Читать книгу "Священный огонь - Брюс Стерлинг"

— Конечно, — проговорила Бретт и рассмеялась, — я как-то забыла об этих сторонах жизни.

Бретт провела ее по магазинчикам рядом с «Хайятом». Там собралась немалая толпа, гревшаяся на скамейках, покупавшая что-то с лотков и потягивавшая целебные настойки в кафе. Двое полицейских в розовых форменных мундирах сидели на велосипедах и наблюдали за покупателями. Впервые за долгие годы Миа уловила, что копы смотрят на нее с подозрением. Скорее всего, из-за спутницы.

— Вы здесь бывали? — спросила Бретт.

— Конечно. Видите этот антикварный магазин? Там продают старые медийные безделушки. Иногда я покупаю там кое-какие канцелярские товары.

— Надо же! — восхитилась Бретт. — Я всегда гадала, что за люди посещают эту страшненькую старую лавчонку.

Бретт юркнула в темный крохотный магазинчик с дверью из красного дерева. Там торговали подержанной одеждой, одеялами и дешевой бижутерией. Миа не заходила туда ни разу в жизни. В магазине сильно, почти одуряюще пахло, словно лежалой ванилью. На стенах была плесень. На застекленном прилавке лениво растянулась спящая кошка. Ни одного человека поблизости видно не было. Бретт направилась в угол, где висела одежда.

— Идите сюда, посмотрите, тут тряпье по моим моделям.

— Все это?

— Нет, не все, конечно, — уточнила Бретт, пробираясь сквозь груды одежды. — Но вот это — мой дизайн. И это, и вот это. Я хочу сказать, что разрабатывала модели, а Грифф их кроил и шил.

По нахмурившимся бровям Бретт Миа догадалась, что Грифф и есть ее сердитый приятель.

— Со стариканом мистером Кирогой мы заключили договор, он продает наши изделия.

— Это очень интересные модели, — отметила Миа. — Оригинальные.

— Они действительно вам понравились?

— Конечно понравились. — Миа сняла с вешалки красный жакет. Он был сделан из надувного жатого пластика, со вставками, на вид нечто среднее между кожей, брезентом и жеваными сладостями на желатиновой основе. Жакет был красный, как сладкое яблоко, но на локтях, воротнике и обшлагах красовались заплаты тускло-синего цвета. На нем было множество надувных карманов с пуговицами, а под воротником спрятан красный капюшон от дождя.

— Видите, как все продумано хорошо, — похвасталась Бретт. — И в нем даже нет батареек. Он весь выкроен. Плюс модуль Юнга в волокнах.

— А из чего он сделан?

— Из эластомеров и полимеров. Немного керамических волокон для верхних частей. Понимаете, он подходит для любой погоды и годится для путешествий. Примерьте его!

Миа просунула руки в рукава с мягкой подкладкой. Бретт расправила рукава и застегнула жакет у ворота.

— Потрясающе! — воскликнула Бретт. — Он сшит прямо на вас. И очень вам идет.

На самом деле все обстояло иначе. У Миа было ощущение, что она попала в громадный фруктовый торт.

Она сделала шаг и посмотрелась в узкое высокое зеркало, стоявшее в другом углу. И увидела незнакомку в невообразимо ярком, приторно-нарядном жакете. Майа — сладкая девочка! Миа надела темные очки. В очках и при плохом освещении она могла показаться почти молодой — очень усталой, болезненного вида женщиной в нелепом тинейджерском жакете. При этом в благопристойных консервативных брючках и туфлях.

Миа провела руками по волосам и тряхнула головой, растрепав прическу.

— Это помогает, — сказала она, не отрывая взгляда от зеркала.

Бретт от удивления засмеялась.

— Какой симпатичный жакет! Как по-вашему, что мне еще нужно?

— Обувь получше, — очень серьезно ответила ей Бретт. — Юбку. Крупные серьги. Никакой сумки. Выберите рюкзак. Настоящую, качественную губную помаду, а не эту медицинскую дрянь для старушек. Яркий маникюр. Декоративные заколки. Ожерелье. Никаких поясов, никаких браслетов, если можете без них обойтись. И особенно, прошу вас, не носите часы. — Она помедлила. — Энергичнее покачивайте бедрами при ходьбе. Доставьте себе такое удовольствие.

— По-моему, это уже слишком.

Бретт недоуменно пожала плечами.

— Вы совершенно не понимаете, что должны выглядеть энергичнее, и не хотите этого понять.

— У меня больше нет ни сил, ни желания для такой жизни, — сказала Миа. — Я с трудом говорю. Я не жестикулирую. Я не смеюсь. Если я попытаюсь потанцевать, то у меня всю неделю будут болеть кости.

— Вам не надо танцевать. Я и так смогу сделать вас живой и привлекательной, если вам захочется. Я это неплохо умею. У меня есть талант. Все так считают.

— Я уверена, что вы можете все это сделать, Бретт. Но с какой стати мне прибегать к вашим услугам?

Бретт заметно обиделась. Миа стало неловко, она почувствовала угрызения совести из-за своего бестактного замечания. Зачем она разочаровала девушку? Как будто нарочно обидела ребенка на улице.

— Я хочу купить у вас этот жакет, — проговорила она. — Он мне нравится, я хочу купить его у вас.

— Вы действительно хотите?

— Да, действительно хочу.

— А вы можете дать мне какие-нибудь настоящие деньги?

— Прошу прощения, я не поняла.

— Я имею в виду настоящие деньги с долгосрочного банковского счета, — пояснила Бретт. — С гарантированного банковского вклада.

— Но гарантированные банковские вклады предназначены для особых случаев. Для продления жизни, для сделок по акциям, для пенсий, для такого рода вещей.

— Нет, не для этого. Гарантированные банковские вклады — это реальные деньги для реальной экономики. Ребята вроде нас с Гриффом никогда не держали их в руках. — Глаза Бретт — теплого карего цвета с золотистым отливом и такими ясными и четкими прожилками, что они казались вроде и не настоящими, — сузились: — И вам вовсе не надо давать мне много настоящих денег. Я буду счастлива даже от небольшой суммы гарантированных банком денег.

— Я бы с удовольствием дала вам немного, — сказала Миа. — Но никак не могу это сделать. Конечно, у меня есть гарантированные банком вклады на мое имя, но все это долгосрочные вклады. Никто не пользуется ими для повседневных мелких нужд вроде покупки одежды или еды. Но чем вас не устраивает хорошая кредитная карточка?

— Заниматься настоящим бизнесом без вкладов, гарантированных банком, просто невозможно, — пояснила Бретт. — Сразу возникнут эти жуткие проблемы с налогами, страховкой и долговыми обязательствами. Все это часть большого заговора, чтобы оттеснить молодых, держать их на задворках.

— Нет, вы неправы, — возразила Миа. — Таким образом мы поддерживаем финансовую стабильность и сокращаем ликвидность на рынке капитала. По правде признаться, это долгий и скучный разговор, Бретт, но, уж если так случилось, могу сказать, что я по профессии медицинский экономист, и мне кое-что об этом известно. Если бы вы видели, на что был похож рынок в двадцатые или сороковые или даже в шестидесятые годы, то оценили бы теперешние временные ограничения в движении капитала. Они очень помогли, и жизнь в наши дни стала гораздо более предсказуемой. Весь комплекс медицинской индустрии зависит от стабильных процедур субсидирования и постепенного уменьшения ликвидности.