Читать книгу "Субмарина меняет курс - Александр Николаевич Терентьев"

это они уцелели… ума не приложу…

– Вы совершено напрасно ерничаете и пытаетесь меня задеть – ваши подковырки меня не трогают, – хладнокровно заявил корветенкапитан. – Японцы без меня, конечно, прекрасно обойдутся – они хорошие моряки, но я неплохо знаю лоции европейских прибрежных вод и кое в чем все же могу быть им полезен… А почему бы и вам не найти себе какое-либо занятие, а? Изучить азы морской навигации, например? Или хотя бы просто хорошенько ознакомиться с устройством субмарины, посмотреть, как моряки несут службу…

– Службу они, канальи узкоглазые, несут замечательно! – ухмыльнулся Кремер. – Я тут, между прочим, попытался было поболтать с нашим загадочным Чингисханом, что все время прячется в отдельной каюте, но он этак вежливенько улыбнулся и – шасть в свою каморку! И замочком щелкнул. Тоже мне, «железная маска»… Тогда я решил пройтись по отсекам, полюбопытствовать, как охраняется наш «свинцовый» груз. Замечательно охраняется! Я думал, часовой меня пристрелит, обезьяна поганая! Глазки сузил, автоматом затряс да как зашипит что-то по-своему, сволочь желтая… Так что, я туда больше не ходок, тем более, насколько я понял, господину Накамура не очень-то нравится, когда я «шастаю» по его владениям… А знаете что? Возьмите меня с собой на эту… на вашу вахту! Поскольку я ничего не умею и не понимаю, я буду бить вам склянки… Видите, сколько «морских» слов я уже выучил! Я уже почти готов сдавать экзамен на «морского волка», но одна вещь постоянно, ежеминутно портит мне настроение – в этой проклятой бочке нельзя курить!

– Хорошо, герр Кремер, приглашаю вас разделить со мной вахту. Кроме того, сегодня ночью мы всплывем и какое-то время пойдем в надводном положении – нужно подзарядить аккумуляторы и провентилировать отсеки. Так что, вы, герр штурмбаннфюрер, сможете накуриться до одурения, – понимающе улыбнулся Хейтц. – Хотя, скажу вам по секрету, наши подводники иногда позволяют себе сигаретку-другую и в морских глубинах, если есть лишний патрон регенерации воздуха или когда они знают, что в любую минуту могут всплыть без опасений быть атакованными врагом…

Одним из неудобств во время передвижения внутри подводной лодки являются довольно-таки узкие проходы и люки между отсеками, в которые приходится нырять, сгибаясь чуть ли не в три погибели, постоянно рискуя расшибить себе лоб. Подводники, знающие «в лицо» каждую заклепку своей субмарины и набегавшие по ее отсеками не один десяток морских миль, передвигаются быстро, ловко и порой даже с элегантной небрежностью. Но человеку «сухопутному» на первых порах приходится трудновато – тут уж не обойтись без парочки-другой ссадин и шишек…

Приняв мужественное решение «превращаться в морского волка», Кремер по пути в штурманскую рубку засыпал корветенкапитана вопросами, которые у моряка неизменно вызывали снисходительную улыбку, но Хейтц тут же вспоминал, что имеет дело с классической «сухопутной крысой», которая даже не в курсе, что морская миля составляет 1853 метра – то есть длиннее обычной на двести сорок четыре метра, а кабельтов есть одна десятая от морской мили… Вспоминал, прятал улыбку и начинал объяснять простейшие вещи, например: подводная лодка погружается за счет того, что принимает в специальные цистерны забортную воду – балласт, а всплывает после того, как с помощью сжатого воздуха выдавливает из этих цистерн балласт. Направление движения лодки регулируется вертикальными и горизонтальными рулями, которые работают по тому же принципу, что и рули обычного самолета – суть стихий-то родственна. Движется субмарина с помощью двух дизелей, или идет на электродвигателях – это гораздо бесшумнее, но приходится постоянно всплывать на подзарядку батарей, электролит которых к тому же отнюдь не делает воздух в отсеках чище… Затем корветенкапитан в двух словах попробовал объяснить, как подлодка ориентируется в глубинах морей-океанов, но штурмбаннфюрер, до сих пор еще что-то понимавший, мгновенно запутался в «гирокопмасах, течениях и магнитных склонениях» и, переставая изображать прилежного ученика, решительно послал «штурманскую науку» ко всем чертям! Когда же Хейтц начал рассказывать, что лодку может угробить столкновение с подводной скалой, глубинная бомба с вражеского эсминца, бомба или торпеда, сброшенная с самолета, подводная магнитная мина, мина якорная, которую моряки зовут «рогатой смертью», Кремер шутливо вскинул руки, сдаваясь, и категорически заявил: «Стоп машина, герр корветенкапитан! Как любят поговаривать попы, “излишние знания несут много печали!”. Мне совсем не интересно, какой бомбой англичане могут разнести мою бедную голову! И я не хочу в ужасе прислушиваться по ночам, не скрежещет ли по борту ваша “рогатая смерть”! Давайте лучше опять что-нибудь про надводное положение, подзарядку батарей при луне и про курение на свежем воздухе…»

Капитан Накамура встретил офицеров довольно приветливо: ему явно импонировало стремление корветенкапитана «не отлынивать от службы», а оказать экипажу лодки какую-то посильную помощь, а штурмбаннфюрера японец с истинно восточной мудростью воспринимал как крысу на торговом корабле – вещь малоприятная, но, увы, неизбежная…

– Вы прибыли минута в минуту, – Накамура благосклонно кивнул, мельком взглянув на морской хронометр. – Мне глубоко симпатична пунктуальность моих немецких друзей! Герр корветенкапитан, сегодня вы будете исполнять обязанности помощника штурмана. А вы, господин Кремер, можете быть… почетным гостем. Присматривайтесь к морской жизни и службе, но ни в коем случае ничего не трогайте руками! Кстати, через час девятнадцать минут у нас сеанс связи – у вас есть что-либо для вашего командования?

– Нет, господин капитан, все как обычно – на ваше усмотрение!

Капитан Накамура выслушал сообщение акустиков, что «в пределах слышимости посторонних судов не наблюдается», затем отдал команду на подвсплытие на перископную глубину и, прильнув к перископу, некоторое время ощупывал взглядом горизонт. Затем посмотрел на присевшего в уголке скучающего эсэсовца, неожиданно улыбнулся и сделал приглашающий жест:

– Подойдите, герр штурмбаннфюрер, полюбуйтесь! Вряд ли вам еще раз представится возможность увидеть такое море и с такой необычной точки… Помощник, объявите трехминутную готовность – всплываем! Там все чисто…

Чернильно-черная, лениво вздымавшаяся поверхность Северного моря была залита мертвенно-голубоватым холодным сиянием луны, проглянувшей среди темно-серых длинных облаков. Зрелище оказалось действительно завораживающим – было в нем что-то нереальное, невероятно далекое от грохочущей где-то войны, да и вообще от всего земного… Подобное чувство возникает у нас, когда мы глухой зимней ночью долго всматриваемся в загадочный призрачно-серебристый диск полной луны: неведомо откуда вдруг приходит щемящее чувство жутковатого одиночества и собственной малости…

Некоторое время черную воду разрезала странная черная труба, двигавшаяся стоймя и оставлявшая после