Читать книгу "Ревизор: возвращение в СССР #28 - Серж Винтеркей"

четвертак заказ исполнят. А выкатят ему ценник в восемь сотен, так он заикой станет…

— Нет, не стоит частить, подарки лучше дарить разные, — отсоветовал я ему, чтобы спасти от неловкой ситуации. — Кстати, а когда у неё день рождения?

— Тридцатого июня. Хочу её в Ленинград на день рождения отвезти… Восемнадцать лет стукнет!

— О! Так мы с ней одногодки? — улыбнулся я и мы пошли в зал.

Вскоре собралась наша команда и началась тренировка. На парных упражнениях встали вместе с Сатчаном. Он мне шепнул, что Мещеряков выяснил в выходные, кто мог стоять за Сальниковым. Захаров сегодня встретился с этим человеком, всё подтвердилось.

— И кто это оказался? — не скрывая любопытства, поинтересовался я.

— Член КПК Попов, — многозначительно прошептал Сатчан и я аж присвистнул от удивления.

— Ну, всё понятно, — разочарованно произнёс я, прикидывая, что буду говорить руководству кожгалантерейки в своё оправдание…

— Ничего не понятно! — уверенно возразил мне друг. — Бортко сказал, что Захаров очень доволен переговорами, правда, по телефону нельзя было всё сказать… Они встретятся сегодня вечером, подробнее узнает.

— Да? — с надеждой спросил я. — В смысле, ещё не всё потеряно?

— Вообще ничего не потеряно!

— А жизнь-то налаживается, — подмигнул я ему, не скрывая своей радости.

Отзанимались с огромным удовольствием и расходились по домам в прекрасном настроении.

Дома Загит первым делом вручил мне записки о звонках. Во-первых, звонил Фирдаус. Они завтра прилетают в Москву.

— Он просил их встретить? — спросил я тестя.

— Нет, — уверенно покачал головой он. — Он бы тогда время назвал и рейс… Мы же даже аэропорт не знаем, из которого они полетят.

— Ага, и из Рима могут, и из Швейцарии. Да там еще и австрийский Иннсбрук совсем близко. А Мюнхен немецкий вообще в несколько раз ближе Рима, — согласился я.

— Он сказал, что они хотят к нам сразу заехать.

— Понятно, — кивнул я. Похоже, что-то важное… — Наверное, подарков много везут!

— Наверное, — рассмеялся Загит.

Второй звонок был от помощницы Межуева. Она оставила свой номер и просила перезвонить. Какие-то вопросы, что ли, возникли? Но, в любом случае, узнаю только завтра. Сегодня уже поздно куда-то звонить.

Закрылся у себя в кабинете, чтобы печатная машинка никому не мешала, и сел опять за работу. Очень хотелось оформить фельетон и результаты рейда, и отвезти всё это завтра в редакцию.

Во вторник с утра позвонил на Старую площадь. Оказалось, что никаких вопросов нет. Просто рекомендацию мою Межуев подписал ещё вчера и можно за ней приехать. Договорились, что подъеду в первой половине дня.

Прикинув маршрут на день, поехал сначала в редакцию через булочную, завёз Вере фельетон и коробку зефира.

— В выходные прошёл масштабный рейд. Вот отдельно его результаты и в рамках какого мероприятия он проводился. А тут у меня сплошной сарказм, — на всякий случай пояснил я, когда Вера начала читать мой фельетон. — Не знаю, насколько это понятно с первых слов?

— Понятно, — ухмыльнулась она. — Что ж мы на такси никогда не ездили?

Кивнул, закрыв эту тему, и она продолжила чтение.

— М-да… Восемьдесят семь процентов, говоришь? — посмотрела она ещё раз в начало текста, закончив читать. — Хотя кто бы сомневался…

— Это если считать те три раза, когда таксисты пятого таксопарка отказались обманывать пассажиров. А если брать в расчёт только совершённые поездки, то получится стопроцентный обман пассажиров.

— Ну, я знала, что они нас дурят, но что в ста процентах случаев!.. Это скандал! — помахала она передо мной моим же текстом.

— К сожалению, да, — согласился я.

— Ну, для нас то, что надо! — возразила она, — острый материал, в форме фельетона. Даже не сомневайся, выйдет молниеносно!

Мы вышли вместе из кабинета и разошлись в разные стороны. Она сразу потащила мой фельетон к руководству… Не знаю, какие он будет иметь последствия, но наш пятый таксопарк я в нем выгодно подсветил, и Волошин с Епихиным своей работой с персоналом это заслужили…

Дальше у меня по плану была Старая площадь. По моему пропуску меня свободно пропустили, и вскоре я уже был в приёмной Межуева. Он, разумеется, был занят, как и предполагалось. Но его помощница торжественно вручила мне рекомендацию в аккуратной папке. Поблагодарил её, попросил передать благодарность Владимиру Лазоревичу и поехал в Комитет по миру. Очень мне интересно стало, что будет дальше с результатами нашего рейда, по каким инстанциям они дальше пойдут.

У Валиева застал нашего Гусева из МГУ. Марк Анатольевич обрадовался мне, как будто я, и правда, его родственник.

— Давно вы приехали, Анатолий Степанович? — спросил я Гусева. — Марк Анатольевич уже рассказал, как мы в субботу покатались?

— Да-да, — улыбнулся тот. — Мы, как раз, обсуждаем результаты рейда.

— Фельетон я написал и уже отвёз в редакцию, предварительно он понравился, — сказал я. — Но не знаю, будет ли какая-то реакция после того, как он выйдет. Вот, хотел узнать, вы, — посмотрел я на Валиева, — со своей стороны, эти результаты куда дальше передадите?

— Ну, как куда? Начальству, — развёл он руками.

— А дальше?

— Ну, думаю, Мосгорисполком, точнее, Мосавтолегтранс, наверняка, получит эти результаты, — ответил он. — Таксопарки ему подчиняются. А там, как начальство решит.

— Понятно, — задумчиво ответил я. — Ну, посмотрим, чем эта история закончится.

Мы ещё обсудили результаты рейда. Обратил внимание Ильдара, что отказались обманывать пассажиров водители одного и того же таксопарка. И если не считать эти три неудачные попытки наших комсомольцев сесть в такси, то обман присутствует в ста процентах поездок.

Потом попрощался с ними и поехал в спецхран. Наработки для Межуева опять закончились. И надо про полиграф для КГБ материала подсобрать, чтоб было на что сослаться. Что-то я и так знал, ну кто же не интересовался этой темой? Тем более, при новостях о том, что в Москве двадцать первого века все больше фирм начали проверять желающих в них трудоустроиться на полиграфе. А иной раз могли пригнать специалистов, чтобы уже работающих сотрудников проверили.

Из автомата позвонил Сатчану, сказал, что рекомендация от Межуева уже у меня. Он поздравил меня и сказал, что не говорил ещё с Захаровым, не виделись ещё. Но попросил, пока не переговорит, больше ни с кем