Читать книгу "Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник) - Константин Арама"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же быть? Где найти силы, чтобы дарить себе и близким сказку? Сказку, без которой нельзя. Сказку, в которой было бы больше правды, чем во всей окружающей нас жизни с её ложью и цинизмом. Честную сказку…
Детство проходит, а ребёнок остаётся. Наивно стремясь стать взрослыми, по-детски щедро размениваем золотые монетки детского счастья на соблазнительную, но всё же медь взрослой жизни. Только дети могут так бездумно выменивать золото на фантики… Всё тщета, всё пустые бумажки и железки по сравнению с сокровищницами детской души. Детской сказки!
Удивительное открытие было сделано мною сегодня днём, когда я в поисках еды вдруг набрёл в холодильнике на суши, купленные женой вчера. Оказалось, что они стали гораздо вкуснее, поскольку вчера вечером я был сыт, а нынче проголодался.
Суши в Израиле любят, и мы время от времени позволяем себе подобный праздник. Вчерашняя покупка суши была приурочена к обмыванию новенькой стиральной машины и успешной сдачи экзаменов моей благоверной супруги.
Жена где-то нашла место, где они не такие дорогие, как в YOKO – сети суши-баров, где очень вкусно готовят. (Для справки: отведать суши вам обойдётся примерно в 120 шекелей на двоих. Это, конечно, для кого как, а нам с Аней самый раз.)
Впрочем, хватит лирики, делаю важный вывод: любая, даже не очень вкусная еда становится вкусной, если сильно проголодаться. Или, другими словами, строгость оценочных критериев вкусовых качеств прямо пропорциональна чувству голода. Всё, заканчиваю философствовать, буду обедать.
Всегда, когда я бываю на море, ко мне возвращается особое ощущение полноты жизни.
Сегодня вечером я был там с сыном, и нам было хорошо вдвоём. Солнце садилось за горизонт, были большие волны, тёплая вода и ласковый ветер. Мы чувствовали себя богачами, собирая прибрежную гальку и камешки. Купались, прыгали и играли. На обратной дороге пели песни, и я ощутил, что счастлив. Сейчас мы уже дома и будем с сыном ужинать. В общем, вечер удался на славу.
Странно даже подумать, что я, измождённый душным днём израильского июля, малодушно сомневался, а не остаться ли нам дома. На море нашли удивительный булыжник, которому наша мама Аня непременно должна обрадоваться.
Кстати, замечу, что медуз не было. Вот такой прекрасный вечер был сегодня.
А. М.
Сейчас ночь. И в наушниках (поскольку я не хочу разбудить свою маленькую дочь) звучит концерт Моцарта. Всегда, когда мне хочется, чтобы душа засветилась, я слушаю Моцарта или Баха.
Сейчас ночь. Одна из бесконечных и бесчисленных душных ночей душного лета. Ночь, когда сама мысль о сне пугает перспективой очередного бреда.
Не люблю жару. Днём, когда жизнь наполнена делами и заботами, жара нивелируется повседневной обыденностью. Ночью же ты остаёшься с ней один на один. И лучшее, что можно придумать в этой ситуации, – это выпить кофе и не спать, поскольку хуже ночной духоты – ночная духота и ты, спящий.
Тогда фантомы подсознательного, разгорячённые жарким дыханием пустынь, призраками наполняют тебя, и вместо крепкого и глубокого сна начинаешь грезить утомительными повторяющимися образами, которые особенно отвратительны тем, что полуосознанно фиксируются, и ты понимаешь, что не спишь.
Не люблю июль и август, так долгожданные ранее. Теперь это унылое время горячей пустынной зимы, время пытающейся заснуть, но не засыпающей, утомительно грезящей природы.
Как же я жду осени…
Осень приходит в августе по утрам, когда начинаешь чувствовать в воздухе едва уловимые нотки обновления. Я понимаю, что это не та осень, она неправильная. Но в ноябре, когда я вижу, а чаще слышу стаи пролетающих птиц, я понимаю, что где-то она есть. Где-то далеко на Севере есть застывающие по утрам лужи… жёлтые от опавшей листвы парки… тихая благостная скорбь первого белого снега, несущая утешение глазу и сердцу.
Когда-нибудь настанет такая осень, которая не оставит мне права на следующее лето. В одной песне это точно и тонко подмечено. И возможно, в этой обречённости будет больше правдивого утешения, чем суррогата ещё несбывшихся надежд, нематериализовавшихся мечт, заслоняемых поиском осмысления происходящего вокруг абсурда.
Не могу не воспользоваться случаем и не сказать о себе, любимом, хорошее. Впрочем, было бы странно, если бы я этого не сделал.
Совсем недавно я тушил возникший в нашем доме пожар. Так вот, мне теперь несколько человек из нашего дома выразили благодарность. Рахель из квартиры этажом ниже сказала спасибо Всевышнему, что я оказался в это время дома. А парнишка-эфиоп из квартиры на первом этаже добавил, что мой поступок заслуживает аплодисментов.
Разумеется, я скромно улыбнулся, как присуще супергероям. Но, однако, как же приятно. Так бы и слушал.
Замечу, что мне везёт на пожары. Это уже третий пожар, который мне привелось так вдруг тушить в Израиле.
Первый был в отеле, когда я там работал, – там загорелись столы. Второй случился в магазине – там загорелся водонагреватель, и я тушил его огнетушителем. А теперь вот тут… Я по-любому супермен.
Я уже вроде 33 года как Константин Васильевич, и как минимум лет эдак десять должен быть, ну чисто гипотетически, вроде как взрослым и сознательным.
Со взрослостью всё в порядке, благо сумел дважды стать отцом. Однако с сознательностью явный напряг. И тут волей-неволей приходится согласиться с супругой, которая регулярно мне говорит, что я живу, не приходя в сознание.
Я, бывает, спорю с ней и произношу сакраментальное: «Ну я хоть рааааааз?..» – обычно подразумевая под этим самым «хоть раз», что я весь такой сознательный и правильный. Жена только умно улыбается на мои аргументы.
И вот сегодня я, пожалуй, убедился, что сознания в моей жизни присутствует мало. В 5.50 я сел в автобус. Разумеется, спать хочется и как-то грустно. Плачу за проезд до Ришона и обратно. (Замечу для тех, кто не знает: в Израиле междугородные проезды оплачиваются так же, как в обычном городском автобусе, – напрямую водителю, который выдаёт билет.)
Ну в общем, плачу 50 шекелей и говорю: «Мне до Ришона и обратно (на иврите это звучит так: «Од Ришон ду цдади»), а водитель мне отвечает, что с меня 51 шекель, и пробивает билет. Я рванулся к креслу искать несчастный шекель.
Сижу себе копаюсь, нервничаю… Постепенно приходит понимание, что нет ни копейки. Парень, сидевший рядом, спрашивает на иврите: «Тебе не хватает денег?» и протягивает шекель. Я благодарю, выразительно улыбаясь. Он понимающе кивает.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник) - Константин Арама», после закрытия браузера.
