Читать книгу "Жила-была одна семья - Лариса Райт"

Дальнейшее пребывание в стране, совсем недавно казавшейся ей интересной, полной ярких красок и волнующих впечатлений, в одно мгновение стало абсолютно невозможным. Она никогда не смогла бы вспомнить, как вновь очутилась в Монреале, в какой спешке собрала вещи, как приехала в аэропорт. Опомнилась, лишь когда сквозь пелену затуманенного сознания проступила мысль: «Эта девушка за стойкой, только что любезно улыбавшаяся и говорившая спокойным тоном, вроде бы чем-то недовольна». Служащая аэропорта и правда вышла из себя, пытаясь чего-то добиться от молодой женщины, застывшей около стойки и упрямо повторявшей:

— Мне билет. Мне билет.

— Я уже в пятый раз пытаюсь выяснить, куда вы хотели бы полететь?

— Я… Мне… В общем, я не знаю. Все равно. Куда дадите.

Изумленный взгляд из-за стойки и разноголосье собравшейся очереди:

— Девушка, вы издеваетесь?

— Мадам, примите решение!

— Хотел бы я оказаться на ее месте.

— А в Сомали согласна?

Саша не оглядывалась, не реагировала. Она молча протянула девушке свой билет до Москвы с указанной датой вылета через три недели и повторила твердо.

— Мне действительно все равно, куда лететь.

Регистраторша за стойкой вновь надела дежурную улыбку:

— К сожалению, ваш тариф не предусматривает обмена.

— Я не прошу вас менять билет. Дайте мне новый.

— До Москвы?

«Вернуться раньше? Пожалуй, не стоит. Начнутся вопросы, догадки, разбор полетов, ощупывание души… Нет, если есть возможность избежать объяснений, то лучше ею воспользоваться».

— Туда, пожалуй, не надо.

— А куда? — Теперь дежурная улыбка сменилась издевательской усмешкой.

«Бедная, — почему-то посочувствовала Саша. — Сколько ненормальных ей приходится обслуживать». Она бы еще поразмышляла о тонкостях работы с людьми, если бы не новые выкрики:

— Сначала реши, потом подходи.

— У меня вылет через полчаса. Долго это будет продолжаться?

— Уберите куда-нибудь эту ненормальную!

— Ой, она, наверное, террористка. Ее и направление не интересует. Надо ее проверить! Девушка, пригласите службу безопасности!

— Куда? — голос за стойкой повторил вопрос сквозь зубы, давая понять, что через какое-то время вполне способен внять горячему призыву и пригласить-таки людей в форме.

— На ближайший рейс в безвизовую страну.

Яростный стук клавиш, нахмуренные брови, треск и жужжание техники, небрежный взмах руки:

— Монреаль — Анталия, выход Е 52, посадка через двадцать минут.

Саша быстро схватила билет и поспешила в указанном направлении, услышав за спиной последние отзывы:

— Наконец-то!

— Товарищи, умоляю, пропустите, у меня вылет!

— Здесь у всех не посадка.

— Все же если и не террористка, то определенно ненормальная.

Ненормальная? А хоть бы и так. Разве нормально лететь в неизвестном, выбранном наугад направлении? А потом прилететь на море и вместо того, чтобы загорать и купаться, сидеть неделю взаперти, пытаясь нечто сотворить?! И нормально ли пытаться это нечто сотворить, не имея при себе ни папье-маше, ни красок, ни кистей, ни нормального клея?! Нормально тратить время на то, чтобы из пучка купленных в турецкой лавочке ниток соорудить вот это?!

Саша еще раз придирчиво оглядела лежащий перед ней комок ниток. «Впрочем, если разрезать имеющиеся в наличии тряпочки, попросить на ресепшн клей и постараться все же скрепить этот материал с нитками, то из этого длинноколючистого ежа вполне может получиться какая-нибудь незатейливая куколка. Синие глазки, черная пуговка носа, алый ротик, ручки и ножки враскоряку.

Девушка резко отбросила несостоявшегося ежа. «До чего же я докатилась! Не к кому обратиться, не с кем поделиться, не у кого больше попросить совета. Вот если бы Вовка…»

— Я в Турции, и ни о чем не спрашивай.

— А про погоду можно?

— Можно, но я ничего не отвечу, потому что неделю высовываюсь из номера только для того, чтобы не умереть от голода. Ресторан — на первом этаже гостиницы. В активе имею одну вылазку четырехдневной давности за нитками, поэтому о погоде не имею ни малейшего представления.

— У тебя в номере нет окна?

— Есть.

— Солнце светит?

— Светит.

— Подойди к окну! Что видишь?

— Море. Люди купаются.

— Хорошо?

— Хорошо.

— Море. Солнце. Люди купаются, а ты в четырех стенах сидишь. Да тебе никто не поверит, что ты в Турции была, если вернешься такой бледной поганкой.

— А я никому не скажу.

— А как же я?

— А ты не в счет.

— Почему?

И тогда она рассказала бы все: про Роудон, про изумленную тетю Эсму, растерянного дядю Нодара. Про человека, прислонившегося к косяку двери. Она бы призналась в бездумном, скоропалительном бегстве и непременно спросила бы:

— Что мне теперь делать?

— Ты еще у окна?

— Ага.

— Там все еще море, солнце и люди купаются?

— Ну да.

— И она еще спрашивает, что ей делать?! — Вовка непременно вставил бы пару непечатных слов, чтобы Саша не тешила себя иллюзиями и не воображала, будто брат способен оправдать людей, позволяющих себе такую роскошь, как перманентное пребывание в номере на курорте. А потом бы еще и добавил угрожающим тоном: — Ты меня поняла?

— Поняла.

— И что же будешь делать?

— Пойду покупать купальник.

— Умница. И знаешь что?

— Что? — Саша затаила бы дыхание, испугавшись, что сейчас он попросит выкинуть из головы все мучающие ее мысли, велит забыть о неожиданной встрече и тем самым покажет, что все ее переживания гроша ломаного не стоят и его нисколько не интересуют.

— Не покупай в горошек. От него у мужиков в глазах рябит, и они не могут сосредоточиться на главном.

— Главное, Вовка, — это душа.

— Так я и говорю: душа в горошек — ну просто ужас какой-то!

Она так живо представила себе разговор с братом, что не просто улыбнулась, а рассмеялась в голос. И смеялась до тех пор, пока безудержное веселье не сменилось горючими слезами от осознания всего масштаба постигшей ее потери. «Некому позвонить. Некому рассказать. Не с кем поделиться». Ну набрала бы она Ирин номер. Ну и сказала бы:

— Я в Турции, ни о чем не спрашивай.

— Почему не спрашивать? Как я могу не спрашивать? Что ты там делаешь? Ты же должна быть в Монреале. Я не понимаю, ты ездила к Эсме с Нодаром? Саша, что происходит?! С тобой все в порядке? Это тебя из Монреаля в Турцию позвали? Там очередная выставка? Или ты кого-то встретила?