Читать книгу "Сцены из супружеской жизни - Януш Леон Вишневский"

Вообще сюда почти никогда не звонят сами пациенты. В большинстве случаев звонят матери, отцы, братья, сестры, мужья или жены. Иногда случается, что дочери или сыновья. А сами пациенты стесняются звонить сюда. Главным образом, потому что до конца не уверены в собственной болезни. Они же просто чуть чаще, чем другие, выпивают. Но ведь все пьют! А они — может быть, только чуть-чуть больше. И никакая это не болезнь. Если они захотят — они в любой момент могут перестать пить. И хотя очень этого хотят — откладывают на завтра. Завтра ведь они будут еще сильнее этого хотеть! А послезавтра — так и вовсе сильнее некуда. А сегодня — нет, еще нет.

О том, что они являются алкоголиками, им беспрестанно твердят их близкие. Сначала — в спокойных разговорах, потом — в громких ссорах, а порой и в безобразных скандалах. Госпожа София, старейшая медсестра в центре, которая, по ее собственному утверждению, сама является алкоголичкой, считает, что важнейшим этапом терапии является тот момент, когда человек понимает, что он алкоголик. Кому-то на это нужно несколько дней, другому потребуется несколько недель, а бывали случаи, когда осознание этого занимало несколько лет. Госпожа София считает, что бывших алкоголиков не бывает, алкоголизм — это на всю жизнь, поэтому в ее случае грамматический переход на прошедшее время — с «я пью» на «я пила» — является только грамматической фигурой (она не пьет уже 24 года 8 месяцев и 14 дней). Потому что перестать пить легко. Достаточно не пить в течение двадцати четырех часов в сутки. И так каждый день.

Легко сказать, считает София. А вот выиграть борьбу со своими внутренними демонами совсем не так просто.

Анку в центр привезла Магда. Ее младшая сестра. Она намного младше Анки. Когда Магда появилась на свет, в мае — Анка сдавала экзамены на аттестат зрелости. У них разные отцы — наверно, поэтому они так не похожи. Но что парадоксально: отец Анки не был алкоголиком, а их общая мать ненавидела алкоголь. Главным образом — по причине крайне негативных детских воспоминаний. Следовательно, если алкоголизм Анки обусловлен генетической предрасположенностью, то эта предрасположенность передалась ей через поколение. Со стороны дедушки. Анка обожала свою младшую сестренку. Она меняла ей пеленки, помогала делать домашние задания и переживала вместе с ней первую любовь. Когда Магда сдавала выпускные экзамены, Анка получала ученую степень доктора.

Тогда она и начала пить. Потому что руководитель четыре раза менял ей тему диссертации… потому что молодость проходила, а ей встречались только женатые мужчины, которые в конце концов возвращались к своим женам… потому что ее накрывала депрессия, а после бутылки вина — отпускала. Пьяная, она переставала бояться. Во хмелю будущее не казалось ей ужасным, переставали пугать морщины на лице и седина некрашеных волос. Сначала она пила по вечерам, когда возвращалась домой из института, потом стала прятать бутылки в своем рабочем столе и пила «после обеда», под конец к булочкам, кефиру и сыру на завтрак она прикупала бутылочку вина, чтобы дожить до обеда. Порой по вечерам из ночного магазина она приносила и третью бутылку. Потом с вина она перешла на коньяк. Вино действовало слишком слабо. Коньяк был более эффективным. А кроме того, коньяк, смешанный с колой, выглядел на рабочем столе около монитора компьютера вполне невинно. Так было безопаснее.

Она не помнит, когда стала пить сразу после того, как почистит зубы, — еще в ванной. Только после утренней дозы она теперь могла остановить утренний тремор рук.

С какого-то момента Магду перестали устраивать отговорки об «очередном дне рождения в институте». Трудно поверить, что дни рождения отмечают каждый день. А также — в выходные. Она приходила к сестре почти каждый вечер. Если успевала до того момента, как Анка была совершенной пьяной, — они разговаривали. Магда объясняла, просила, кричала, умоляла. В предыдущую субботу она тоже пришла. Сестра лежала без сознания на полу в кухне. По дороге к холодильнику за водкой она упала и ударилась головой о дверцу духовки. Магда ее одела и позвонила мужу. Они положили Анку на заднее сиденье машины. Анка пришла в себя на полпути к центру. В течение недели она была на детоксе. Капельницы с глюкозой и минеральными солями. Перед этим — успокоительные препараты, противосудорожные и противоэпилептические. Потом — витамины, главным образом группы В, а также магний и калий в больших количествах. И на протяжении всего этого времени — беседы с психологом, индивидуально и в группах, чтобы иметь возможность послушать истории других во время групповых занятий. Войтек, который запивал память об отце, издевавшемся над ним… монашенка Иванна, которая потеряла призвание, но не нашла в себе мужества, чтобы научиться жить вне стен монастыря… Патрик, который начал пить, чтобы избавиться от наркотиков, а закончил тем, что запивал наркотики водкой…

Первый день без алкоголя.

Потом следующий.

Тяжелая борьба с самим собой — не поддаться слабости, не выйти за ворота, чтобы побежать к первому, ближайшему магазину.

Открытие заново забытого мира — на трезвую голову.

Страхи, которые нужно пережить, теперь уже трезво.

Госпожа София права. Перестать пить — легко. Нужно всего лишь не пить в течение двадцати четырех часов. В сутки.

Снова не начать — вот это искусство.

P.S. Матею — с надеждой…

POŻEGNANIA Z AFRYKA

Прощание с Африкой

На плоской равнине в широкой долине, в нескольких километрах от въезда в заповедник Нгоронгоро, что в Танзании, находится небольшая деревушка масаев. Около трех миллионов лет назад в окрестностях этой деревни случилось извержение гигантского вулкана, в результате которого возник такой же гигантский по размерам неповторимый кратер. В течение трех миллионов лет там появлялись сначала растения, потом животные. Зебры, газели, антилопы, носороги, львы, леопарды, гиены и буйволы — всего больше двадцати пяти тысяч различных видов животных. Именно для того, чтобы увидеть этих животных собственными глазами в естественной среде обитания, а не за решеткой в зоопарке, в Нгоронгоро приезжают со всех уголков света вооруженные фотоаппаратами и камерами «мзунгу» — на языке суахили «белые люди».

Некоторые мзунгу кроме львов, гиен и белоголовых грифов хотят посмотреть и на то, как живут масаи. Поэтому на пути к Нгоронгоро они останавливаются на полчаса в деревушке и снимают все вокруг, как безумные. Поскольку они хорошо платят, местные жители стараются устроить для них настоящее шоу. Иногда денег, которые оставит один щедрый мзунгу, хватает на лекарства для всей деревни на целый месяц. И еще, может быть, останется на мел и тетради для местной школы. Поэтому взрослые женщины старательно хором поют приветственную песню, а укутанные в цветные покрывала мужчины с тростями, символизирующими копья, прыгают в масайском танце адуму. Дети в это время бегают вокруг и смеются над мзунгу без волос или с такими большими животами, какие бывают у беременных коров перед рождением теленка.