Читать книгу "Однажды на краю времени - Майкл Суэнвик"

– Меня не спрашивай, – горько отозвался Хоук. – Я просто играю в этом маленьком спектакле роль Иуды Искариота. – Он встряхнул Вольфа за плечи. – Пошли, пилигрим. Пора спускаться.

Вольф медленно и с трудом отцепился от опоры и позволил увести себя с вышки.

У подножия толпились мужчины в черной форме.

– Это африканец? – спросил один у Хоука, а потом повернулся к Вольфу: – Пожалуйста, следуйте за нами, сэр. У нас приказ. Мы должны в целости и сохранности доставить вас в гостиницу.

Глаза Вольфа наполнились слезами, и он уже не видел ни толпы, ни парка, ни полицейского. Послушно, словно беспомощный и доверчивый ребенок, позволил он себя увести.

Наступило утро. Вольф лежал в кровати, уставившись в потолок. Где-то в комнате жужжала муха, но он не обращал внимания. На улице громыхали железными колесами тележки, дети играли в какую-то игру, нараспев произнося считалочку.

Наконец он встал, оделся и ополоснул лицо, а потом отправился в столовую на завтрак.

Там сидел Ди Стефано и доедал тост.

– Доброе утро, мистер Мбикана. А я уж собирался за вами посылать. – Он указал на свободный стул.

Вольф, оглядевшись по сторонам, сел. Вокруг за столиками расположились как минимум три офицера секретной полиции.

Ди Стефано достал из кармана пиджака какие-то документы и вручил их Вольфу.

– Все подписано и запечатано. Получите. Мы чуть изменили условия, но ваше начальство возражать не станет. – Он отправил в рот последний кусочек тоста. – Прекрасное начало карьеры.

– Благодарю, – машинально отозвался Вольф.

Он проглядел бумаги, но не смог ничего разобрать и бросил их себе на колени.

– Завтра утром «Африканский генезис» покинет порт. Я распорядился, чтобы вам забронировали место, вдруг вы решите отплыть с ними. Разумеется, через три недели будет еще одно пассажирское судно, если вы желаете погостить у нас подольше.

– Нет, – поспешно отозвался Вольф, но тут же спохватился, что ответ прозвучал слишком грубо: – Я соскучился по родине. Слишком много времени вдали от дома.

Ди Стефано промокнул уголки губ салфеткой и уронил ее на скатерть.

– Тогда на этом все. – Он поднялся со стула.

– Погодите, – остановил его Вольф. – Мистер Ди Стефано, я… Я очень хотел бы услышать объяснение…

Ди Стефано уселся обратно.

– Первое, что вы должны знать, – сказал он без всяких обиняков, – мисс Горовиц была не первой нашей Дженис Джоплин.

– Нет.

– И не второй.

Вольф поднял на него глаза.

– Она двадцать третья, не считая оригинала. Каждый год мы спонсируем шоу, и каждый год оно завершается в Бостоне в день осеннего равноденствия. И пока заканчивалось одинаково.

Вольф спрашивал себя: быть может, стоит пырнуть этого человека вилкой или придушить? Он знал, что должен испытывать ярость, но не испытывал ничего.

– Из-за мозговых имплантатов.

– Нет. Поверьте, я искренне хотел бы, чтобы она осталась в живых. Имплантаты помогали не выходить из роли, только и всего. Она действительно не помнила о прошлых Дженис Джоплин, но ее смерть никто не программировал. Так просто… случается, вот и все.

– Каждый год.

– Да. Каждый год Дженис предлагает себя толпе. И каждый год ее разрывают в клочья. Нормальная женщина не стала бы предлагать себя, а нормальные люди не стали бы так реагировать. Я пойму, что моя страна встала на путь исцеления, в тот день, когда Дженис останется в живых, чтобы отправиться во второе турне. – Он помолчал. – Или в тот день, когда не отыщется больше женщины, которая знает, чем все заканчивается, и тем не менее готова сыграть эту роль.

Голова у Вольфа была тяжелая, думать получалось с большим трудом. Он слышал Ди Стефано, но не понимал.

– Последний вопрос. Почему именно я?

– Однажды вы, возможно, вернетесь в нашу страну, – отозвался Ди Стефано, вставая. – А может, и не вернетесь. Но совершенно точно когда-нибудь займете важное положение в Юго-Западной Африканской торговой компании. И от ваших в том числе решений будет зависеть наша экономика.

Четверо полицейских тоже поднялись со своих мест.

– Когда это произойдет, я хочу, чтобы вы понимали одну вещь: нам нечего терять. Доброго вам дня, сэр, и долгих лет.

Охранники Ди Стефано выпроводили Вольфа за дверь.

Опустился вечер. В бостонской гавани ждал корабль, готовый отвезти Вольфа домой. Прочь из этих кошмарных сказочных краев, прочь от привидений и ходячих мертвецов. Вольф смотрел на судно, но оно никак не желало становиться реальным. Наверное, он растерял свою способность верить.

К берегу подплывала корабельная шлюпка. Вольф поднял с земли сумки.

Гинунгагап

[7]

Абигейл вошла в кабину трансляторной сети на Милосердной Матери и направилась к цилиндру Толедо в технопарке Юноны. Звезды вспыхивали, тускнели и исчезали пять раз. Дорога была долгой: вокруг Солнца, на противоположную сторону Системы.

Толедо был старым коммерческим цилиндром. Теперь там жили в основном чиновники и люди свободных профессий. Абигейл не любила это место, но контракт с ЗМ был уже расторгнут, а ей нужна работа.

Волосы на груди работника службы трудоустройства были выкрашены в белый цвет, а на ногах – в красный. Зеленая набедренная повязка и бирюзовые перстни на пальцах довершали попугайскую расцветку. Пальцы его бегали по клавиатуре компьютера, выводя на монитор бесконечный поток бюрократической чепухи.

– Здорово вы это придумали, – сказал он.

– Спасибо, – отозвалась девушка.

Она небрежно согнула свою новую руку. Хорошо сделано, только слишком розовая. И слабая, конечно, но это поправимо. Абигейл приложила руку к груди. По цвету похожа на сосок. Определенно слишком розовая.

– Есть что-нибудь хорошенькое?

– Нет, – сказал служащий.

У него над ухом пролетела колибри – едва заметное трепетание воздуха.

– Вижу, вы искали работу в колонии Проксима.

– Там полно народу, – вздохнула Абигейл. – Так что, для планетчиков ни одного места?

– Этого я не говорил, – проворчал служащий.

– О! Что это?! – Абигейл вытянула шею, чтобы рассмотреть изображение на экране.

– На ваше резюме есть свежее предложение.

– Что там?

– Сейчас прочитаю.

Цветок жимолости упал Абигейл на волосы, и девушка смахнула его рукой. Офис располагался на открытом воздухе, с живой изгородью вместо стен и решеткой вместо потолка. Чрезмерно пышная растительность старых цилиндров Пояса иногда раздражала Абигейл.