Читать книгу "Занимательная сексопатология - Баян Ширянов"

- Меня зовут Владимир Сапуленок. Я менеджер фирмы…(хоть убейте, не помню как она называлась. Пусть будет так…) …«Заноза». Мы продаем самые лучшие в мире компьютеры…

И так до тех пор, пока кто-нибудь его не перебьет.

Позволю привести еще несколько реплик этого чуда природы:

- А мое пребывание здесь увеличит престиж моей фирмы?

- А почему у вас нет компьютера нашей фирмы?

- А вы любите фирму «Заноза»? Нет? Странно. А я - люблю…

В общем, через некоторое время, путем нехитрых махинаций, мне удалось затащить его в постель.

Раздеваясь, он говорил:

- Этот костюм мне подарила моя фирма. Я ее люблю…

Между поцелуями моих грудей, он сообщал:

- Наша фирма - это одна большая семья. Ах, как хорошо жить в такой семье!..

Вводя свой, нескромных размеров, пенис в мои трепещущие от ожидания глубины, он спрашивал:

- Тебе хорошо… известна разница между компьютером «Заноза - РГП - 453» и «Заноза - МГП - 387»?

Совершая не мне возвратно-поступательные движения и заливая своим остро пахнущим потом мою грудь, этот деятель просвещал меня относительно превосходства мультимедийного сервера «Заноза - Супер» над всеми остальными подобными моделями.

Даже в момент оргазма он умудрился выдать:

- Я так благодарен моей фирме…

В чем состояли причина этой благодарности я, к счастью, так и не узнала. Мои лёгкие исторгли вопль блаженства, которое не смогли испортить даже постоянные разглагольствования Владимира Сапуленка.

Итак, позволю себе сделать вывод, подтвердив его историографическим анализом.

Россия всегда была непостижимой страной. Да, в ней были фирмы, кооперативы, предприятия. Да, народ, работавший в них, любил эти учреждения. Но как?

Отношения русского учреждения и его служащего заключались в том, что этот служащий всеми силами старался совершить с этой организацией половую связь. То бишь он являлся активным мужским субъектом, вне зависимости от реального пола, а фирма должна была раздвигать ноги и сгибать их в коленках. Вы понимаете, о чем я говорю…

Раньше мы трахали свою родную работу во все мало-мальски доступные места.

А теперь?

Теперь может случиться так, что работа затрахает нас! Как это случилось с несчастным Вовой Сапуленком. Мало того, этот бедолага еще и получает от этого удовольствие! Какое извращение!

И поэтому я выдвигаю лозунг: «Мужики! Будьте мужиками! Не позволяйте себя сношать!»

К женщинам это тоже относится, но в меньшей степени и реже…

БОЛЬНОЙ.

Так, на него никто и не взглянул бы… Ни рожи, ни кожи, так, одна видимость мужика. Как он затесался в нашу веселую компанию - не знаю. То ли он оказался чьим-то другом, то ли наоборот, но факт остается фактом. Он был здесь.

Это серое, во всех смыслах, создание мрачно пялилось из своего угла на всех лиц женского пола и испускало похотливые вздохи, отлично понимая, что ничего ему на нашей групповушке не светит. Было бы хоть как-нибудь понятно, если бы он любым способом начал бы к кому-нибудь клеится, но нет. Парень просто сидел, пил одну лишь «пепси» и не поддавался на уговоры хлебнуть жидкости с большим количеством градусов.

Голоса его так же слышно не было. Он лишь криво усмехался на рассказываемые анекдоты, а когда к нему обращались напрямую - ограничивался краткими репликами, типа «да» или «нет».

Так и остался он в памяти народной, нашей то есть, совершенно безымянным.

И вот, в момент, когда все мы уже достаточно поднабрались и первые ласточки начали вить себе гнезда, обильно пуская слюни друг на друга, прозвучала самая длинная до сего времени фраза этого серого мыша:

- Ах, оставьте меня, неужели вы не понимаете, я болен!..

Болен? Тогда чего приперся? - возник у всех мужиков закономерный вопрос. Женская же часть общества отреагировала совершенно иначе:

- Бедняжка! Так вот почему он такой понурый весь вечер!

И бесцветное создание моментально оказалось окружено женской заботой и лаской. Моей, к сожалению, в том числе. Ведь даму подшофе хлебом не корми, а дай кого-нибудь пожалеть и полелеять. Этим-то этот подлец и воспользовался так нагло.

- И что же у тебя за болезнь?

Это уже был мой вопрос. Эх, если бы я знала, чем кончится мое профессиональное любопытство!

Парень завздыхал, вращая глазами, и, выдержав театральную паузу вымолвил:

- У меня прогрессирующая лобковая аллопеция и циркумцизио вместе с аспермией!

Все отшатнулись.

- Не бойтесь, - Устало махнул рукой больной, - Это не заразно. Генетика…

Слово «аспермия» было мне смутно знакомо, зато остальные болезни не поддавались никакому лингвистическому анализу.

- Это что, у тебя детей быть не может? - Осторожно задала я вопрос.

- Ах, - выдохнул наш несчастный, - Увы!..

Это решило многое и, в первую очередь, проблему моих опасных дней, которые, по всем расчетам, были в самом разгаре.

Теперь уже мне пришлось отбивать от остальных моих товарок такого ценного кадра. Кадр же, казалось, не обращал внимания на ту возню и пикировку, которая возникла после его сенсационного заявления. Через некоторое время и до мужиков дошло, что происходит что-то не то, и после этого мне уже пришлось не только отбивать моего, а это я уже решила, больного от ненасытных подруг, но и самой отбиваться от тех, кто положил на меня глаз, и пробовал завершить это наложением своей лапы и вложением члена.

Короче, вскоре все завершилось моей безоговорочной победой.

Оставшись со мной наедине, безымянный парень резко повеселел:

- Я и не думал, что в мои последние дни мне удастся побыть с такой очаровательной девушкой!..

Он умирает! - догадалась я. - Конечно, эти генетические болезни…

Наверное, никогда раньше и никогда в будущем я не буду так ублажать кого бы то ни было мужского пола. Я позволяла ему абсолютно все.

Для начала он просто взгромоздился на меня и следующие десять минут занимался со мной в миссионерской позиции. Член его оказался не шибко большим, но и не маленьким. Он водил его очень странно. В движениях, казалось, не было никакого ритма. То несколько быстрых движений туда-сюда, пауза, потом медленный ввод и такой же неспешный выход. Мне, конечно, были известны всевозможные способы и методы движения этого органа, он мой безымянный трахарь, казалось, совместил их все сразу.

В конце он забился мелкой дрожью и, взревев, кончил.

На этом его активное участие в сексе завершилось. Все оставшееся время я то занимала его член минетом, то скакала на нем, выжимая все новые и новые порции спермы, в которой, как я тогда была уверена, живчиков не было.