Читать книгу "Занимательная сексопатология - Баян Ширянов"

В общем, на примере моего печального сексуального опыта я выяснила, что мужики больше любят поболтать о сексе, чем им заниматься на самом деле.

А на этот раз мне попалось вообще нечто такое, о чем я вспоминаю со смешанными чувствами отвращения и радости. Почему? Ждите, будут и подробности.

Красивым этого деятеля назвать было нельзя. Безобразным - тоже. Сутул, с длинными пальцами пианиста-онаниста, сросшиеся брови над глазами серо-буро-зелёной расцветки, тонкий нос между впалых щёк и пухлые губы, бакенбарды, редкость в наше время, и козлиная бородка.

Меня, как водится, привлекла в нём необычность, за что и поплатилась. Звали его под стать внешности - Маркел.

Весь вечер Маркел пил как лошадь, или стая верблюдов. После первого же стакана он преобразился и из тихони сделался буяном. Парень громогласно провозглашал тосты за успешное размножение колобков и ёжиков, за выход фаллографии из туалетов, за введение повсеместной фаллометрии и тому подобное.

Один тост, правда, прозвучал как-то не в струю и призывал пьющих исполнять «Арию Риголетто», как непременный атрибут любого возлияния.

Не удивительно, что сломался он первым. Ещё бы! При его-то темпах!

Некоторое время в распахнутой двери сортира всем проходящим мимо была видна его спина и руки, обнимающие фаянсового друга. Звуки тоже были соответствующие.

Наконец, он покинул насиженное место, которое немедленно занял кто-то ещё, умылся, хлопнул стакан водки, без тоста и закуски, и отправился на боковую.

Вскоре он обнаружил рядом с собой чьё-то тело, которое, при ближайшем рассмотрении и расщупывании оказалось женским, короче, моим.

Что делать, ему подсказывать не пришлось. Он без труда справился с матерчатыми покровами, преграждавшими вход во влажные глубины. Вскоре мы медленно покачивались в сидячем положении, и это напоминало купание в морском прибое, только вместо волн был член Маркела.

Я кончила несколько раз, но парень почему-то не снижал и не убыстрял свой темп движений. Казалось, он просто заснул, со мной на толстом отростке и качается лишь по инерции.

- Я уже устала… - Шепнула я.

Это было воспринято правильно. Маркел, не открывая глаз, уложил меня снизу и значительно убыстрил темп движений. Вскоре появились первые признаки надвигающегося оргазма, по телу стали прокатываться томные волны, заставляющие сжиматься моё влагалище. И вот, я очередной раз кончила.

Содрогаясь в пароксизме страсти, я вдруг поняла, что что-то не так. Появился кисловатый запах, да и Маркел непонятно съехал в сторону.

В общем, выяснилось, что он кончил и одновременно исполнил ту самую «Арию Риголетто», к которой призывал пьющую братию.

- Ты что, потерпеть не мог? - Возмутилась я.

- А у меня всегда так, когда бухну. - Без тени смущения ответил парень.

- Почему это?

- Не знаю. Давно началось.

И он рассказал, как докатился до такой жизни.

Тошнило его всякий раз когда он выпьет. Но выпить всегда он мог много, пьянея после первой же порции. Но, не больше, сколько бы не было употреблено.

Вскоре Маркел заметил, что процесс опорожнения желудка вызывает у него весьма приятные ощущения. Дальше - больше.

Он специально стал пить, чтобы блевать. Приятность от этого процесса вскоре переросла в настоящее оргастическое возбуждение и склоняясь над раковиной, или унитазом, Маркел чувствовал, как напрягается его член и через некоторое время он стал не только вставать, но и извергать потоки спермы.

В трезвом состоянии с женщинами, из-за некоммуникабельности Маркела, у него не получалось, а напившись, он не мог уже не кончить не опустошив одновременно желудок.

- И что, после пьянки ни одна не согласилась переспать с тобой ещё разок?

- Нет… - Грустно ответил парень. - Кому же понравится такое?

И он ушёл. Пить. Оставив меня наедине со своей вонючей лужей.

Действительно, такое не могло понравиться ни одной порядочной девушке.

ФИРМАЧ.

- Спасите! Караул!

Так хотелось мне кричать после той ночи.

«Почему?» - Спросите вы. Отвечу. Наша страна, лапотная Россия примеряет смокинги. И все бы ничего, один хрен сидят эти смокинги на наших парнях… Точнее, парни сидят в этих смокингах, как в… На выбор: в танках, в дерьме, как члены, мужские, в излишне широких вагинах, женских, соответственно…

Всё еще не понятно? Хорошо, дальше…

Западная зараза проникает в Россию и слабые духом попадают под ее тлетворное слияние и становятся чем-то средним между рыбой и мясом. Ладно, о вкусовых качествах этого новоявленного продукта селекции людской популяции судить не мне, я не каннибалка. Зато о прочих достоинствах мне пришлось поиметь и мнение и впечатление.

И оно оказалось таким. К дубу, ядреному, такому, кряжистому, а еще точнее, к его широкому пню, ибо срубили дубок под корень и вывезли за бугор, на офисную мебель, некий заграничный последователь Мичурина привил дикую смесь крапивы, орхидеи и бамбука, последний - чтобы быстрее росло. Вот и получилось… чудище. Корни наши, верхушка - заморская.

Вот с таким-то я и встретилась.

Привела его Катька. Девица, у которой, по определению Рабле, очень короткие пятки, чтобы быстрее заваливаться на спину. Не то она его подцепила, не то он ее, но произошло это, по ее словам на презентации его фирмы. Фирма, в общем-то, не совсем его, он там только работает, зато она наполовину Американская… Или Японская? В общем, разницы нет никакой. Суть в том, что она производит, или торгует, компьютерами.

Подкатил этот фирмач на белом «мерсе», не своем, казенном. Вывел Катьку под ручку и зашкандыбали они в наш зассаный подъезд. Я всё это с балкона видела.

Вблизи этот деятель выглядел весьма импозантно. Белоснежная рубашка, бордовая «бабочка» у подбородка, чёрная «тройка». Лишь пенсне не хватало.

А морда… Валенок валенком. Рыженький, глазки голубенькие, наивные, волосики колюченькие, носик картошечкой, щечки помидорчиками, зелененькими, такими, ну, знаете, которые в маринаде плавают. А выражение… На его лице, на котором аршинными буквами было прописано его рабоче-кухаркинское происхождение, было такое выражение… Словно он всем окружающим говорил: «Все вы тут гомики, один я - сексуальный гигант!»

Катька же, как только меня увидела, сразу поволокла секретничать.

- Избавь меня, - говорит, - от этого ублюдка. Я тебя знаю, ты мазохистка, ты таких коллекционируешь. Спорим, такого у тебя не было?

Такого у меня действительно не было и я, договорившись о посильной оплате с Катькиной стороны, согласилась.

Вечер протекал так, ничего себе. Наша компашка жрала принесённые фирмачом деликатесы из супермаркета, запивая водкой, оттуда же. Владелец бордовой «бабочки» пил много и, через рюмку, всем представлялся заново: