Читать книгу "Научи меня летать - Бьюла Астор"

— Да, ты права. — Его пальцы прекратили движение, и он шагнул назад. — Хочешь лечь спать?

Она повернулась к нему.

— Думаю, нам стоит лечь вместе, если ты не возражаешь.

5

На лице Стивена застыло торжественно-непроницаемое выражение, но в глазах отражалось все, что он хотел скрыть. Страстное желание и потребность в общении с ней. И даже страх того, что все в последний момент вдруг может рассыпаться, как карточный домик.

Она подарила себе эту ночь и не собиралась отступать. Однако перед этим следовало кое-что обсудить, даже с учетом того, что они договорились сохранить анонимность.

— У меня нет никаких предохранительных средств. — От этих слов ее лицо зарделось. Ей не приходилось их произносить со времен учебы в школе. — Я не предвидела такую ситуацию.

Его улыбка была сладкой, всепрощающей и одновременно просительной.

— К сожалению, я тоже не проявил предусмотрительность. Но надеюсь, что в моих вещах остался неприкосновенный запас. — Он подошел к шкафу, где висела куртка, и через некоторое время возвестил радостным голосом. — Есть. Целых два.

Она почувствовала слабость в коленях и сбой дыхания. Все ближе решающая минута, после которой поздно будет отыгрывать назад. У летчиков есть специальный термин — «точка возврата». Имеется в виду, что запас горючего в самолете во время полета израсходован настолько, что после прохождения данной точки назад на остатках уже не вернуться. Вот и ей предстоит окончательно определиться со своей личной «точкой возврата». Она попыталась улыбнуться.

— Ну что ж, два все же лучше, чем ни одного.

Он тоже несколько нервозно усмехнулся и потянулся к ней. Их губы мягко соприкоснулись, затем еще раз и еще.

— У твоих поцелуев неземной вкус, — неожиданно вырвалось у нее вслух, хотя ей вовсе не хотелось засыпать мужчину комплиментами. Во всяком случае, не сразу.

Он издал какой-то невнятный звук и медленно, очень медленно начал стаскивать с нее жакет. Затем, избавив ее от этого предмета одеяния, вновь привлек к себе.

Это было приятно, находиться в объятиях такого огромного и сильного мужчины.

Она откинула голову назад, безмолвно прося о новых поцелуях. Он охотно откликнулся, но теперь этого было явно недостаточно. Слишком долго у нее не было мужчины. Слишком долго ее томил сексуальный голод, и его следовало как можно быстрее удовлетворить. А уж потом можно будет наслаждаться друг другом до рассвета, не спеша, экономно используя оставшееся в одном экземпляре предохранительное средство.

Обхватив ее лицо ладонями, он продолжал самозабвенно и даже исступленно целовать ее, как будто никак не мог оторваться от нее и насытиться.

Было приятно посвятить себя такому мужчине, хотя бы на одну ночь. Великолепному образцу мужской породы, прекрасному и телом, и душой. И очень опасному для женского сердца. Как бы не увлечься им чересчур, чтобы не страдать потом о такой потере.

Она обвила его руками за шею и прижалась к нему всем телом. Однако ответного движения не последовало. Он даже слегка отодвинулся, чтобы удобнее было ее целовать. Нельзя сказать, что он ее не желал. И проблем с потенцией у него не было. Весьма внушительная и быстро твердеющая выпуклость между мускулистыми ногами незнакомца, которую она остро чувствовала своим животом, наглядно это подтверждала.

Однако с использованием этого предмета по прямому назначению явно назревали какие-то проволочки. Мужским достоинством следовало распорядиться гораздо более разумно и эффективно, чтобы заполнить томительную пустоту внутри ее тела. И не мучить бедную исстрадавшуюся женщину различными прелюдиями. Ей не нужна дозаправка, как самолету в длительном полете. Так что, видимо, придется всю инициативу брать на себя.

— Я хочу большего. — Она погрузила пальцы в его волосы и притянула эту красивую голову к себе, выразительно и жадно глядя в карие, затуманенные страстью глаза.

— Я тоже. — Продолжая удерживать ее в своих сильных, теплых и уютных руках, он развернулся лицом к кровати. Бережно опустив Дженни на простыни, Стив начал раздеваться.

Какая жалость, что не горит свет! Ей так хотелось полюбоваться им в эту минуту. Она могла различить только его огромный силуэт, без пикантных и выразительных подробностей. Придется воспринимать его на ощупь.

Она почувствовала, как подогнулась кровать под весом мужского тела. Потом это совершенно обнаженное тело, оказалось рядом с ней. Она коснулась его руками. Широкая, мускулистая грудь переходила в плоский живот. Бедра были длинные и крепкие, налитые силой. А между ними… О боже. Такой тугой, огромный и тяжелый. Вздыбившийся во всю свою мощь и от нетерпения уже начавший истекать слюной.

Дженифер лежала рядом с человеком, о котором практически ничего не знала. Тем не менее, она безоглядно доверилась ему и чувствовала себя в полной безопасности.

Она обняла его и прижалась к нему как можно плотнее, чтобы ощущать его каждой клеточкой своего тела. Их губы слились в длинном, страстном и голодном поцелуе, от которого по всему телу разливался огонь.

Как бы спасая партнершу от невыносимого жара, Стивен начал освобождать ее от излишнего облачения. Вначале на пол полетела блузка, затем бюстгальтер, обнажая ее грудь и плечи. Дженифер часто дышала, и ее бедра все плотнее вдавливались в его плоть, подводя жаждущее слияния лоно поближе к источнику будущего наполнения. Он возбуждал ее выше всякой меры, она совершенно утрачивала контроль над собой.

Дженифер читала о берсерках — древних воинах-викингах, приходивших в состояние исступления во время боя, когда они забывали совершенно о страхе смерти, не чувствуя усталости и боли от ран, крушили все подряд и совершали немыслимые подвиги.

Она тоже превратилась в такую воительницу на поле любовной битвы. Она была уже на грани сексуального безумия и исступления. Уже ничто не могло остановить ее порыв, даже если бы кровать под ней и все здание отеля начали рушиться. И она готова была убить партнера за малейшую попытку промедления.

К счастью, он тоже проникся моментом или осознал нависшую над ним опасность.

Уже через несколько мгновений на полу оказался практически весь ее туалет. Что-то молниеносно расстегивалось, что-то просто срывалось или спадало само. То ли накопленный опыт, то ли интуиция, то ли инстинкт самосохранения помогали ему с ходу разбираться в многочисленных хитросплетениях женской одежды. И вот он застыл между ее раздвинутыми в нетерпении ногами, в полной готовности, с уже надетым предохранительным средством, как дисциплинированный сексуальный воин, ожидая завершающей команды на пуск от своей повелительницы. Ракета была готова взлететь в небеса.

И этот момент настал. Она сама двинулась навстречу летящему снаряду, их движения слились в едином порыве, и ее бедра мгновенно поглотили этот потрясающий инструмент.

Снаружи продолжал бушевать ураган, а в комнате, в унисон ему, разразился не менее сильный биологический катаклизм. Вспыхивающие за окном молнии и раскаты грома сливались с отблесками сотрясающейся обнаженной плоти, исторгающей сладострастные стоны и крики. Уже три оргазма подряд. Три раза душа расставалась с телом, взмывая в небеса, и трижды возвращалась обратно на землю, в свою телесную оболочку, прекрасную, но уже измученную и усталую от непрерывно прокатывающихся по ней волн наслаждения. Как в камере сладострастных пыток для счастливых грешников и ревностных адептов любви. Такого с ней никогда не было. Не каждый раз удавалось достичь хотя бы разового оргазма.