Читать книгу "Кавалькада - Уолтер Саттертуэйт"

С любовью,

Джейн

Глава пятая

В тот же день, в семь часов вечера мы ждали Пуци под уличным навесом у гостиницы «Адлон» на Парижской площади. Мисс Тернер отправила еще одно письмо. Я начал подозревать, что она писательница, хотя и скрывает, и что она посылает кому-то очередные главы своего бесконечного романа.

Я оставил «кольт» в чемодане, который привез во Франкфурт Кодуэлл. Решил, что за ужином он мне не понадобится.

По-прежнему шел дождь, нескончаемый, нудный, моросящий. Капли походили на бусинки расплавленного серебра в желтом свете уличных фонарей. Унтер ден Линден постепенно заполняли большие дорогие машины. Огни их фар будто струились, отражаясь на мокром черном асфальте. Гудели клаксоны, урчали моторы.

Тротуар заполняли прохожие с зонтиками. В толпе было много пареньков в матросской одежде — они пересмеивались и поглядывали на прохожих оценивающим взглядом. Были там и самодовольные юноши в стильных костюмах, хотя на самом деле это были не юноши, а девицы с короткими стрижками. Были среди них и настоящие девицы, одетые как дорогие проститутки. Попадались и высокие надменные женщины в длинных кожаных жакетах и ярких кожаных сапогах. Встречались и толстые краснолицые мужчины средних лет — словно зажиточные покупатели в гигантском магазине, они придирчиво разглядывали проплывающий мимо товар.

А среди продающих и покупающих сновали нищие, целая армия нищих — их было куда больше, чем всех остальных. Старики и молодые парни, кто без руки, кто без ноги. Старухи во вдовьем черном рубище. Дети в тряпье. Исхудавшая молодая мать с такой же исхудавшей маленькой дочуркой. И снова дети в рванье.

У дверей гостиницы стояли два швейцара в форме римских военачальников, которые отгоняли попрошаек. Они не обращали внимания на остальную часть толпы, точно так же как и остальная часть толпы не обращала внимания на попрошаек. Какие-то люди, совсем немного, мужчины и женщины в разнообразном порядке, входили в гостиницу и направлялись в бар, чтобы поговорить о делах. В тяжелом влажном воздухе мешались запахи духов и лосьона после бритья — в основном дешевых, редко дорогих — и выхлопных газов.

Мисс Тернер поправила очки и обратилась ко мне:

— Похоже на светопреставление, верно?

— Почему?

— Вся эта нищета, попрошайки… такое впечатление, что всем кругом наплевать.

— Наверно, они об этом даже не задумываются. Хотя завтра сами могут оказаться среди нищих.

— Так тем более, думаю, их должна беспокоить такая судьба.

— Тогда сегодняшний вечер им был бы не в радость.

Мисс Тернер собралась было еще что-то сказать, как вдруг рядом раздался автомобильный гудок.

У гостиницы остановилось такси. Опустилось боковое стекло, и Пуци как-то умудрился просунуть в него свою большую голову. Такси выглядело так, будто вот-вот разродится.

— Фил! — крикнул он, моргая от попавшего в лицо дождя. — Мисс Тернер!

Я поднял зонт над головой мисс Тернер, и мы побежали под проливным дождем к такси. Дверца распахнулась, Пуци потеснился и занял теперь уже только половину сиденья. Я подождал, пока мисс Тернер сядет в машину, затем закрыл зонт, кое-как втиснулся сам и захлопнул за собой дверцу. Зонтик я держал вертикально между коленями. В машине было тепло и влажно, и мы с мисс Тернер расстегнули наши пальто.

— Привет-привет! — сказал Пуци. У него на коленях под шляпой лежала большая книга. — Мисс Тернер, вы просто очаровательны.

— Благодарю, — сказала она. На ней была маленькая черная шляпка. Темные волосы стянуты на затылке в тугой узел. Под пальто — одно из платьев, купленных во Франкфурте: серое шелковое, с завышенной талией, длиной до середины икр. У нее были очень красивые икры.

Пуци, навалившись на нее, обратился ко мне:

— Фил, я разговаривал с Гессом, а он поговорил с… — Пуци глянул в затылок водителю, — нашим другом. Рад сообщить, что все в порядке. Я могу назвать имя. Того человека в парке.

— Кто же он?

Еще один взгляд в затылок водителю.

— Потом, ладно? Гесс сообщил мне кое-что еще. Во-первых, номер телефона англичанки, подружки Гуннара. Ее зовут Нэнси Грин. Я звонил — она живет в пансионе в Шарлоттенбурге, но ее не было дома. Хозяйка сказала, сегодня вечером она должна быть в «Черной кошке». Она там работает.

— Что за «Черная кошка»?

— Кабаре. Если хотите, можем заглянуть туда после ужина.

— Годится.

— Гесс также сказал, что у Фридриха Нордструма в Берлине есть сестра. Грета.

— Нордструм — один из списка?

— Да. Помощник Геринга, я говорил. Но, боюсь, пообщаться с сестрой будет сложнее, чем с мисс Грин. У нее нет телефона. По дороге сюда я заехал в регистратуру Центрального полицейского участка на Александерплац и попробовал разузнать ее адрес. Но там не отмечено, что она проживает в Берлине.

— Наверно, живет под другим именем, — предположил я.

— Возможно. Мне очень жаль, но, боюсь, она проститутка, — Мы как раз проезжали мимо фонаря, и я заметил, что он бросил беглый извиняющийся взгляд на мисс Тернер. — Я же говорил, времена нынче тяжелые, Фил, и многим хорошеньким женщинам приходится продавать себя, просто чтобы выжить.

— Как же ее разыскать?

— Есть один способ. Она, наверно, связана с Институтом сексологии.

— С институтом сексологии?

— Он так называется. Им руководит психоаналитик по имени Магнус Гиршфельд. Сущий маньяк, Фил. Сумасшедший. Каким-то образом он умудрился использовать свою сексуальную одержимость и организовать этот институт, и тот приносит ему приличный доход.

— Сестра Нордструма на него работает?

— Нордструм говорит, иногда.

— Где находится институт?

— На улице Бетховена. В Тиргартене, рядом со Шпре.

— У вас есть описание этой женщины?

— Да. — Пуци полез во внутренний карман пальто и достал листок бумаги. Когда мы проезжали мимо следующего фонаря, он прочел: — Двадцать три года, блондинка. Вес — пятьдесят девять килограммов, рост — сто восемьдесят сантиметров.

Он передал мне листок.

— Спасибо, — сказал я. Вынул из кармана бумажник и положил туда листок. Потом повернулся к Пуци. — Проверим ее завтра. Что насчет Рема? Он все еще в Берлине?

— Да, но мне не удалось с ним связаться. Я оставил ему записку. Он должен позвонить мне сегодня в ресторан.

— Прекрасно.

— Я еще кое-что выяснил. — Мы снова миновали фонарь, и я заметил, как Пуци улыбнулся.

— Что именно? — поинтересовался я.

— Мисс Тернер, — сказал он, повернувшись к ней, — сегодня днем я спрашивал, есть ли у вас родственники в Германии.