Читать книгу "Потерянная - Марго Генер"

– Конечно, – сказала я с напускным спокойствием. – Я темный эльф, которого послали уничтожить твой город, разнести в щепки ворота и не оставить камня на камне. Что там еще полагается темным делать?

– Всякое, – хмыкнул он.

– Посмотри на меня, – продолжала я. – У меня хоть оружие должно быть. Но где оно спрятано? На, обыщи.

Я демонстративно растопырила руки и выпрямилась, Лисгард шумно сглотнул. Покосилась назад, краем глаза увидела, как заалели кончики ушей.

Он чуть наклонился к уху и неуверенно проговорил:

– Миледи, позвольте…

Жирная сирфида налетела, как ураган, и попыталась приземлиться мне на лицо. Я замахала руками и отклонилась в сторону, муха только раззадорилась и принялась кружить перед носом. Потом зависла на пару секунд и опустилась на гриву единорогу.

Я сердито посмотрела на сирфиду, мысленно пообещав прихлопнуть, если не уберется. Муха будто поняла. Она неспешно развернулась, прозрачные крылышки затрепетали, как паутинка. Сирфида зажужжала и вальяжно улетела.

– Какая миледи? – бросила я через плечо. – Сейчас больше на лешего похожа, чем на эльфийку.

Для пущей убедительности всклочила волосы, пыль с них поднялась небольшим облачком и осела на белокожем. Он демонстративно прокашлялся и замолчал.

Я прислушалась – сопит и хлопает ушами. Хотела сказать что-нибудь извинительное, но решила, что поздно. Пришлось выпрямить спину и делать вид, что очень занята разглядыванием местной растительности.

Проехали около получаса. Спиной чувствую, как Лисгард усиленно пытается найти тему для разговора, аж мурашки по позвоночнику бегают. Но пока не получается, и молчание нарушает только лес.

Ветерок шумит в кронах, иногда срывает ослабевшие листья и гоняет по воздуху. Арфолин поет серенаду на разные лады, похоже, их тут целая стая, или, может, это один и тот же перелетает с ветки на ветку.

Сквозь шум леса уловила едва заметное плескание, механически сглотнула. Уши сами зашевелились, стараясь настроиться на правильную волну. Во рту давно пересохло, еще в деревне хотелось пить, а когда посадили в ализариновую клетку, вообще поплохело.

– Надо остановиться у реки, – сказала я осипшим голосом.

Белокожий странно посмотрел на меня.

– Откуда вам известно? – спросил он.

– Что известно?

– Про реку, миледи.

– Да слышно же! – изумилась я и всплеснула руками. – Прислушайся.

Высокородный вытянулся, корпус отклонился назад, уши встали торчком и зашевелились, как у зайца.

– Хм… Эта река слишком далеко, чтобы слышать, – проговорил он настороженно.

Я раздраженно заметила:

– Или кто-то страдает тугоухостью.

– Вы на меня намекаете?

– А здесь есть еще кто-то? – поинтересовалась я.

За спиной послышалось недовольное ворчание, высокородный проговорил:

– У меня хороший слух. Как у всех эльфов.

Я всплеснула руками и простонала:

– Вместо того чтобы утолять жажду, мы занимаемся пустым трёпом.

Лисгард окинул меня недоверчивым взглядом, но повернул Арума и направил сквозь высокие кусты.

Единорог, как таран, с хрустом попер через заросли, топча широкими копытами норы. Белоснежные зубы зверя с шелестом срывают листья, он довольно жует и кивает головой.

Белокожий молчит, не понятно, о чем думает.

Спустя еще полчаса вышли к невысокому обрыву. Река плавно журчит, поток изгибается в излучинах, собираясь пушистой пеной на валунах. По краям разрослась осока. Деревья опускают ветки к самой воде, тихо шлепая листьями. Частое кваканье доносится откуда-то из запруд.

Жабы умные – специально попрятались в зарослях, чтоб цапли не нашли. Зато мелкая мошкара роится над самой серединой реки. Тоже разумный выбор, там свободно от кувшинок и лягушки не достают.

Я привстала на единороге и сказала:

– Дай мне слезть.

Лисгард спешился, помог мне опуститься на землю, хотя все больше убеждаюсь, что это лишнее.

Я одернула юбку, немного потопталась в траве, мягкие стебли приятно защекотали стопы. Затем подошла к склону и сползла к воде. На песчаном бережке тонкая серебристая кромка, от нее пахнет елками и магией.

Шагнув вперед, я опустилась на колени. Из воды на меня глянуло правильное личико с желтыми глазами, темными чувственными губами и аккуратным носиком.

Опустила пальцы в воду, по поверхности пошла мелкая рябь. Секунду наслаждалась приятной прохладой, затем несколько раз зачерпнула.

Свежесть растеклась по внутренностям и буквально опьянила. Я закрыла глаза и простояла так, наверное, минуту. Рядом мерно журчит, деревья шелестят.

– Матерь небесная, – прошептала я. – Как хорошо.

Сзади послышалось громыхание, обернулась – Лисгард с красными, как спелая земляника, ушами пялится на мою спину и нелепо елозит ладонями по доспехам, делает вид, что отряхивает. Обрыв скрывает половину туловища, иначе неизвестно, на что еще пришлось бы смотреть высокородному.

Заметил, что я наблюдаю, и перестал шуршать, голос прозвучал хрипло:

– Я буду здесь… недалеко.

Он погладил Арума по блестящему боку и поспешно скрылся в зарослях.

Глава 5

Я выпрямилась, осторожно шагнула вперед, ногу щекотнуло мокрой прохладой. От плеска голова стала легкой, мысли потекли плавно и просто. Мимо прожужжала муха, из запруды донеслось хлюпанье и довольный квак.

Попыталась снова вспомнить хоть что-нибудь – может, бестолковый рой мыслей наконец выстроится в упорядоченные ряды. Подождала секунду – ничего.

Слева за выступом раздался всплеск. Я настороженно подняла уши и отступила на песок. Тихое хлюпанье незаметно вплетается в общий шелест леса, если бы не странная прерывистость – не обратила бы внимания.

Подкравшись к выступу, я выглянула из-за валуна. Река изгибается широкой излучиной, кое-где видны небольшие завихрения. Выглядят вполне безобидно, но это только на первый взгляд. Если попасть в такой бурунчик – утянет под воду, протащит по самому дну и выкинет где-нибудь внизу течения.

Чтобы выбраться на крохотный пляж, пришлось отодвинуть нависающие над водой ветки. Песок под ногами белесый и настолько мелкий, что похож на пыль.

Всплески повторились, я вгляделась в воду. Ближе к середине реки вода пузырится, периодически мелькает седая макушка.

Я отступила назад – не мое дело, тонет, значит, сам виноват. Зачем лезть в воду, если не умеешь плавать. Тем более в середине излучины просто так не оказываются.

Чего он даже руками не гребет? Только головой сверкает.