Читать книгу "Детская книга для девочек - Борис Акунин"

Геля повздыхала, посидела на кровати, потом все-таки прокралась за спинку феиного кресла и с интересом уставилась в экранчик. Ноут как ноут, ничего особенного. Два окошка открыты — по одному, темному, со страшной скоростью бегут колонки зеленоватых, совершенно непонятных символов. А в другом мелькают фотографии и текст.

— Настоящие досье, как в американсих фильмах, — восхитилась Геля. — А это что за тетьки?

— Эти, как ты выразилась, тетьки — твои предки по женской линии. Вот Аполлинария Васильевна Рындина, родилась в 1902 году, вышла замуж за Игнатия Герасимовича Максимова. Ее дочь, Альбина Игнатьевна Максимова, родилась в 1934, вышла замуж за Фархата Равилевича Мамаева, штурмана гражданской авиации. Ее дочь… Да, вот, кстати, — извернувшись в кресле, как кобра на гнезде, Люсинда взглянула на Гелю, — в вашем роду, как я заметила, с давних пор существует традиция называть девочек на букву «А». Твою прабабушку звали Аполлинарией. Ее мать — Аглаей. Твою бабушку — Альбина. Ее муж, Фархат Мамаев, хотел непременно татарское имя для дочери, но все равно выбрали на ту же букву — Алтын. А ты — Ангелина.

— Впервые слышу о такой традиции, — пожала плечами Геля, — мама мне ничего не рассказывала.

— Ну, если это получилось случайно, то еще лучше. Тем более, ничего случайного на свете не бывает.

И только Геля собралась спросить, что такого хорошего в этих заглавных «А», как темное окошко схлопнулось, волшебный ноутбук истошно заныл, а Фея, воскликнув: «Есть контакт!», обернулась к девочке:

— Сейчас я начну инструктаж, а ты устраивайся поудобнее, — она махнула рукой в сторону кровати, — и внимательно слушай.

Будущая спасительница человечества послушно улеглась, вытянувшись как солдатик, отрапортовала:

— Готово!

— Хорошо, — кивнула Фея. — Скоро ты уснешь, но еще некоторое время будешь слышать мой голос. А потом очнешься уже Полей Рындиной. Для домашних Поли — очнешься после долгого обморока. Твоя первая задача — «выздоровей», научись правильно вести себя по меркам 1914 года как можно быстрее. Акклиматизируйся там достаточно, чтобы тебе позволили ходить в гимназию. Когда выполнишь это задание, получишь следующее.

— Какое? — спросила Геля.

— Не перебивай меня, сколько раз тебе повторять, всему свое время. Ты попадешь в четвертый класс гимназии…

— Но я уже в шестом! — обиделась ученица лицея.

— Это безнадежно! — воскликнула Фея. — Что мне делать? Заклеить тебе рот скотчем?

— Извините, я больше не буду, — испуганно пискнула Геля.

Фея покачала головой и продолжила:

— В четвертом классе гимназии учились девочки двенадцати, а то и тринадцати лет. Нет, молчи! Тебе нетрудно будет выдать себя за двенадцатилетнюю. Понятие «акселерация» тебе знакомо?

— Ну… да, — с опаской отозвалась Геля (а вдруг это был риторический вопрос и фея снова заругается?) — Это когда дети быстро растут, — и, ободренная тем, что фея так и не заругалась, стала объяснять подробнее: — То есть увеличение роста нового поколения по сравнению с предыдущим. Я где-то читала, что человечество в целом за последние сто лет подросло примерно на 10–15 сантиметров…

— Акселерация, от латинского acceleratio — ускорение, наблюдающееся за последние 150 лет ускорение физического и, заметь, умственного развития детей, — подхватила Люсинда, — современные дети вынуждены воспринимать и анализировать огромный поток информации. Обучение в гимназии едва ли станет для тебя проблемой. Ты же отличница. Ах, черт! Как же я могла забыть… Где моя сумочка?

Сумочка лежала у кресла, как рыбка, выброшенная на берег, — на боку, поблескивая пайеточной чешуей, с широко раскрытым стальным ротиком.

Фея покопалась в ней, достала бархатный мешочек, из мешочка — серебристый футлярчик, из футлярчика — стеклянный пузырек, который и вручила Геле:

— Вот, выпей это.

— А что это? — Геля не нашла на пузырьке надписи «яд», но мало ли.

— Самсонит. Тройчатка. Блицэффект.

Люсинда, конечно, снова разозлится, но любопытство пересилило страх, и Геля упрямо спросила:

— А можно подробнее?

— Самсонит, так называемый биохимический медиатор знаний, изобретен более двухсот лет назад Самсоном Спайком. Усовершенствован в секретных лабораториях Ротвеллера, а тот препарат, что ты держишь сейчас, — моя разработка, основанная на методике пенетрационного изучения иностранных языков.

— Какого-какого?

— Пенетрационного, то есть проникающего сразу в кору головного мозга, — объяснила Люсинда. — Как я уже говорила, учебная программа в гимназии едва ли затруднит тебя. За одним небольшим исключением — иностранные языки. Поля Рындина изучала французский и немецкий, а ты их не знаешь и вряд ли сможешь выучить за несколько недель. А с помощью этого препарата мгновенного действия…

— Я буду знать немецкий и французский? Просто так, без всяких уроков? Круто!

— Конечно, учитывая обстоятельства, без этого можно было и обойтись. Однако не стоит привлекать к твоей персоне излишнее внимание. Но если ты не хочешь…

— Я выпью, выпью, — торопливо заверила Фею девочка. — А эти знания — они навсегда или только на время… командировки?

— Навсегда. Считай это маленьким подарком от фирмы.

— Немецкий! Французский! Вау! — Геля отвинтила крышечку и поднесла пузырек к губам.

— Немецкий, французский и русский, — уточнила Фея.

— А русский-то зачем? — удивилась Геля, успевшая проглотить похожий на микстуру от кашля препарат. — У меня по русскому «отлично».

— О реформе русского языка 1918 года слышать приходилось?

— Н-не помню…

— Изменились правила правописания, были исключены буквы «ять», «фита» «и десятеричное»… Впрочем, лучше наглядно объяснить. — Фея снова покопалась в сумке, достала какую-то электронную штуковину вроде телефона, что-то там настроила и протянула Геле: — Вот, читай.

На экранчике высветились строчки:

Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ

Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.

Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,

Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ

И за горькій тотъ обѣдъ

Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.

— Понятно, — Геля вернула Фее игрушку, — так я точно не смогла бы.

— Еще вопросы есть? — едко поинтересовалась Фея.

— Merci beaucoup. Pas de questions[1], — ответила без пяти минут гимназистка Рындина, хихикнув от удовольствия.

— Très bien[2]… Однако времени осталось совсем немного. — Фея озабоченно сдвинула брови. — Ладно, делать нечего, придется тебе самой там разбираться. Я уж больше ничего не успею рассказать. Разве что самые общие сведения о домашних Поли… Закрой глаза, расслабься и слушай. Молча!