Читать книгу "Левиафан - Борис Акунин"

— Хотите верьте, хотите не верьте, ноистория подлинная. Служил в Люксембургском саду один садовник, папаша Пикар.Сорок лет поливал и подстригал цветочки, и до пенсии ему оставалось всего тригода. Однажды утром вышел папаша Пикар с лейкой, видит — на клумбе с тюльпанамиразлегся шикарный господин во фраке. Раскинулся на раннем солнышке, разнежился.Видно, из ночных гуляк — кутил до рассвета, а до дома не добрался,сомлел. — Гош прищурился, обвел присутствующих лукавым взглядом. —Пикар, конечно, осерчал — тюльпаны-то помяты — и говорит: «Поднимайтесь, мсье,у нас в парке на клумбе лежать не положено! За это штраф берем, десять франков».Гуляка глаз приоткрыл, достал золотую монету. «На, говорит, старик, и оставьменя в покое. Давно так славно не отдыхал». Ну, садовник монету принял, а самне уходит. «Штраф вы уплатили, но оставить вас тут я права не имею. Извольте-каподняться». Тут господин во фраке и второй глаз открыл, однако вставать неторопится. «Сколько ж тебе заплатить, чтоб ты мне солнце не заслонял? Плачулюбую сумму, если отвяжешься и дашь часок подремать». Папаша Пикар в затылкепочесал, прикинул что-то в уме, губами пошевелил. «Что ж, говорит, если вы,сударь, желаете приобрести часок лежания на клумбе Люксембургского сада, этобудет вам стоить восемьдесят четыре тысячи франков и ни единым суменьше». — Седоусый француз весело усмехнулся и покачал головой, как бывосхищаясь наглостью садовника. — И ни единым, говорит, су меньше, так-то.А надо вам сказать, что этот подгулявший господин был не простой человек, а самбанкир Лаффит, наибогатейший человек во всем Париже. Слов на ветер Лаффитбросать не привык, сказал «любую сумму» — деваться некуда. Зазорно ему хвост-топоджимать и от своего банкирского слова отказываться. Но и деньжищи этакие заздорово живешь первому встречному нахалу отдавать неохота. Как быть? — Гошпожал плечами, изображая крайнюю степень затруднения. — Лаффит возьми искажи: «Ну, старый мошенник, получишь ты свои восемьдесят четыре тысячи, но приодном условии: докажи мне, что поваляться часок на твоей паршивой клумбе,действительно, стоит таких денег. А не сумеешь доказать — я сейчас встану,отхожу тебя тростью по бокам, и обойдется мне это мелкое хулиганство в сорокфранков административного штрафа». — Чокнутый Милфорд-Стоукс громкорассмеялся и одобрительно тряхнул рыжей шевелюрой, а Гош поднял дожелтапрокуренный палец: погоди, мол, радоваться, это еще не конец. — И что выдумаете, дамы и господа? Папаша Пикар, ничуть не смутившись, начал подводитьбаланс. «Через полчаса, ровно в восемь, придет господин директор сада, увидитвас на клумбе и начнет орать, чтоб я вас отсюда вывел. Я этого сделать несмогу, потому что вы заплатите не за полчаса, а за полный час. Начнупрепираться с господином директором, и он выгонит меня со службы без пенсиона ивыходного пособия. А мне три года до пенсии. Пенсион мне причитается тысячадвести франков в год. Прожить на покое я собираюсь лет двадцать, итого это ужедвадцать четыре тысячи. Теперь жилье. С казенной квартирки меня и мою старушкупопрут. Спрашивается, где жить? Надо дом покупать. А скромный домишко с садомгде-нибудь на Луаре самое меньшее еще на двадцать тысяч потянет. Теперь,сударь, о моей репутации подумайте. Сорок лет я в этом саду верой и правдойотгорбатил, и всякий скажет, что папаша Пикар — человек честный. А тут такойпозор на мою седую башку. Это же взятка, подкуп! Думаю, по тысяче франков закаждый год беспорочной службы немного будет в смысле моральной компенсации. Авсего как раз восемьдесят четыре тысячи и выходит». Засмеялся Лаффит, на клумбепоудобней растянулся и снова глаза закрыл. «Приходи через час, —говорит. — Будет тебе, старая обезьяна, твоя плата». Такая вот славнаяисторийка, судари и сударыни.

— Значит, год беспорочности пошел пот-тысяче франков? — усмехнулся русский дипломат. — Недорого. Видно,со скидкой за оптовую п-продажу.

Присутствующие принялись живо обсуждатьрассказ, высказывая самые противоположные мнения, а Рената Клеберзаинтересованно уставилась на мсье Гоша, который с довольным видом раскрыл своючерную палку и, прихлебывая подостывший шоколад, зашелестел бумажками.Любопытный экземпляр этот дедушка, ничего не скажешь. И что у него там засекреты такие? Зачем локтем прикрылся?

Ренате давно не давал покоя этот вопрос. Парураз на правах будущей матери она даже пыталась заглянуть Гошу через плечо,когда тот колдовал над своей ненаглядной папкой, но вредный усач довольнобесцеремонно захлопывал досье у дамы перед носом, да еще пальцем грозил —нельзя, мол.

Однако сегодня произошло нечто примечательное.Когда мсье Гош, как обычно, раньше других поднялся из-за стола, из еготаинственной папки бесшумно выскользнул один листок и тихонько спланировал напол. Рантье этого не заметил, погруженный в какие-то невеселые думы, и вышел изсалона. Едва за ним закрылась дверь, как Рената проворно приподняла со стулачуть погрузневшее в талии тело. Но не она одна оказалась такой наблюдательной.Благовоспитанная мисс Стамп, вот ведь прыткая какая, подлетела к листку первой.

— Ах, господин Гош, кажется, что-тоуронил! — воскликнула она, резво подобрав бумажку и впиваясь в нее своимиострыми глазками. — Я догоню, отдам.

Но мадам Клебер уже ухватилась цепкими пальцамиза краешек и отпускать была не намерена.

— Что это? — спросила она. —Газетная вырезка? Как интересно!

В следующую минуту вокруг обеих дам собралисьвсе присутствующие, лишь чурбан японец все гонял воздух своим веером да миссисТруффо укоризненно взирала на столь вопиющее вторжение в privacy.

Вырезка выглядела так:

«ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА»:

НОВЫЙ ПОВОРОТ?

Дьявольское убийство десяти человек,произошедшее третьего дня на улице Гренель, продолжает будоражить умы парижан.Доселе преобладали две версии: о враче-маньяке и о секте кровожадныхфанатиков-индусов, поклоняющихся богу Шиве. Однако нашей «Суар», ведущейнезависимое расследование, удалось выяснить новое обстоятельство, которое,возможно, придаст делу иной оборот. Оказывается, в последние недели покойноголорда Литтлби по меньшей мере дважды видели в обществе международнойавантюристки Мари Санфон, хорошо известной полициям многих стран. Барон де М.,близкий друг убитого, сообщил, что милорд был увлечен некоей дамой и вечером 15марта, кажется, собирался отправиться в Спа на какое-то романтическое свидание.Уж не с госпожой ли Санфон была назначена эта встреча, которой воспрепятствовалприступ подагры, столь некстати приключившийся с бедным коллекционером?Редакция не берет на себя смелость выдвигать собственную версию, однако считаетсвоим долгом обратить внимание комиссара Гоша на это примечательноеобстоятельство. Ждите наших новых сообщений на эту тему.

ЭПИДЕМИЯ ХОЛЕРЫ ИДЕТ НА УБЫЛЬ