Читать книгу "Нежность лунного света - Барбара Картленд"

Она поставила на стол большое блюдо, и Афина поняла, что это и есть знаменитая мусака – овощное рагу, которое ей уже приходилось пробовать, но которое в разных греческих домах готовят по-разному.

Должно быть, это национальное греческое блюдо, подумала она. Мусака напоминала английское «пастушье рагу», которое Афина ела у себя дома. Его подавали по понедельникам и готовили из всего, что оставалось в кухне с воскресенья.

Порцию мусаки – тушеных баклажанов, помидоров, маслин и других овощей, приправленных душистыми греческими травами, – Афина съела с истинным удовольствием.

Орион налил ей в бокал золотистого вина, а когда они съели по доброй порции жареного ягненка, девушка почувствовала, что окончательно насытилась.

К ним за стол подсели члены семьи Аргерос. Все оживленно разговаривали. Время от времени Ноника или ее отец вставали, чтобы обслужить посетителей, сидевших за столиками на улице у входа в таверну. Те громко требовали вина или кофе, но еду, кроме маслин или сыра, никто не заказывал.

– Греки ужинают очень поздно, – объяснил Орион Афине. – Мадам Аргерос приготовила ужин так рано только из-за нас с вами. Если бы меня здесь не было, она начала бы готовить не раньше десяти часов вечера.

– Но они очень рано встают, – удивилась Афина, вспомнив, что в шесть и даже в пять часов утра улицы греческих городов уже запружены людьми.

– Все греки наслаждаются долгой сиестой в самые жаркие дневные часы, так же как вы сегодня днем.

– Но я заснула совершенно неожиданно, – ответила Афина, словно оправдываясь.

– Сознательно или бессознательно, но вы подчинились обычаям моей страны, – улыбнулся Орион, не спуская с нее глаз, и девушка вспомнила, что, когда он разбудил ее, она во сне летала к солнцу вместе с гордыми орлами. При этом воспоминании Афина покраснела и очень обрадовалась, когда заговорила мадам Аргерос:

– До нас сегодня дошли плохие новости. В Арахове вчера вечером случилась беда.

Арахова – небольшой городок – располагался примерно в четырех часах езды от Дельф. Туда можно было добраться по дороге, ведущей в столицу.

Жители этого городка занимались виноделием и ткали красивые коврики, которые славились по всей Греции. Афине они тоже очень понравились, когда она увидела их на рынках столицы.

– Что же случилось в Арахове? – спросил Орион.

– Там побывал Казандис!

– А я думал, что он в тюрьме, – удивленно заметил Орион.

– Выходит, что сбежал. Вчера вечером он устроил налет на Арахову, и, хотя горожане попытались дать ему отпор, он успел скрыться вместе с награбленным. Он немало прихватил там!

– Кто такой этот Казандис? – спросила Афина.

– Бандит, – ответил Орион. – Из тех, кого я просил вас остерегаться. Он очень опасен. Насколько мне известно, на его совести немало человеческих жизней.

– Его следует повесить за его злодеяния! Повесить сразу, как только его поймают! – возбужденно проговорила хозяйка таверны. – Пока Казандис разгуливает на свободе, никто не может чувствовать себя в безопасности!

– Беда в том, что все боятся свидетельствовать в суде против него, – заметил Орион. – Все до смерти запуганы этим негодяем и его головорезами. Боятся его мести.

С этими словами он раздраженно ударил кулаком по столу так, что жалобно задребезжали стеклянные бокалы.

– Как же военные и полиция позволили ему сбежать?! Он же был осужден на долгий срок!

– Насколько я знаю, в государственных тюрьмах процветает взяточничество, – заметил сидевший во главе стола господин Аргерос.

– Я тоже об этом слышал, но доказать это чертовски трудно, – отозвался Орион.

– Не слишком благополучно обстоят у нас дела, если таким типам, как Казандис, удается бежать, – резко проговорила мадам Аргерос. – Он очень опасен. Если ему удалось вырваться на свободу, он причинит немало зла. Наверняка убьет кого-нибудь.

Орион повернулся к Афине.

– Теперь вы понимаете, что нельзя в этих краях путешествовать одной?

– Путешественника в любом краю могут подстерегать драконы, – ответила девушка. – Здесь же меня непременно защитят от зла Аполлон и Гермес.

Она говорила с улыбкой, но Орион стал необычно серьезен.

– Я очень беспокоюсь за вас, – произнес он по-английски.

– Со мной… все будет в порядке, – ответила Афина, неожиданно почувствовав страх. До этого ей не приходило в голову, что по пути в Дельфы ее могла подстерегать опасность. А теперь ей вдруг показалось, будто где-то рядом и вправду обитают драконы, встречи с которыми ей ни за что не миновать.

– Самая главная беда нашей страны в том, что правительство слишком много внимания уделяет городам, а до провинции никому дела нет, – заявил Димитрос Аргерос.

– Это было неизбежно во время борьбы за независимость, когда нашу землю растаскивали по частям, – ответил Орион. – Теперь мы пребываем под властью и милостью короля, и все обязательно наладится. Насколько я знаю, королю обо всем докладывали.

– Король! – произнес Димитрос. – Его величество – добрый человек, но по крови он не грек.

– Это верно, – согласился Орион.

– Только грек способен по-настоящему понять Грецию, – продолжал хозяин таверны. – Только грек может посочувствовать грекам, когда к ним приходит беда: гибнет урожай, рыба не идет в сети, когда боги насылают на нашу землю засуху или заливают ее нескончаемыми дождями.

Все заспорили, приводя свои доводы, противопоставляя поселян горожанам, земледельцев – ремесленникам и всех граждан – правительству.

Афине нравился этот спор, напоминавший дуэль, нравилось красноречие спорщиков, казалось, что от самих слов как будто летят искры.

Иногда в разговор вступала и мадам Аргерос. Ноника молчала и лишь слушала, широко открыв глаза.

Наконец, когда вино и кофе были выпиты, Орион отодвинул стул и встал.

– В принципе, мы достигли взаимопонимания, – сказал он хозяину.

– Жаль, что нашему примеру не следует правительство, – проворчал в ответ Димитрос, и Орион в ответ добродушно рассмеялся.

– Пойдемте, Афина! – сказал юноша. – Разговоры о политике в Греции могут тянуться до глубокой ночи. Но от них вряд ли можно стать мудрее. Главная беда нашей страны в том, что разговоров у нас гораздо больше, чем дел.

Вероятно, этими словами он напоследок поддел Димитроса. Тот рассмеялся и произнес по-гречески что-то такое, чего Афина не поняла, а Орион в ответ тоже рассмеялся.

Молодые люди вышли из таверны на дорогу, по которой девушка поднималась несколько часов назад.

Пока они ужинали и разговаривали, солнце опустилось за горизонт, на небе высыпали звезды, взошел молодой месяц. Его света было достаточно, чтобы спускаться, не боясь упасть.