно большинству паломников, идущих к верховьям священной реки, решили остановиться в славном светлом верхнем городе.

Мы прошлись вдоль Мейн-Базар-роуд в поисках отеля, но ничего нормального по цене-качеству не нашли. Водитель отвез в гостиницу Nainkaran, напротив центральной площади, похожей на большое футбольное поле. На этой площади два бабы, бородатые, волосатые, один в оранжевом, другой с зонтиком, предложили гашиш, но едва мы заговорили с ними, тут же собралась толпа любопытных, которая нас и отпугнула.

В дальнейшем производные каннабиса почему-то предлагали мне и Носову, причиной тому мой соответствующий внешний вид и созерцательность во взгляде писателя, говорящая о том, что он входит в целевую группу потребителей опьяняющих веществ. Причем у одного бабы был не только гашиш, но и целый арсенал других психоактивных препаратов — от каких-то колес и грибочков до «браун шугара» (героин) включительно. Все это было хитроумно запрятано в складках его одежды.

О траве, прочей дури и братьях наших меньших

Все производные «дядюшки каннабиса» считаются в Индии наркотиками. А наркотики в Индии запрещены законом. Но купить их легко, по крайней мере один из десяти баба продаст гашиш (или чарас, о котором речь чуть дальше), да и не только его: с некоторых пор здесь можно найти весь спектр психостимуляторов и галлюциногенов. Правда, без гарантии качества. Также нельзя гарантировать и то, что этот баба не работает в паре с полицейским, который тут же схватит тебя за руку и вытрясет все имеющиеся деньги. А иначе полицейский участок, тюрьма и так далее… Мало того, сами индусы во время церемоний, посвященных Шиве, часто употребляют бханг — зелье из листьев и соцветий конопли.

Сам Шива, хотя и был великим аскетом, любил и выпить, и покурить. Однажды он променял на дурь украшения из приданого своей жены Парвати. А вот ее действительно упрекнуть не в чем — верная жена, красавица, заботливая мать.

Бханг часто упоминается не только в индийском, но и в арабском, и в персидском фольклоре. В Индии, когда говорят об очень бедной семье, используют поговорку «В доме даже плохого бханга нет». Мой первый консультант по Индии, Сурья, в своем «Руководстве для начинающего медитатора» также большое место уделяет бхангу (бангу). Бхангласси (кефир с добавлением бханга) раньше можно было полулегально купить во многих кафешках (дхабах по-индийски) некоторых городов. В этот раз никто не предлагал, а мы и не спрашивали. То ли закон стал жестче, то ли «цивильность» нашей компании отпугивала работников дхаб.

Может быть, с употреблением каннабиса связаны беззлобность и «пофигизм» многих простых индусов. Алкоголь (легально разрешенный в нашей стране наркотик) во многом «агрессивнее» травы. Даже те, кто живет беднее наших беднейших, улыбается гораздо чаще.

И к животным в Индии более доброе отношение. Коровы ходят по городу, чувствуя себя настоящими хозяевами, величаво и степенно, не обращая внимания ни на машины, ни на рикш, ни на людей. Однажды я, прельстившись каким-то сувениром, решил потратить на него последние карманные деньги и начал уже было торговаться с продавцом, но в этот момент проходящая мимо белая корова боднула меня в бок. Я сохранил деньги, и впоследствии они очень пригодились. Другой случай мы наблюдали в Варанаси, когда огромный черный бык решил полежать и заполнил собой всю улочку. Образовалась пробка — с одной стороны велорикша с дородной индийской матроной, с другой — пара мотоциклистов и толпа пешеходов. Быка сначала уговаривали, затем стали расталкивать. Пинать-то нельзя. Наконец один из застрявших потянул быка за хвост. Лишь тогда он решил встать и разобраться с обидчиком. А когда встал, пробка рассосалась сама собой: народ быстро разбежался по боковым улочкам. В индийской корриде всегда побеждает бык. Коровы — священные животные, но помимо них по улицам ходят свиньи и собаки. Все они существуют независимо от людей.

Происходит некий кругооборот: люди бросают фруктовые объедки на землю, их подъедают коровы, коровы оставляют за собой лепешки, которые съедаются в свою очередь свиньями, а экскременты свиней удобряют корни деревьев.

Правда, фрукты на деревьях можно встретить лишь в закрытых садах, огороженных заборами, по верху которых либо колючая проволока, либо битое стекло, — чтобы не добрались обезьяны. Эти твари довольно бесцеремонны, и, гуляя по какой-нибудь лесной дорожке, стоить следить за сумкой. Что касается полупрозрачных полиэтиленовых пакетов, то их надо прятать в непрозрачный рюкзак. Впрочем, там, где фруктов много, а обезьян мало, в Наггаре например, сады огорожены обычными заборами.

Один раз я оказался свидетелем довольно забавной сценки: я гулял неподалеку от Лакшманджулы вдоль берега Ганги по тенистой горной дороге (ветви растений образовывали над ней естественные своды), а впереди меня, метрах в тридцати, шла пара туристов: девушка и солидный мужчина, в руках у которого, как выяснилось впоследствии, был кулек с арахисом. Они были увлечены друг другом и не заметили четвероногих разбойников, пристроившихся на нависающей над дорогой ветке. И я, увы, увидел этих сородичей Ханумана слишком поздно. Пара оказалась под этой веткой, и один, самый крупный, «обезьян» спикировал вниз и вышиб из рук туриста пакет, затем, словно переспелые фрукты, посыпались на землю остальные члены шайки и быстро подъели все орешки.

Вот что писал о них в XV веке Афанасий Никитин: «А обезьяны, те живут в лесу. Есть у них князь обезьяний, ходит с ратью своей. Если кто обезьян обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на обидчика свою рать и они, к городу придя, дома разрушают и людей убивают. А рать обезьянья, сказывают, очень велика, и язык у них свой. Детенышей родится у них много, и если который из них родится ни в мать, ни в отца, таких бросают на дорогах. Иные гундустанцы подбирают их да учат всяким ремеслам: а если продают, то ночью, чтобы они дорогу назад не могли найти, а иных учат (людей забавлять)».

Я заметил, что особой бесцеремонностью отличаются макаки — эдакие красномордые гоблины. Они будут часто влезать в мое дальнейшее повествование.

Лангуры — у них серебристая шерсть и черные морды — как мне показалось, более сдержанны. А недавно я прочитал в Интернете, что в Нью-Дели для защиты туристов от нападений диких макак власти индийской столицы сформировали боевой отряд обезьян-лангуров. Во-первых, макаки боятся лангуров, во-вторых, лангуры легко приручаются, а, в-третьих, в отличие от собаки, лангур достанет краснорожего разбойника не только на земле, но и на дереве.