Читать книгу "Земля 2252. Инкорпорация - Сергей Куц"

Учеба английскому языку обходилась без подобной мотивации, да и сам Андрей прекрасно осознавал, сколь необходимо ему быстро изучить чужой язык. Вдобавок приятно находиться в обществе его учительницы, скорей бы очередное занятие… Андрей понимал, какая пропасть между ним и Райдел. Она гражданка США, а он рекрут… Если быть точнее – раб-рекрут из штурмового батальона 73-го полка.

Комендор-сержант Зак Дюбува часто повторял, что раб-рекрут отличается от раба-рядового тем, что первый – это тупое дерьмо, а второй с гордостью и радостью умрет ради славы морской пехоты. Счастливчики получат полугражданство, а один-два любимчика Девы Марии дослужатся до гражданства. Француз переходил на официальный тон, заявляя, что гражданство – это полная инкорпорация в общество. Затем, словно не в силах продолжать монолог заумными словами, всегда спрашивал, есть ли во взводе любимчики Богоматери?

– Снежок! – не унимался Дюбува. – Ты у нас любимчик Девы Марии?

– Нет, сэр! – гаркнул чернокожий. Его звали Рей Бридж, и он официально был боевым товарищем Ливадова.

Дрилл-инструкторы назначили напарника каждому рекруту. Боевой товарищ будет тащить тебя на себе, если тебя угораздит получить ранение или сдохнуть. Понесет твое оружие, если ты не сможешь его поднять. Он будет корректировать твой огонь, если это потребуется; он будет подносить тебе патроны, если в вашей паре ты, например, окажешься за пулеметом, и наоборот. Боевой товарищ храпит на нижнем или верхнем ярусе вашей койки, а за косяки одного из двух напарников отвечают оба. Когда залет случался у двух одновременно, сержанты всегда наказывали обоих в двойном размере.

Отношения с Бриджем у Андрея не заладились. Пока Ливадов не владел языком и поэтому, по одному из любимых выражений Француза, был как тупой кусок самой тупой тупизны, он нахватал множество косяков, за которые вместе с ним отдувался и негр. Снежок теперь смотрел на напарника без прежнего дружелюбия, да плевать на него.

– Хорек!

– Да, сэр!

Дюбува сдвинулся влево от Андрея, обратив свой гнев на следующего рекрута в строю из одинаково обритых человек в темно-зеленой однотонной мешковатой форме; головы от палящего солнца прикрывали кепки, на ногах черные тяжелые ботинки. Следующим был латиноамериканец, с которым Ливадов тоже впервые повстречался в медбоксе. Ливадов тогда прозвал его Крысенышем, и получилось, что его впечатление недалеко ушло от мыслей комендор-сержанта. Настоящее имя Хорька было до банальности простым, его звали Родриго Гомес. Обычно он держался четверки других латиносов, но в строю место Хорька было слева от Русского.

Во взводе образовалась еще одна группировка, их Андрей называл «тевтонцами». Когда рядом не было никого из дриллов, бывшие бойцы ЧВК, а ныне тоже рабы-рекруты, держались подчеркнуто отдельно от остальных, и пару раз им за это крепко влетело от дриллов. Как сказал сержант Уолтер Мэд, особенные бегут кросс на две мили дольше. Выяснилось, что для бойцов разгромленной ЧВК двойная дистанция не была тяжелым наказанием, поэтому в следующий раз комендор-сержант Дюбува проучил их болью, однако они упрямо избегали общения с другими рекрутами.

Не сказать, что это кого-то задевало, всем было глубоко наплевать на остальных, кучковались лишь «тевтонцы» и латиносы. Некоторые, конечно, общались меж собой больше, чем с прочими, но дружбой это тоже не назовешь. По крайней мере со стороны. Андрей, который долго оставался в языковой изоляции, не успел завести с кем-нибудь приятельские отношения.

– Да, сэр!

Ливадов вздрогнул. Он задумался и пропустил вопрос, который старший дрилл-инструктор задал Хорьку, а ведь мог касаться и его. Но обошлось, и хорошо, что никто не увидел, что Андрей дернулся. Этим он выдал бы себя с головой: позволил себе быть невнимательным!

– Сержант Кларкс сказал, что ты, Хорек, часто сбивался с темпа во время строевой подготовки. Тебе ногу подстрелили? Или задницу?

– Нет, сэр!

– Может, ты у нас самый умный?

– Нет, сэр!

– Что же случилось? Отвечай!

– Ботинок натер ногу!

– Серьезно? – Дюбува отступил от рекрута на два шага и, скривив загорелую рожу, окинул его изучающим взглядом. – Почему же ты не обратился к сержанту Кларксу за медицинской помощью? У него в аптечке всегда пластырь найдется. Отвечай!

– Не знаю, сэр!

– А я знаю! Нет, Хорек, ты не умник! Ты тупой кусок самой тупой тупизны!

Ливадов снова усмехнулся про себя. Почему-то забавляет любимая фразочка комендор-сержанта Дюбува.

– Ты понял, что ты тупой? – Старший дрилл-инструктор шагнул к Хорьку и ткнул ему в грудь указательным пальцем. – Отвечай!

– Да, сэр! Рекрут Гомес понял!

– Кто ты?

– Я тупой кусок самой тупой тупизны, сэр!

– Хорошо, что ты это понимаешь, Хорек! – сказал Француз.

Оставив Гомеса в покое, он прошелся вдоль строя рекрутов, бросая на них свирепые взгляды и громко сопя. Потом крутанулся на каблуках, чтоб обратиться к третьему дрилл-инструктору:

– Сержант Мэд! Забирайте это стадо тупых обезьян! У них обед. Отведите их в столовую!

Кормили рекрутов хорошо. Даже преотлично! К этому у Андрея не было никаких претензий, да и вообще лучше снова тянуть армейскую лямку, второй раз в его жизни, чем таскать мешки с цементом. Участь говорящей собственности в распоряжении сдохнувшего Джонса… Сука, как вспомнится Рамирес и его ошейник… Короче, быть рабом миссионера-путешественника и, блин, блогера тоже не прельщает.

Тогда у него получилось довольно быстро освободиться из плена, но убежал недалеко. Да и какие были у него перспективы в случае удачного побега? Шляться по мертвому Ярославлю, пока не разорвут на части мертвяки или не повезет наткнуться на людей? Люди в прекрасном новом мире ненамного лучше зомбаков.

Судьба закинула Ливадова в рекруты. Сейчас он раб, но совершенно неожиданно выяснилось, что служба в морской пехоте может принести даже гражданство. Заслужи гражданство кровью! Так им твердят инструкторы, ведь штурмовой батальон схож со штрафбатом, где прежние преступления тоже смывались кровью.

Во взводе все рабы. Все родились в Синем секторе, и половина из них когда-то были полугражданами и даже гражданами. Совершение преступлений лишило свободы – в основном это была неоплата счетов, а вина «тевтонцев» заключалась в том, что не вовремя оказались не в том месте. Но у всех без исключения появился шанс! Маршируя в столовую, Андрей думал, что глупо не попытаться воспользоваться представившейся возможностью.

После обеда взвод направился в казарму, чтоб получить в оружейной комнате личное оружие, универсальные штурмовые винтовки «125CN», и затем легким бегом – на поле для строевой подготовки. К просторной площадке с идеально постриженным зеленым газоном. Две недели назад Ливадов не мог представить, что строевому шагу можно учить на траве, однако их построили, и началось первое занятие.