Читать книгу "Мастер магии. Часть первая. Вход в спираль. - Борис Моисеевич Моносов"

— Зависть плебея к аристократу, — тут же выдал высочество почему-то считавший себя великим знатоком психологии.

— Аристократы, ну и ну, — сказал Сергей.

— Итак, действуй, — наконец милостиво разрешил принц и отбыл в какое-то свое тартарары, где, по-видимому, постоянно пребывал. На месте высочества тут же появился арахнид, который, видимо ничего не заметил.

— Э, уважаемый Информаторий, раз уж мне выпало великое счастье стать, так сказать, частью вашего замечательного корабля, не расскажите ли вы мне о его технических характеристиках.

— О! Это высокоманевренное и хорошо вооруженное судно с большим ресурсом автономности. Мощная энергосистема, мегадеформаторы пространства, анигиляторы материи и ментальные парализаторы. Абордажная команда состоит из сотни высококлассных боевых роботов. Пять десантных катеров…

— Ну, я так и думал, — прервал его Сергей, — трындец торговой базе. — В общем, все это, конечно, хорошо и даже замечательно, — сказал он прерванному на полуслове Информаторию, но мне, в общем-то, пора на работу.

— Вы уже работаете, — снисходительно пояснил Информаторий, — Именно сейчас мы перекачиваем в вас информацию.

— Поэтому мозги чешутся? — недовольно спросил Сергей.

— Ну, маленькие неудобства во имя великой цели. Теперь вы служите его Величеству,

— Еще один аристократ? — желчно спросил Сергей. Великий Император Их— Их-Ех-Ок-129 повелитель галактик и великий осеменитель.

— Осеменитель галлактик?

— У его величества огромный гарем, — пояснил Информаторий.

— А, ну, тогда ладно, — покладисто согласился Сергей:

По дороге на работу Сергей без устали комментировал Информаторию ок— ружающии мир. Почему-то арахнид решил, что метро проложено в подпространстве, а когда Сергей начал работать, благоговейно умолк, видимо, пытаясь шпионить.

Примерно посреди рабочего дня арахнид внезапно исчез вместе с зудом в мозгах, а на его месте объявилось их высочество принц.

— Я их сделал, этих пауков, — заявило высочество, — корабль наш.

— Кто бы сомневался. Помнится, титул принц происходит от слова „принцип“ и обозначает звание бандита, ответственного в банде за дележ добычи.

— Да, — согласилась Светлость. — Если я украду у кого-нибудь твидл, меня схватят и будут судить, а если захвачу звездную систему, — объявят великим завоевателем. Все дело в масштабах. Вот мой дед однажды… — ударился, было в воспоминания принц, — но Сергей его резко перебил:; -

— А та база, про которую вы рассказывали маркизу, почему она такая беззащитная?

— База ордена Ерров?

— Ну да.

— Я же объяснял… — не понял принц. — Ну, благородство, гуманизм и всякое такое та, та, та.

— Неужели в космосе нет пиратов?

— Да навалом пиратов и что?

— Неужели их остановят рассуждения о гуманизме и благородстве?

— Но это же база ордена Ерров.

— И что?

— А, вы же не знаете… Орден Ерров объединяет сильнейших боевых магов четырех галактик. Один раз пираты напали на транспорт, находившийся под их защитой… Больше в том секторе никто и никогда не видел ни одного пирата. Однажды на Елдыгее собралось два огромных флота, чтобы биться за власть над скоплением. Там были корабли размером с вашу Луну. Прилетел один катер с одним единственным Ерром. Он сказал, что очень сожалеет, но в этом скоплении сейчас работает исследовательская миссия Ерров, поэтому ни о каком сражении не может быть и речи. Оба флота построились и дружно покинули скопление борт о борт и очень быстро.

— Караул! — тихо сказал Сергей, оседая на пол. — Вы ничего не сказали маркизу об этих гуманистах. Немедленно спасайте корабль! Я думаю, что именно в эту минуту маркиз готовит десантные катера к абордажу станции.

Еще никогда Сергей не видел, как бледнеют призраки. И вообще таких белых Вируанийцев не видел ни разу. Высочество исчезло просто-таки со свистом. Кое-как Сергей продолжал работать. „Вот ведь захотел боевой артефакт, — думал он. — Пожалуйте: целый боевой дредноут“

И тут появилось двое аристократов. Могучий Вируаниец тащил щуплого маркиза впереди себя на вытянутой руке.

— И не подумаю оправдываться, — бубнил маркиз. — Словно вы сами, принц, никогда никого не грабили и не брали на абордаж. — Я полагаю, что у пиратов как морских, так и космических должны быть одинаковые законы.

Принц, молча и пристально глядя в лицо маркизу, кивнул.

— Я тебя повешу, — наконец сообщил он.

— Да полно вам, — рассмеялся маркиз, — меня и при жизни то шесть раз казнили, причем дважды сажали на кол, а теперь и вовсе…

Принц, держащий маркиза на вытянутой руке за шкирку, прищурился: — А если вас, маркиз, жахнуть дезинтегратором?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Содержащая воспоминания

— Бог есть!

— Где?

— Где Бог?

— Нет, где тут есть?

Диалог материалиста с проповедником

Снаружи Дом был большой и добротно сделанный, но внутри являл собой просто образец хаоса. Огромный зал на первом этаже был заставлен большими деревянными столами, на которых лежали самые странные предметы, казалось бы, между собой не связанные. Здесь были стеклянные реторты, металлические сферы и античные амфоры. Кроме того, лежали кости, некоторые явно от человеческих скелетов. На большом круглом столе лежал совершенно ржавый меч в полтора человеческих роста и части доспехов, которые можно было одеть разве что на знаменитого циклопа Полифема, ставшего слепым после знакомства с Одиссеем, Каменная стена, из тщательно подогнанных друг к другу булыжников разной формы, перегораживала комнату, отрезая примерно треть помещения.

В этой стене было маленькое окошечко, в которое было вставлено толстенное стекло, выплавленное из хрусталя. Снаружи оно было искусственно закопчено. У этого странного окошка в глубоком кресле с подлокотниками сидел маленький человечек с пейсами и в ермолке, затянутый в костюм из коричневой кожи.

В дверь давно и сильно колотили, но человечек даже не оборачивался, прильнув к окошку, за которым все время что-то вспыхивало, жужжало и взрывалось. Наконец, грубая сила взяла верх, дверь вылетела и упала вовнутрь вместе с двумя высаживавшими ее воинами. Следом вошла группа монахов в серых рясах. Они крестились, с ужасом оглядывая комнату. Человечек даже не обернулся на шум, увлечённый созерцанием чего-то происходившего за окном, от которого исходил красный свет. Он что-то бормотал себе под нос, сердился и щелкал пальцами.