Читать книгу "Око Марены - Валерий Елманов"

Но с другой стороны, негоже и бескровить Русь перед тяжкими испытаниями, перед врагом, которому нет равных в это время на всей планете. Следовательно, принести в жертву надлежало как можно меньше людей, и не только своих, но и с чужой стороны. Как это сделать, Константин в общих чертах видел.

Главным тут было создать такую армию, чтобы она внушала панический страх и ужас одним своим видом. Чтобы вышедший по приказу князя на лютую сечу простой мужик-лапотник содрогнулся бы, едва увидев могучий строй, а в сердце его закрались робость и испуг. Тогда и только тогда можно будет с малыми потерями с обеих сторон отбросить единым кулаком вражеское пешее ополчение.

А то, что они разбегутся по своим деревням, да так, что их не поймать, так это ерунда. Ловить их никто не собирается, чай, не в партизаны подадутся. Добрел живым и невредимым до родного дома – вот и славно, вот и молодец. Пусть землю пашет, хлеб растит, детей воспитывает. А воевать его потом все равно научат, но уже те, кому надо, то есть люди Константина.

Что же касается конных дружин противника, то пеший строй и для них должен был стать несокрушимой стеной, в которой они все неминуемо увязли бы. Конницей же предполагалось брать в клещи, наносить решающий удар, бить из засады – словом, завершать общий разгром.

Но это была лишь общая концепция, а претворять ее в жизнь, доводя до ума, то бишь до применения на практике, должны были грамотные исполнители, и не один Славка, а сразу несколько десятков, если не сотня. Именно потому Вячеслав Дыкин, в прошлом краповоберетовец и грозный спецназовец внутренних войск, имеющий на своем счету, подобно Суворову, только одни победы в схватках с летучими чеченскими отрядами, а ныне молодой воевода всей Константиновой дружины, умолял своего друга и князя начать обучение с самих дружинников.

– Только на своей шкуре должны они понять и осознать все преимущества строя, только на своей, иначе они будут неправильно учить остальных, – сипел он, посадив голос после нескольких долгих часов безрезультатных уговоров.

– А после твоего КМБ три четверти разбежится, – упирался Константин. – Куда лучше подыскать прирожденных педагогов, которые имеют склонность к обучению других.

– Да где я тебе их найду?! – возмущенно всплескивал руками Вячеслав. – Где, если у меня только один такой человек на примете, да и то повелеть я ему не имею права.

– А я имею право? – осведомился Константин.

– Ясное дело, – легко согласился Вячеслав. – Самому себе приказать завсегда можно. Но беда еще и в том, что у него профиль иной. Вместо равняйсь и смирно одни папы римские, короли, императоры и князья на уме.

– Это ты кого имеешь в виду? Меня, что ли? – не понял Константин.

– Ну слава богу, дошло, – вздохнул Вячеслав. – И то сказать: лучше поздно, чем никогда. Давай так, княже, – дел у тебя и впрямь немерено, так что ты другим волей-неволей, но обязан доверять. Так?

– Смотря кому и смотря в чем, – последовало резонное возражение.

– Согласен. Мне ты доверяешь в воинском деле?

– Тебе? Всецело.

– А какого хрена ты в них тогда лезешь со своими коррективами?

– Так это я доверяю. А дружина моя?

– Надеюсь, что тоже поверит.

– А если надежда не сбудется? И осталась старуха у разбитого корыта. Так, что ли? – не собирался уступать Константин. – Пойми, что гарантий у тебя никаких и коль ребята разбегутся, то это будет хана всему нашему делу. Мы без них ничего не сможем. Новых набрать и обучить – годы и годы нужны, а молодой Ингварь – я в этом больше чем уверен – уж в этом году против меня выступит. И что тогда?

– Значит, тебе нужны твердые гарантии? – прохрипел Вячеслав сорванным голосом. – А ты понимаешь, что в этой ситуации тебе их не даст ни бог, ни царь и не герой? Разве что… – Он умолк и, склонив голову, внимательно посмотрел на Константина. – А ты знаешь, княже, есть у меня, пожалуй, такой человек. Гарантию на сто процентов и он, конечно, дать не сможет, но за девяносто я тебе ручаюсь.

– И кто же он? Бог, царь или герой? – насмешливо поинтересовался Константин.

– Ни то, ни другое, ни третье. Он – сын, – неторопливо пояснил Вячеслав, и по раскрасневшемуся лицу восемнадцатилетнего воеводы промелькнула легкая кривая ухмылка бывшего спецназовца.

– Чей сын? – не понял Константин.

– Трудно сказать вот так сразу, – почесал в затылке Вячеслав и оценивающе посмотрел на собеседника. – Пожалуй, о царе рано пока речь вести, а вот о герое, наверно, можно. Значит, сын героя… по имени Святослав.

– Подожди, подожди, – нахмурились княжеские брови. – Это ты моего Святослава, что ли…

– Точно. Его. Только этот парень даст нам гарантию, что твоя дружина не разбежится.

– Каким образом? – продолжал недоумевать Константин.

– Он тоже будет проходить КМБ.

– Чего?! – вытаращил глаза Константин. – Пацану одиннадцатый год идет всего, а ты его в армию? Не дам!

– Скажите, пожалуйста, какой ярый представитель комитета солдатских матерей выискался, – возмутился Вячеслав. – Ты выслушай вначале, а то сразу бухтеть начал.

– Выслушать выслушаю, – согласился Константин. – Но я все равно против. К тому же он и без того занят под завязку.

Святославу и впрямь скучать не давали. Занятия сменялись одно за другим: на смену греческому языку шли чтения философов и риторов, а там подходил немчин, который давал основы латыни. В учебном процессе участвовала даже… Доброгнева, которая, по настоянию Константина, преподавала княжичу азы траволечения. А еще ему приходилось зубрить многочисленные статьи законов и не только Русской Правды, но и «Номокануна», а также «Мерила праведного» и постигать по корявым летописям историю Руси.

– Некогда ему, – вспомнив обилие учебных предметов, еще раз, но менее уверенно повторил Константин.

– Ничего, лишь бы ты согласился, а время найдется, – обрадовался Вячеслав и принялся для вящей убедительности загибать пальцы. – Во-первых, вопрос психологического плана. Народ дружинный, особенно по первости, нелепым, на его взгляд, обучением обязательно возмутиться должен.

– Железно, – подтвердил Константин, тут же добавив: – Чего я и боюсь.

– Вот, – не стал спорить Вячеслав. – Возможно, что будут иметь место даже случаи открытого неповиновения. И что тогда делать? Дабы не разлагать дисциплину среди остальных, надлежит выгнать смутьянов в три шеи. А если таковых полдружины наберется?

Константин молчал.

– Если же среди обучаемых твой сынишка окажется, то тем же дружинникам мои команды не так зазорно выполнять будет. Раз сын князя повинуется беспрекословно, куда уж нам вякать. Примерно так они будут рассуждать. Во-вторых, учитывая то, что отрабатываться будет не индивидуальное мастерство, а коллективные действия, никаких напрягов для самого Святослава в обучении не предвидится. От строевой подготовки еще никто не умирал, а учитывая, что дело для княжича новое, к тому же ратное, – учиться он будет в охотку. Тем более, ты сам говоришь, смышленый он у тебя.