Читать книгу "Центророзыск. Испанское золото - Николай Михайлович Раков"

из школы. Он тогда «взял сберкассу». Все было по-серьезному, но получил он только четверку за то, что провозился, открывая сейф полчаса. Сдал долю в местный общак. Надо было отметиться и зарабатывать авторитет. Почему вдруг, спустя больше десяти лет, всплыли эти воспоминания, он не мог объяснить себе сам. Единственной связью здесь могло быть слово металл.

— Что-то еще, сэр? — задал вопрос Дорн, видя задумчивость Хатерворда.

— Нет, всё в порядке, — несколько заторможено возвращаясь в сегодняшнюю реальность, ответил Кубарев. — Сейчас поедем, присмотрим за нашими испанцами, и я тебя и Генриха проинструктирую, чем мы займемся дальше.

* * *

Гренч опоздал на полчаса, но информация, полученная от Карличека, была обнадеживающая. Новак выдержан, ровен, всегда вежлив с подчиненными, похоже, симпатизирует испанскому народному фронту. Как-то случайно услышал разговор в поддержку республиканцев, предупредил, чтобы держали свое мнение при себе и не особо раскрывали рты. Человек закрытый. О его семье никто ничего не знает, но, скорее всего, он живет один, судя по его одежде, которую меняет редко, и порой нечищеной обуви. С Брантом он на ножах, об этом знает и руководство завода, но, по-видимому, считает, что такое положение только на пользу дела, способствует укреплению охраны, если ее руководители подмечают ошибки друг друга. Карличека оставили на службе, за нарушение формы он отделался штрафом. Пообещал вернуться на завод и поговорить с Новаком. Встреча назначена на восемь часов вечера.

— Машина у Новака есть, «Рено» тридцать второго года. Вот номер, — Гренч протянул Хатерворду небольшой сложенный листок бумаги.

— Я сколько раз предупреждал — никаких записей, — раздраженно заметил тот.

— Карличек записал номер сам. Я же не мог взять с него письменное обязательство молчать о нашем разговоре, да и кто мы вообще такие? — в свое оправдание заявил Гренч. — А вот если до него дойдет, что он оставил доказательства своей причастности к нашему разговору, это заставит его задуматься и молчать.

Хатерворд развернул сложенный вчетверо листок, запомнил номер и, поднеся к листку зажигалку, сжег его.

— Это опасно как твоему Карличеку, так и нам, — проговорил он, — но то, что записка уничтожена, Карличек не знает. А вот кто мы такие, выяснится сегодня вечером. Поехали, надо подготовить место встречи. Хорошо запоминай маршрут, тебе придется повторить его ночью.

Намеченный маршрут они прокатали дважды, твердо зафиксировав в памяти контрольные точки поворотов, места проверки возможного хвоста Кубаревым, наметили переулок экстренной эвакуации Гренча из машины в случае слежки и выбрали место контакта на темной, неосвещенной улочке.

Отпустив Гренча отдыхать, Кубарев вернулся в свой номер в отеле, взял лист бумаги, карандаш и записал все факты, которые стали ему известны с начала появления в Брно. Покрутил их в голове так и эдак, но ничего похожего на план не выстраивалось. Тогда он добавил к записи свои предположения, такие, как: предварительная встреча представителя завода с испанцами, которым он сообщит о готовности оружия к отправке, их поездка в банк за деньгами, различные способы передачи их продавцу, что может дать информация, полученная от Новака в случае его вербовки. Немного поколебавшись, вписал в перечень слово спектрометр, больше доверяя своей интуиции, чем логике. Постепенно он, как одинокий игрок в шахматы, играющий и за черных, и за белых, начал комбинировать факты и свои предположения, передвигая «фигуры» с позиции каждой из сторон. Какие-то связи начинали выстраиваться в логическую цепочку, какие-то отпадали или не вписывались в единую цепь событий, но в конце концов не без пробелов будущая картина действий приобрела почти законченный вид. Было необходимо додумать мелочи к тем краеугольным камням, которые он заложил в свой план. Успех зависел от допущений, которые были не бесспорны.

Спустившись из номера, он прошел к машине, в которой сидел Генрих, и, коротко поговорив с ним, поехал по магазинам делать необходимые покупки. Время близилось к вечеру, и было уже пора выдвигаться к месту встречи.

* * *

Они проехали мимо бара за пятнадцать минут до намеченной встречи. «Рено», принадлежащего Новаку, поблизости не было. Машин вообще было немного, и все они стояли пустыми. Завернув в ближайший переулок, наблюдатели вернулись по параллельной улице и припарковались метрах в пятидесяти от бара, откуда была отчетливо видна его входная дверь.

Интересующая их машина появилась в условленное время, и из нее вышли два человека.

— Тот, что ниже, это Карличек, — пояснил Гренч.

Кубарев молча кивнул, рассматривая прибывших в бинокль. Из стоящего напротив автомобиля вышел Марвин и скрылся за дверями следом за наблюдаемыми.

— Они выйдут примерно через полчаса. Иди уверенно, — проговорил Кубарев.

Гренч вылез из машины и пошел по тротуару. Подойдя к знакомому «Рено», он несколько секунд повозился у водительской двери, распахнул ее, забрался в салон и захлопнул дверь за собой.

На улице ничего не изменилось, и оставалось только ждать.

Минут через двадцать из бара появился Марвин и пошел, как условились, влево по улице. Не доходя до машины, в которой сидел Хатерворд, остановился, закурил сигарету, осветив в сгущающейся темноте свое лицо, и, сунув руки в карманы, двинулся дальше.

Сигнал был получен. Слежки за Карличеком и Новаком в баре наблюдатели не заметили, поэтому изменять первоначальный план Василий не стал.

Новак и Карличек вышли через сорок минут. Мужчины попрощались у машины, Карличек пошел по улице, а Новак сел в машину и отъехал.

Кубарев двинулся в противоположном направлении, проехал два квартала, свернул налево, проехал еще два и остановился перед второстепенной улицей, слабо освещенной и по вечернему времени пустынной. Спустя пять минут мимо него проехал знакомый «Рено». Преследующих его машин не было, и разведчик сменил позицию. Теперь стало ясно, что Новак согласился на встречу, и по намеченному маршруту машину направляет Гренч, поднявшийся с заднего сидения «Рено», как черт из табакерки. Позицию для проверки пришлось сменить еще дважды, после чего стало окончательно очевидно, что машину Новака никто не преследует.

— С вами приятно иметь дело, господин Новак, — Хатерворд сел в салон «Рено» и захлопнул за собой дверцу. — Вы смелый человек, если согласились поехать туда, куда мы вас попросили, ничего не зная о наших целях.

Это был пустой комплимент, который должен был успокоить захваченного врасплох человека, вынужденного в ночное время ехать неизвестно куда и зачем.

Машина Новака стояла в самом темном месте улицы. Хатерворд сел на заднее сидение, и рассмотреть его лицо сидевший за рулем никак не мог.

Каково же было удивление разведчика, когда он услышал от Новака:

— Вы называете это — «попросили»? Ваш человек накинул мне на шею удавку, чтобы я на ходу не выпрыгнул