Читать книгу "Сильнейший ученик. Том 5 - Андрей Сергеевич Ткачев"

он, и одновременно от Вильяма ударила жажда убийства, которую я никак не ожидал почувствовать от паренька с улиц. — Я отвечаю за эти решения и буду жить с их последствиями. Я, а не ты. Если же хочешь изменить мои решения, то ты должна доказать, что я чего-то не увидел в этой цепочке заданий, и что развитие событий имеет большую вариативность, чем вижу я. Без этого этот разговор будет бессмысленным и не приблизит нас к новой арке событий.

— Я поняла, — глухо ответила девушка, опустив взгляд.

Я видел, насколько тяжело ей вообще находиться под этой давящей аурой, но сам я воспринимал это куда лучше, и это не укрылось от взгляда этого странного парня.

— Твой уровень только что немного подрос, — заявил он в своей игровой манере. — В первый раз вижу подобное.

— Может, потому что мой уровень и до этого не был до конца определён? — предположил я.

— Если только ты не выше меня по уровню, — прищурился Вильям, вновь сканируя меня своим взглядом. — Я здесь сильнейший, так что это невозможно.

— Игра — не жизнь, хоть на неё и можно перенести часть игровых условностей, — ответил я, и одновременно с этим концентрируя всё его внимание на себе, чтобы Кайне стало легче дышать под его убийственной аурой. — Так что в ней возможны… баги, которые не укладываются в систему.

— Баги, — приглушённо повторил Вильям, погрузившись в свои мысли. — Об этом я даже не подумал. Ведь даже в самых крутых играх неизбежно возникают моменты, которые могут как улучшить саму игру, так и испортить её. Реальная жизнь обладает ещё большим количеством параметров и переменных, чтобы в ней не возникали ошибки, разрушающие заранее структурированный сценарий, — продолжил он говорить, начав ходить взад-вперёд по комнате. — Я не учитывал, что возможны обходные пути. Что, если действительно существуют баги, позволяющие изменить ход повествования? Что, если второстепенный герой куда важнее, чем может показаться.

Почему-то на последних словах он вновь посмотрел на меня. И тут я затруднялся сказать, что именно он таким образом пытался мне передать или увидеть во мне.

— Именно ты начал менять сценарий, — обвинительно ткнул в мою сторону пальцем Вильям. — С твоим появлением началась дополнительная ветка сюжета, изменившая уже сложенную концовку.

— Если ты пытаешься меня в чём-то обвинить, то извини — это всё твои домыслы, — поднял я руки, показывая, что не собираюсь с ним ссориться.

— Да не собираюсь я никого обвинять, — даже как-то расстроился парень, и вся эта ужасающая аура мгновенно пропала. — Ты же, наоборот, добавил красок к уже известному прохождению событий. Это позволит главному герою блистать ещё ярче. Ведь именно второстепенные герои добавляют грани в историю, раскрывая её более полно, чтобы зритель мог больше сопереживать всем персонажам. Просто мне надо теперь учитывать действия нового внесённого персонажа, чего я раньше не делал.

Больше не обращая на нас внимания, самый странный из когда-либо виденных мной лидеров банд бросился к своему игровому креслу и начал что-то набирать на клавиатуре, перепрыгивая взглядом от одного монитора к другому.

— Пошли, — махнула мне рукой Кайна устало, но довольно выдохнув. — Это займёт его на долго.

Глава 9

— Ты можешь мне сказать, что это такое было? — тихо спросил я у девушки, когда мы уже в достаточной мере ушли от игрового клуба.

— Это был лидер нашей группировки, — пожала плечами Кайна. — Да, он немного странный, но в целом неплохой человек и смог нас всех объединить.

— Мне показалось или он считает себя главным героем какой-то истории? — с сомнением посмотрел я на неё.

— Просто эгоцентризм во всей красе, — хмыкнула девушка. — Поверь, родители Вильяма уже успели провести его через многих врачей, и вердикт был всегда примерно один и тот же. По сути, наш глава настолько убежден, что он в игре, что исправить это поможет только тяжёлая химия или другого рода жёсткие процедуры. Если же не мешать ему и не спорить с его убеждениями, то в целом Вильям ведёт себя по большей части адекватно.

— То есть то, что мы видели, можно считать адекватным поведением? — неверяще покачал я головой.

— Ты ещё молодец, что подыграл ему, — кивнула Кайна. — Пусть он и понимает, что большинство не принимают его точку зрения на этот мир, но к тем, кто понимает, о чём он говорит, Вильям относится более лояльно, чем к остальным.

— Ты не переводи тему, — недовольно нахмурился я. — Как вы вообще сделали этого человека своим лидером?

— Несмотря на его взгляды, он сильнейший из нас, — пожала плечами моя знакомая. — Так что решение — кто будет лидером — в момент формирования группировки было очевидным. Да и собрались мы вместе, благодаря Вильяму. Он видел в нас необходимых для развития сюжета второстепенных персонажей — соратников главного героя, что помогут ему добраться до финала истории.

— Может вы зря потакаете его помешательству?

— Есть и более сумасшедшие проявления у мастеров боевых искусств, и никто их не считает такими уж странными — просто чудаковатыми, — ответила на это Кайна. — Да и врачи говорили, что со временем это может перерасти в более безобидную форму. Впрочем, ты и сам видел, что Вильям больше увлечён игровым миром, чем пытается навязать своё видение другим, хотя и мог это сделать.

— Ну да, ну да, — понимающе кивнул я. — Главный герой не может поступать как злодей.

— Смотря какой истории главный герой, — не согласилась со мной девушка. — Но в целом верно. Вильям придерживается определённых рамок поведения и не переступает через них.

— Безумие какое-то, — покачал я головой.

— Ты обучаешься в «Последнем приюте», а о его обитателях говорят не менее безумные вещи, — привела новый аргумент она.

— И не поспоришь, — вынужден был признать я.

У каждого из мастеров был какой-то свой закос, пусть он и не проявлялся явно и не то, что бы бросался в глаза. Вот только стоило пообщаться с ними чуть подольше, как эта необычность только сильнее проявлялась. А потом попросту приходила стадия принятия их ненормальности.

Может, и тут так же было? Просто я впервые столкнулся с подобным, и поэтому безумие происходящего настолько выбило меня из колеи. Остальные же привыкли к тому, как ведёт себя Вильям и теперь не видели в этом ничего такого уж, сильно отличающего его от других людей.

В данном случае стоит радоваться, что этому парню повезло с тем, что он не стал изгоем общества и смог обрести товарищей, которые поддерживают его в его взглядах, пусть и не полностью разделяют их. Порой, именно принятие этого как нормы, было необходимо, чтобы помочь таким необычным людям.

Правда, врачам я бы его всё-таки показал, а то эта повёрнутость на играх и превознесение себя, как главного героя какой-то истории, уже слишком даже для меня.

— Думаешь того, что я сказал, будет достаточно, чтобы изменить решения вашего лидера? — спросил я после длительного молчания.

— Сам видел, что ход его мыслей довольно сложно предсказать, — пожала плечами Кайна. — Он всё может подстроить под своё представление о мире, и порой это приводит к неожиданным результатам. Но я действительно впервые за долгое время видела его настолько загруженным новыми идеями. Ты определённо смог сработать как триггер для этой ситуации.

— Что-то в последнее время мне всё чаще кажется, что мои действия приводят к ещё большему развитию событий, только ускоряя их течение, — покачал я головой.

— Может, ты тоже главный герой, но только своей истории? — подколола меня девушка. — Как правило, на их долю выпадает столько событий.

— Не хотелось бы мне быть героем какой-то истории, — не согласился я с ней. — Обычно у героев столько проблем, что им жить-то некогда. Всё время приходится что-то преодолевать или сражаться с новыми злодеями.

— Главное, чтобы это была не история ужасов, — подметила Кайна.

— Вот этого мне ещё и не хватало! — показательно ужаснулся я, чем вызвал взрыв смеха со стороны девушки. Впрочем, я и сам вскоре смеялся.

Да, быть героем хоррора совсем не хотелось. Там происходит столько жути с главными героями, что стоит задаваться вопросом об их адекватности.

* * *

Вернувшись в додзё, я невольно окидывал своих мастеров задумчивым взглядом.

Мастер Хоронар был полностью сосредоточен на музыке во всех её проявлениях. Дошло до того, что он даже придумал собственную философию, связанную с ритмами жизни и с тем, как можно следовать им или вплетать свой ритм