Читать книгу "За Уральским Камнем - Сергей Жук"

Юрий Шатров-Лугуев в то утро был вместе с атаманом. Нравился ему этот могучий воин. Много славных битв он провел на сибирских просторах. Атаман Дружина Юрьев хорошо был известен как в русских городах, так и в степи. Добрым словом вспоминали его и матери, сыновья которых уходили с ним в ратные походы. Знали они, что атаман не пустит в бой неподготовленного бойца, что рядом с ним будет биться наставник, который своей репутацией, а может, и головой ответит за жизнь парня.

Казаки — серьезные мастера сабельного боя. Что фехтование — это искусство, они убедились в боях с европейскими армиями. Польская шляхта, литовские рыцари считались в Европе хорошими мастерами фехтования. В кровопролитных боях казакам пришлось изучать это искусство, а изучив, дополнив своими приемами, используя лучшее сабельное оружие мира, они где-то и превзошли своих учителей. Все свободное время молодые воины отрабатывали приемы сабельного боя. Там была целая наука. Одиночный или групповой, конный или пеший, все учитывалось. От слаженности, взаимопомощи, выполнения команд старшего, умения биться и уверенности в победе зависел исход битвы. Численное превосходство играло второстепенную роль.

— Где думаешь пищали ставить? — вывел из задумчивости Юрия атаман.

— Если конную сотню, господине атаман, хочешь спрятать в дубраве, то пушки надо ставить на том бугре. Очень ловко по калмыкам шибать будет, а пешие сотни со стороны степи перед пушками. — Лугуев в задумчивости остановился.

— Ты можешь своих из пушек побить, бывало такое, стреляем чем ни попадя, летит бог знает куда, по своим угодишь, — возразил атаман.

— Погоди, атаман. Овраги видишь? Казак спрыгнет в него, чуть пригнется, даже шапка торчать не будет, а я в это время как шибану по калмыкам, а затем казаки из ружей да в сабли. Бьются, пока заряд готовлю у пушек, а потом опять шасть в овраг, и так пока дух из калмыков не вытрясем.

— Это ты ловко, браток, придумал, а как сигнал будешь давать, надо шибко сигналить. Казак в горячке не услышит и сгинет.

— Есть у меня казак из Березова. Он сейчас вон в той дубраве находится. Думаю, далее казаки от пушек не убегут. Разреши, господине атаман, послушать.

— Давай, сотник, послушаем твой сигнал, — разрешил атаман.

Юрий немного отъехал, привстал на стременах и помахал рукой. На краю опушки показался казак. Расстояние большое, человека признать тяжело. Прошла минута, и атаман, и окружающие его сотники услышали свист. Он не просто долетел до их ушей, а с нарастающей нотой, сильный длительный звук пронял всех до костей.

— Этот свист заставит даже мертвого в овраг сигануть, — пошутил один из присутствующих.

— Кто такой, почему не знаю? — удивился атаман.

— Знаете вы его, господине, — подал голос десятник Ушаков. — То Ждан мой, из молодых, казак шалопутный, но не трус, а как свистит, сами теперь знаете, что твой Соловей-разбойник.

— Как бы калмыки с коней не попадали от его свиста, а так ничего, знатный сигнальщик, — одобрительно закончил атаман, — как обговорили, так и действуем. К вечеру все должны быть на местах, ночевать теперь будем в поле.

Наутро возвратились конные разъезды. У всех были стычки с калмыками, привели пленных. Все говорило за то, что орда рядом и ведет ее сам калмыцкий тайша. А вот о величине орды информация была разной. Вскоре в степи заклубилась пыль, верный признак приближения орды. То любимый прием ордынцев. Пыль поднимают до небес. Только закаленный воин может наблюдать за этой картиной и сохранить самообладание. Калмыцкий тайша, долго не раздумывая, разделил орду на две части и одну с ходу погнал на русских.

Орда крутит вокруг, поднимает пыль. Пугает противника своим числом. У каждого воина по два, а то и три коня, трудно понять, сколько их. Потом орда выходит на прямую атаку: вой, визг, ржание лошадей, топот копыт. Татары пошли. Полудикие кони несутся, разинув пасти. Татары тактику не меняют, история для них остановилась. Орда идет мощно. Пыль до неба, вой столь велик, что кажется, все силы ада на их стороне. У татарина оскал на лице. Стрелы пускает без счета.

Татарская стрела тяжела, не дай бог поймать ее. Самая страшная, с трехгранным наконечником, она для дальней стрельбы. Татарин пускает ее под углом, в цель за сотни шагов. Падает та стрела практически сверху.

Орда идет прямо на пушки сотника Шатрова. Под копытами разъяренных коней трясется земля. Уже можно различить лица передних всадников, остальных застилает пыль. Раздался долгожданный свист Ждана. Грохнули пушки. Огонь, металл, камни, со свистом пролетев над головами казаков, срезали первые ряды атакующих. Едва отойдя от грохота пушек, пешие казаки показались из оврагов. Залп из сотен ружей еще больше усилил смятение в рядах атакующих.

Оставив ружья и молодых казаков, которые лихо принялись их заряжать, сотни с саблями и пиками в руках атаковали калмыков. Теперь самое главное удержаться, не допустить калмыков до пушек. А кругом все перемешалось, здесь бывалому казаку тяжело. Задние топчут передних. Кони, потерявшие всадников, испуганные грохотом, кусают, лягают всех без разбору, вырвавшись на свободу, убегают без оглядки в степь.

Снова пронзительный, долгожданный свист. Казаки выдержали первый натиск. Оставив противника, они быстро отступили в овраги. Ничего не понимая, поправив свои ряды, калмыки снова пошли в атаку. Свист, залп из пушек, ружей, и снова заблестели казацкие сабли. На этот раз часть молодых казаков поднялись в атаку, а раненые заняли место заряжающих.

В дубраве стоит конная сотня, с ней и атаман. Тяжело наблюдать за дерущимися и оставаться в стороне. Но таковы правила войны. Они резерв, и их время еще не настало. По договоренности, они вступят в бой, если пешие сотни не выдержат натиска и будет угроза потери пушек и стругов. Любой другой случай использования резерва определит атаман.

Сейчас, наблюдая за боем, самому атаману было не по себе. Свист, залп, атака. Свист, залп, атака. Перед оврагами горы трупов из лошадей и людей. Всадник не в состоянии заставить обезумевшее животное перескочить через это препятствие. Задние калмыки ничего не видят, не видит и их тайша, который со второй половиной орды в отдалении ожидает своего времени. Наконец, вернулись гонцы. Тайша, не дождавшись сведений, послал их. Спрыгнув с коня, гонцы упали на землю.

— Там твои воины дерутся с самим Шайтаном. Он свистит и мечет огненные стрелы. Русские лезут из земли без счета, их не берут ни стрелы, ни копья. Тайша, прикажи уходить, или все погибнут.

— Как смеешь мне такое говорить! Ты трус и лжец. — Разъяренный, он принялся топтать гонца конем.

Выехав вперед, он сам повел орду на русские позиции, не подозревая, что его ждет.

Видя, что приближается свежая орда, атаману стало не по себе. Вот тот момент, когда решается судьба сражения, и не лучшим для русских образом. Он отдал команду, и конная сотня скрытно начала обходить калмыков, чтобы ударить в левое крыло.

Шатров тоже заметил появление свежих сил орды. Пороха на позиции вдосталь, а вот ядра и картечь закончились. Оставались только камни, которые он велел собирать по берегу реки.