Читать книгу "HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец"

край брони и скрылся в салоне.

«Да на!».

Я вбил пять пуль в борт примерно туда, куда приземлился солдат. В воздухе подловить не успел, но и так неплохо. То, что я попал и попал хорошо, мне сообщил истошный крик… два крика, правда, один быстро затих, а вот второй немец орал с таким надрывом, что меня морозом по коже продрало.

Почти тут же увидел, как в сторону луга драпанула белобрысая фигура в серой форме, размахивающая на ходу пустыми руками. В тот момент во мне кипел адреналин и я, даже не задумываясь о том, что противник без оружия и совсем не собирается воевать, навел треугольник прицела между лопатками немца и надавил на спуск.

Щёлк!

Солдат всплеснул в последний раз руками и кубарем покатился по земле, сминая траву.

Убит? А на-ка тебе ещё одну снотворную пилюлю.

Отстегнул опустевший магазин, вставил новый, осмотрелся.

Пролежал в кустах до момента, пока заполняться накопители и с включённой маскировкой добежал до бронемашины, за которой голосил раненый. На автомате, словно в игре (а что, тактическая схема на внутренней стороне шлема ничем не отличалась от такой же на экране компьютера), быстро выглянул, рассмотрел скорчившегося пехотинца рядом с передним левым крылом, шагнул вперёд, навел ему на голову прицел и надавил на спуск.

Разумеется, маскировка мгновенно слетела, и пришлось присесть на одно колено, прячась за бронированным бортом и обратить всё своё внимание на слух.

Хм, вроде бы уловил какое-то шевеление в кузове бронемашины. Шорох или равномерный шелест, чем-то напомнивший мне лимонад в стеклянный бутылках вроде «Черноголовки», уж очень звук был похож на тот, с которым там пробка отвинчивалась.

Только собрался проконтролировать салон нескольким выстрелами прямо сквозь заднюю дверь. Как внутри что-то хлопнуло, зашипело, и рядом со мной упала граната на длинной деревянной ручке с парой спиралек на её торце.

«А вот и та пробка, лимонадная», — как-то обалдело подумал я и впал в какой-то ступор.

Автоматически включилась защита костюма, когда в гранате что-то негромко хлопнуло, и пошёл дымок.

Взрыва так и не произошло.

Потом сверху показалась окровавленная морда фрица с длинной винтовкой в руках.

Расположись я чуть в стороне и словил бы выстрел в голову обязательно, а так немцу пришлось сильнее наклониться вперед, чтобы наклонить винтовку и навести ствол на меня.

Вот тут я и очнулся.

Щёлк! Щёлк! Щёлк!

Выстрелы из гаусс-винтовки звучали совсем по игрушечному, но вот результат был взрослый. Пули легко пробивали сталь борта и входили в тело врага.

Я в горячке отстрелял весь магазин, даже когда немец упал в отсек бронемашины, я опустил прицел и продолжил расстреливать салон…

Из всего отряда уцелел только водитель грузовика. В запале боя я совсем не заметил того момента, когда фриц выскочил из машины и скрылся в лесу. Преследовать его я не собирался.

В кузове нашёл двух девушек, с синяками на лицах, у одной была сильно разбита нижняя губа и глубокая царапина на лбу. У неё же разорвано платье от горла до самого пояса, открывая вид на её грудь. Одной лет шестнадцать, той, что досталось сильнее около двадцати, плюс-минус год.

А я их чуть не подорвал гранатой, решив перестраховаться после того, как фрицевский недобиток чуть не пристрелили меня. К счастью, решил заглянуть под маскировкой в кузов, где и заметил этих пассажирок на полу, связанных.

Не сказать, что они были рады увидеть меня, пожалуй, даже немцам сейчас были бы рады, чем странной и страшной фигуре — моей. И даже потом, когда открыл шлем и показал лицо, представился и предъявил документы, они всё равно дичились.

Или это после того ужаса, что пришлось вынести? Или в этой эпохе такое поведение при встрече с непривычным обыкновенно? Чёрт их знает.

Зато хоть узнал, где нахожусь. В сумке убитого офицера нашлась подробная карта, правда, с немецкими обозначениями, но более-менее понять можно было, что и где. Собрал трофеи, в основном продукты, которых оказалось немало и все высшего сорта — колбаса, свежее молоко в большом бидоне, сало и грудинка, сыр. Хватало консервов, но были они немецкие, судя по оттиску орла, без наклеек и сильно мятые, словно, ими играли в футбол или высыпали с машины на землю.

Девчонок с трудом заставил идти домой. Они всё то время, что я сортировал трофеи (путь и заняло это около получаса), так и просидели в машине, прижавшись друг к другу.

Среди трофейного оружия заинтересовался русской винтовкой СВТ-40, находившейся в креплении внутри бронетранспортёра. У одного из солдат, погибших от гранаты, на поясе был пристёгнут штык от неё. Интересно, немцы просто восполняют недостаток вооружения трофеями или погибший наплевал на устав и нестандартные (в случае чего у товарища боеприпасы не попросишь) патроны? Винтовка, насколько знаю, считалась хорошей, хоть в руках вчерашних крестьян, привыкших к простейшему трёхлинейному «болтовику», быстро загаживалась и начинала капризничать. Подумав, я решил взять её с собой. Будет она в качестве образца для рисунков, ведь не с пустыми руками идти к будущим партизанам. Риск, что один и тот же номер будет на всём оружии, придётся проигнорировать.

Оставшееся оружие испортил — частью разбив о бронированный борт «ганомага», частью погнув, даром что силушкой в этом костюме, да с включённой нужной функцией, был не обижен.

Теперь я удалялся от далёкой едва слышимой канонады фронта (или очередного «котла», в которые летом советские войска то и дело попадали). На карте от места уничтожения немцев до района сосредоточения будущих партизан (и моих подчиненных) было около восьмидесяти-девяноста километров. С моей скоростью движения, особенно, если буду иногда ускоряться и проскакивать открытые пространства, уже завтра ранним вечером окажусь в нужном месте.

Утром во время марша я услышал тихий звук мотора над головой. В первый момент даже не придал ему значения. В прошлой (именно что прошлой и очень хочется в неё вернуться) жизни я привык к квадрокоптерам и детским самолётам и вертолётам, иногда проносящимся над головой на улицах.

Только через несколько секунд до меня дошло, что здесь игрушек точно нет!

И сразу же завертел головой, разыскивая аппарат, который издавал этот звук. Чтобы найти этот маленький самолётик пришлось задействовать функции костюма.

Висел он немного в стороне, передвигаясь так медленно, что казалось, стоит на месте как вертолёт. Тоненький, маленький, со стеклянной угловатой кабиной, неубирающимися шасси и парой крыльев вровень с кабиной.

В голове всплыло название — «шторьх». Читал в школе литературу по войне и оттуда немало почерпнул для себя.