Читать книгу "Апельсин потерянного солнца - Ашот Бегларян"

гневом. Он вытер тыльной стороной ладони слезу на щеке. Эрика кольнуло чувство жалости и одиночества, он готов был расплакаться.

Ширак взял себя в руки, и по мере того, как он говорил о матери, лицо его светлело и разглаживалось:

— На время я потерял и её. Жил в сиротском приюте, пока однажды на базаре, где я за гроши продавал холодную родниковую воду, чтобы заработать на кусок хлеба, случайно не нашёл мою бедную маму… Терпи и никогда не теряй надежду…

Несмотря на грустное прощание, Эрик вышел от знаменитого поэта окрылённым. Он совершенно не чувствовал под собой ног, спеша в общежитие, чтобы поделиться своей радостью с Нвард. К ней он относился как к младшей сестре: ему почему-то казалось, что Гоар, если бы она выжила в лихую годину, стала бы именно такой — миниатюрной большеглазой шатенкой, иногда задумчивой, иногда озорной, но всегда неравнодушной и участливой…

Глава 2

Алек учился в столице другой советской республики, в Баку, на инженера-строителя — крайне востребованной в послевоенные годы специальности. Он уже переходил на выпускной курс института, когда был разработан очередной генеральный план развития города, предполагающий массовое индустриальное жилищное строительство для удовлетворения растущих потребностей населения.

Сооружение новых жилых районов предусматривалось на свободных территориях, полукольцом окружающих город. Расчёт был такой, чтобы в течение достаточно короткого времени обеспечить более-менее комфортными домами многие семьи, которые годами ютились во временных неприспособленных жилищах или коммунальных квартирах. Новые масштабы строительства требовали налаживания действенной взаимосвязи современного жилища с общественным обслуживанием, транспортными коммуникациями, зонами отдыха. В общем, архитекторов, инженеров и строителей ожидал большой фронт непростой работы, и руководство страны мобилизовало их на новые трудовые подвиги, призывая последовательно внедрять в практику прогрессивные методы планировки и застройки, творчески применять современные проекты, сооружать крепкие и удобные типы зданий. Планировался резкий рост строительства общественных зданий массового назначения: детских учреждений, кинотеатров, торговых предприятий, лечебных учреждений.

Осуществляемая в целом по стране политика критического переосмысления теоретических положений и практики градостроительства предшествующего периода предполагала коренную перестройку архитектурного творчества. Приоритет внешней, показной стороны архитектуры был отвергнут. Главное внимание, при сохранении привлекательной формы, должно было уделяться содержанию: удобству, прочности, экономичности. «Всё, что окружает советского человека, должно быть удобно и красиво», — так была выражена коллективная мысль и воля компартии и народа.

Тем временем новое поколение стряхивало с себя последствия суровой сталинской эпохи, где массовый трудовой и фронтовой героизм был тесно сопряжён с тоталитарным диктаторским режимом, жертвой которого (практически ни за что) стало бесчисленное множество людей, в том числе вчерашние герои. Теперь, в Хрущёвскую оттепель[14], молодёжь, пусть пока ещё несколько надломленная, стремилась найти своё прочное достойное место в новой жизни и истории.

В ногу со временем шёл и Алек — с детства практичный и рассудительный, а сейчас — деловой и энергичный студент старшего курса, интенсивно вооружающийся необходимыми ему для жизненного успеха знаниями и навыками. Готовя себя к выходу на широкие просторы инженерного творчества, амбициозный Алек целеустремлённо работал над собой, читал много специальной литературы, творчески осмысливая достижения прошлого и пытаясь проникнуть в секреты новых технологий. Его вдохновляло и подстёгивало наследие знаменитых армянских архитекторов, по проектам которых в городе были возведены высокохудожественные архитектурные сооружения: многие из них были настоящими шедеврами. Из уст преподавателей старшего поколения то и дело можно было услышать, что облик современного Баку был сформирован при активном участии армянских архитекторов и строителей, которые, работая с большой творческой отдачей и проявляя истинный профессионализм, внесли свой весомый вклад в становление, процветание и благоденствие некогда небольшого провинциального городка. Воодушевлённый примерами недалёкого прошлого, Алек лелеял в душе мечту о создании в обозримом будущем такого проекта, какого от него не ожидал никто, — очень значимого для всех, для всего города и каждого горожанина, как это сделал великий проектировщик и поистине народный архитектор Александр Таманян для Еревана.

Вместе с тем он отчётливо осознавал, что парню из глубинки, не имеющему серьёзных связей, да ещё не принадлежащему к «титульной нации» (несмотря на высокие уверения в дружбе и братстве народов), можно будет выжить и продвигаться в большом городе лишь вооружившись настоящими знаниями и титаническим терпением. В арсенале было и знаменитое карабахское упрямство, заложенное самой природой…

С отличием окончив институт по специальности инженера-строителя и набравшись необходимого профессионального стажа и практического опыта в качестве мастера участка, Алек был переведён в прорабы. Он с головой окунулся в новую работу.

Среднего роста, худощавый и подвижный, молодой прораб казался вездесущим, проворно поднимался по крутым ступеням, не ленился заглядывать в самые неудобные для осмотра уголки, нередко, дабы вдохновить строителей, сам брал в руки мастерок и клал кирпичные стены. Он руководил разнорабочими, землекопами, крановщиками, монтажниками, бетонщиками, кровельщиками. Это были азербайджанцы, армяне, лезгины, белорусы, евреи, татары. Разделений по национальному признаку не существовало, руководствовались качественной шкалой. Алеку удалось найти естественный, оптимальный ритм поведения и соответствующую ноту общения с людьми разных культур, характера и темперамента. Он старался модернизировать организацию труда, повысить уровень механизации работ и тем самым облегчить и сделать более эффективным труд мастеров и рабочих. Новичков прораб на всякий случай предупреждал: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим». Впрочем, заставлять почти не приходилось, а вот учил Алек своих подчинённых охотно. «Работайте, ребята, развивайтесь и всегда помните, что отёсанные камни никогда не остаются на земле», — наставлял он. Словно в подтверждение слов прораба отовсюду со стен смотрели с огромных плакатов советские рабочие в поношенных спецовках, но со свежими и бодрыми, «адаптированными» к южной республике загорелыми усатыми лицами и блестящим взглядом, устремлённым в будущее…

Это была радостная пора становления и самореализации — Алек внутренне торжествовал, что, самостоятельно пройдя сквозь тернии напряжённой учёбы и бытовых проблем, связанных с пребыванием вдали от родного дома, он нашёл своё место в многообразной трудовой деятельности народа, строящего развитой социализм с прицелом на коммунизм — общественный строй, не имеющий аналогов в мире.

Начало было вдохновляющее и многообещающее: за сданные в срок качественно сооружённые объекты Алек получал премии и почётные грамоты, его портрет был занесён руководством строительной организации на Доску почёта передовиков производства.

Вместе с тем Алек не забывал о матери. Он отправлял ей различные подарки: одежду, сладости, нехитрые предметы косметики. Кнар, суровая и аскетичная, привыкшая экономить на всём, отчитывала сына за «расточительность», вразумляла его, как могла. Новую одежду она не надевала, складывала в старый комод…

Глава 3

Мы оставили Кнар в далёком сорок