Читать книгу "Похоть - Шарлотта Физерстоун"

— И они, эти темные мужчины-феи, вот-вот прибудут? — задыхаясь от ужаса, прошептал герцог.

Кром улыбнулся, демонстрируя особую, жестокую радость:

— Уже сейчас один из них приближается к вашему дому. Я оставлю вас, чтобы дать возможность уладить с ним свои дела. Советую вам положить конец своим деловым связям с ним. После этого вы уедете в Лондон.

Кивнув, Леннокс в бессилии откинулся на кожаную спинку кресла. Что ж, проклятая жадность обернулась ему боком. У герцога не было иного выбора, кроме как бежать, трусливо поджав хвост. Возможно, королева светлых фей защитит его дочерей от последствий отвратительной сделки, на которую он согласился три года назад…

Кром исчез, его фигура растворилась в воздухе, и перед Ленноксом вновь предстал Солсбери.

— Ваша светлость, принц Ринион здесь. Он утверждает, что хорошо вам знаком.

В самом деле, так и было.

— Проводи его сюда, Солсбери.

Высокий, представительный темный мужчина-фея неторопливо прошествовал в кабинет герцога. Глаза Риниона отливали потрясающим оттенком синего, а его длинные темно-каштановые волосы спадали свободными волнами вниз, на впечатляюще широкие плечи. Новый незваный гость с самодовольной улыбкой оглядел комнату:

— Как изысканно вы все устроили в своем кабинете, Леннокс. Он стал гораздо более удобным, чем в последний раз, когда я здесь был. Как же я рад видеть, что вы наслаждаетесь моим маленьким подарком!

Герцог не мог произнести ни слова. Боже всемогущий, его обычно расчетливый разум теперь был пустым, ни одной мысли о спасении так и не зародилось. Что, если этот темный мужчина-фея уже обнаружил обман?

— Вы помните ту ночь, когда мы заключили нашу сделку? Невиданное богатство в обмен на руку самой старшей вашей дочери.

Леннокс с усилием глотнул и произнес, еле ворочая языком:

— Да. Помню.

Три года назад негодяй возник в саду за домом, появившись, будто восставший из пелены тумана сказочный маг. Дочери герцога обедали на свежем воздухе, под деревом, и это чудовище не могло оторвать взгляд от Мэри. Так любимой отцом Мэри!

Помнится, тогда девочки как раз приблизились к тому нежному возрасту, когда нет ничего важнее выходов в свет и балов. Дочери давно уже миновали годы, в которые большинство молодых леди дебютирует в высшем обществе, но в ту пору у Леннокса не было денег, чтобы обеспечить им достойный сезон в свете. Видит бог, он отчаянно хотел этого, но по уши погряз в долгах. И выводить в свет всех четырех было Ленноксу не по карману, он просто не мог себе этого позволить.

Презренный мужчина-фея знал его слабое место. Дочери. И деньги.

— Наступает Белтейн, Леннокс. Вашей дочери сейчас двадцать три. Я хочу свою невесту.

— Да-да, конечно, — пробормотал герцог, пытаясь выбросить из головы воспоминания о памятной встрече, а заодно и тот факт, что, несмотря на всю свою отцовскую любовь, он отдал одну из обожаемых дочерей за звонкую монету. Разумеется, Леннокс тогда и не догадывался, кем был Ринион. Считал его одним из этих добрых, великодушных фей, не относящихся к Неблагому Двору. Герцог никогда не пошел бы на эту сделку, если бы знал, что ублюдок относился к темным силам.

— Сегодня вечером. В конце Великой Охоты. Именно тогда я заявлю свои права на нее. Она должна надеть это. — Ринион махнул рукой в направлении стоявшего под окном небольшого дивана. Магическим образом там тут же появилось тонкое платье, сшитое из белого сказочного шелка и отделанное серебром. Поверх наряда лежала сверкавшая на солнечном свете маска из серебра и хрусталя. — Удостоверьтесь, что она готова стать моей невестой.

Леннокс поймал себя на том, что кивает, как болван. К счастью, этот гость, высокомерный ублюдок, не заметил нервного состояния хозяина дома и поспешил покинуть комнату.

— В полночь, Леннокс, — напомнил темный мужчина-фея перед уходом, — иначе я буду вынужден лично забрать у вас то, что мне причитается.

Когда дверь кабинета закрылась, Леннокс в отчаянии уронил голову себе на руки. Боже, в какую серьезную переделку он попал! Но сейчас ничего уже нельзя было изменить. Он схитрил в соглашении с темным мужчиной-феей, и как только негодяй узнает правду об их сделке, герцога ждет суровое наказание за обман.

Разум Леннокса, еще мгновение назад казавшийся пустым и оцепенелым, вдруг начал подсчитывать и оценивать. Герцог думал о выходе из постигшей его катастрофы и знал, что эта идея может сработать, — по крайней мере, на время, которое потребуется ему, чтобы перевезти семью в столицу.

— Солсбери! — рявкнул Леннокс, с треском задвинув ящик стола. — Мы отправляемся в Лондон.

— В Лондон, ваша светлость?

— Да. Через полчаса. Сообщите горничным моих дочерей, что девочки должны быть готовы. И возьмите вот это. — Герцог сунул свернутое письмо в обтянутые белыми перчатками руки дворецкого. — Пусть лакей отнесет это вместе с одеждой, разложенной на диване, деревенской швее.

«Мне останется уповать лишь на Божью милость, — подумал Леннокс, уставившись в окно невидящим взором, — если мы с девочками не успеем сбежать раньше, чем темный мужчина-фея обнаружит обман».

— Не знаю, почему папе вздумалось уезжать из Гластонбери в такой спешке, — проворчала Пру, и ее губы с отвращением поджались.

— Это просто неприлично! Люди будут судачить. И бедная мама, — Пру вздохнула, — она просто вне себя от злости!

— Хм, папа и в самом деле вел себя так, словно сам дьявол гнался за ним по пятам, не так ли? — отозвалась Мэри, оглядывая переполненный бальный зал и наблюдая за скрытыми под масками танцующими, которые скользили в менуэте. — Но мама — всепрощающая душа, и она, без сомнения, уже забыла обо всем. Вы только посмотрите…

Мэри кивнула в направлении угла, где мать о чем-то деловито беседовала с подругами:

— Она выглядит вполне счастливой, не находите?

— Я так волновалась, что кучер загонит лошадей до смерти! — воскликнула Мерси. — Не думаю, что мы когда-либо добирались до Лондона так быстро.

— Все это кажется весьма бестактным, — снова укорила Пру. — Бедный Роберт и его жена застыли в изумлении, когда обнаружили всю семью у себя на пороге, причем всего за несколько часов до своего бала! Это создало такую суматоху, просто перевернуло весь дом вверх тормашками!

— Роберт ничего не имел против, — тихо возразила Мерси. — Он любит свою семью и был очень рад узреть нас на пороге, хотя и изрядно взъерошенных после нашего поспешного отъезда.

Прислушиваясь одним ухом к разговору, Честити ловила обрывки фраз болтавших сестер. Они вчетвером разместились у стола с большой чашей для пунша и шампанским.

Честити заметила, как Мэри улыбается скрывающемуся под маской незнакомцу, который привлек ее внимание. Еле заметный розовый румянец окрасил и без того прелестные щечки Мэри.