Читать книгу "Перекресток - Сергей Лисицын"

— На, посмотри. А я прокомментирую.

Лурье взял верхний лист, который сразу потемнел, покрылся строками текста, сопровождающимися редкими иллюстрациями.

— Это же селимовская цивилизация, — хмыкнул Лурье, — одна из первых изученных.

— Угу. После ее изучения Селимов удалился от мира и сейчас, насколько я знаю, пытается замолить грехи всей Вселенной в каком-то монастыре.

— Если совсем точно, то в монастыре Святого Луки на Фолстрайне. И я его понимаю. Более дикой и извращенной, с нашей точки зрения, философии я не встречал.

— Куда важнее для нас то, что философия ненависти к своей физической оболочке нашла практическое применение в развитии генной модификации и попытках создания существ-контейнеров. Термин, конечно, не самый удачный, но как это еще назвать, я не знаю.

— И? — вопросительно поднял бровь Лурье.

— Посмотри отчеты на следующем листе.

Спустя пару минут полковник, почесывая подбородок, протянул:

— Ты хочешь сказать, что кто-то ищет их храмы-лаборатории?

— Да. И этот кто-то сейчас активизировался. Я тебе говорил о незарегистрированных выходах. Так вот — в последний раз снова был обмен информационными пакетами. Снова не удалось их расшифровать, но объем данных был невелик. Я крутил ситуацию и так, и этак. И думаю, кому-то передали сигнал — ждите. Думаю, комплекс нашли и будут поднимать с плоскости саркофаг.

Глава 3[2]

ЗА ПОКУПКАМИ

Мы встретились в восемь утра по станционному времени в кафе «Шестеренка», которое Платформа показал мне накануне, когда мы с Кимом вели его под руки к жилым блокам. Гостиница была парням не по карману, но они и не стремились к излишнему комфорту — им вполне хватало угла, предоставленного одним из служащих ремонтных мастерских причальной верфи. Как я узнал, это был достаточно прибыльный бизнес, с помощью которого пополняли свои средства многие постоянные обитатели «иглы».

Честно говоря, я не особо рассчитывал увидеть моих вчерашних знакомцев и уже приготовился коротать время за плотным завтраком, но ошибся. За маленьким столиком в глубине небольшого зала с полукруглым потолком Сергей и Ким увлеченно поглощали яичницу с исходящими горячим жиром сардельками. Заметив меня, Платформа приветственно вскинул кулак с зажатой в нем вилкой и жизнерадостно замычал. Ким был несколько более сдержан, в глазах его еще плавала похмельная меланхолия, но и он основательно заправлялся яичницей, запивая ее горячим черным кофе.

Решив, что надо нагонять аборигенов, я выбил на панели заказов те же блюда, что и сталкеры, и махнул над ней пластиной удостоверения.

— Так, сейчас доедим и пойдем за покупками, — активно работая челюстями, проговорил Сергей и оторвал крепкими желтоватыми зубами очередной кусок сардельки.

— Только я тебя прошу, Платформа, не суйся к Чоню, — прижал руку к сердцу Ким, — опять ведь надует.

— Ни за что! Двинем к нижним докам. Вчера Миша Одноухий говорил, что с последним лайнером пришел товар для лавок Дорина.

— О, вот это дело, — оживился напарник Платформы, — тогда жуй быстрее и подрываемся! А то этот же Одноухий нас и обставит, и тебе же придется с парнями объясняться, почему ты вместо «синдексовских» фильтров «но-нейм» притащил, да еще и по диким ценам.

Сергей обиженно засопел, и я понял, что историю эту ему частенько вспоминают.

Я стоял, сложив руки на груди, и, привалившись к стене транспортной платформы, медленно ползущей по центральному стволу станции, наблюдал за проплывающими мимо уровнями. Круглые балконы с высунутыми языками пандусов, возле которых останавливались платформы, были полны самого разнообразного люда — от деловитых служащих станции в свободных серых комбинезонах и высоких ботинках военного образца до сталкеров в потертой коже, высоких тонких бионитов с постными физиономиями, непонятных личностей в пестрых пиджаках, представителей Промышленного Альянса в деловых костюмах и девиц, чья одежда говорила об их профессии так же ясно, как выхлоп ракетных дюз о появлении корабля в трехмерности. Меня постепенно захватывала атмосфера деловитой и в то же время чуть бесшабашной суеты, ощутимо приправленная острым соусом авантюры, преступления и порока, которые всегда характерны для переднего края человечества.

Проклятье, кажется, мне начинает здесь нравиться.

Я усмехнулся про себя, вспоминая вчерашний разговор. Господа большие начальники ушли только через два часа, вывалив на меня ворох самой разной информации. Разумеется, мы не подписывали никаких соглашений, и все их обязательства по отношению ко мне…

Я прекрасно понимал, что Лурье или Банев в любой момент могут пустить в ход данные о моем фальшивом ДНК-удостоверении. Кстати, убивая этим двух зайцев, поскольку скандал в пограничной службе вышел бы неслабый. Но мне, если честно, было уже все равно. Я не хотел больше бегать, дергаться от каждого шороха за спиной и ждать, когда мне проломят башку нанятые мерзавцем Жоакином или папашей-сенатором отморозки. Да и агент местным начальникам действительно требовался всерьез и надолго, потому что, как оказалось, утечка ксеноматериалов с плоскостей приобретала угрожающий характер. И дело было не столько в количестве, сколько в качестве и характере действий.

Контрабандисты обладали прекрасно поставленной службой сбора и анализа информации, отлично знали, какие признаки отличают сооружения, в которых может храниться биологический ксеноматериал, пригодный для генетических исследований, системы вооружения или энергетические элементы. Такие объекты вычищались стремительно, контрабандисты старались попасть туда первыми, опередив «белых» сталкеров и экспедиции альянсов. А если это не удавалось, не останавливались перед нападением на экспедиции, причем действовали с максимальной жестокостью, не оставляя свидетелей.

Это говорило об их прекрасной военной подготовке: в любой экспедиции было как минимум два человека, выполнявших роли охранников и разведчиков, да и все остальные на прекраснодушных пацифистов не походили.

Когда я спросил, какова все же моя задача, Лурье, переглянувшись с Баневым, вздохнул и ответил:

— Жить, обустраиваться, смотреть по сторонам, обо всем подозрительном сообщать нам.

— Мартин, эй, друг! А ты вообще в симботе когда-нибудь был? — вывел меня из размышлений голос Кима.

— Был, несколько раз, — коротко ответил я, предпочитая не углубляться в тему. По документам я числился инженером-гидравликом, и это был единственный момент, который меня беспокоил. Поскольку в гидравлике я понимал примерно столько же, сколько в механизме образования псевдоквазаров. То есть ни черта.

— Несколько раз, — хмыкнул Ким, — тогда держись пока рядом с нами, хотя бы поможем тебе подобрать подходящую для новичка «шкуру». Слушай, а тебе точно надо на плоскость? Там никакой романтики дальних просторов нет, ты уж мне поверь.