Читать книгу "Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка» - Кирилл Привалов"

Повар Талибов – это он приготовил фирменный ядовитый суп КГБ – скромно промолчал, но Амин еще не знал, что главное ждет его впереди.

В 19 часов 30 минут – уже стемнело – несколько страшных взрывов потрясли здание. На дворец обрушился шквал огня. На штурм пошли подразделения советских спецслужб, переодетые в форму афганских военнослужащих. Приказ – Амина в плен не брать. Когда спецназовцы ворвались в его апартаменты, афганец начал отстреливаться. Осколки гранаты настигли Хафизуллу Амина за стойкой бара, который он за несколько часов до того с гордостью показывал гостям. Были ли напитки, которыми недавно угощали за этой стойкой, тоже отравлены, мы не знаем.

Заметки на полях

Траурный список столетия можно долго продолжать.

…Вольфганг Салюс, который много лет работал секретарем Льва Троцкого, был убит в Мюнхене в 1957 году с помощью «специального вещества». Врачи пришли к выводу, что он умер от пневмонии.

…Писатель-эмигрант Лев Ребет, один из лидеров украинских националистов и бывший узник нацистского лагеря смерти Освенцим, скончался в том же самом году, как считалось, от сердечного приступа.

А несколькими годами позже Богдан Сташинский (он же Йозеф Леман, он же Зигфрид Дрегер, он же Ханс-Йоахим Будайт, он же Александр Крылов), очередной перебежчик из КГБ, рассказал в Западном Берлине, что Ребет бы «заказан» Лубянкой. Проходя мимо диссидента, Сташинский прыснул ему в лицо спреем, в котором содержался ядовитый газ на основе цианида. Орудие убийства, примененное на лестнице дома на Карлплатц в Мюнхене, где располагалась редакция «Українського Самостійника», было изготовлено в спецлаборатории КГБ.

Через два года Богдан Сташинский похожим образом убрал и Степана Бандеру.

…Киллер прибыл в Мюнхен, где под чужим именем – Штефан Поппель – скрывался Бандера, в мае 1959 года. Все лето агент КГБ выяснял, где проживает «объект», а в октябре явился в дом под номером 7 на Кристманштрассе на несколько минут раньше лидера украинских националистов. Для встречи с ним у Сташинского было приготовлено новое, специальное, оружие, сработанное лубянскими умельцами: двухствольный цилиндр, заряженный ампулами с цианистым калием. При нажатии на спусковой механизм заряд пороха разбивал ампулы, и яд «стрелял» на расстояние до одного метра. Едва жертва вдыхала пары, как сердце ее останавливалось. Правда, при такой деликатной операции и сам ликвидатор мог запросто пострадать. Чтобы этого не произошло, ему заранее предстояло принять противоядие.

Киллер слыл ловким и умелым. Он уже пользовался «вонючей цацкой», правда, более примитивной, из которой ранее уже «завалил» Ребета. Как только хлопнула дверь подъезда, Сташинский, прождавший в засаде некоторое время, принял московское «лекарство» и пошел неспеша вниз по лестнице. Как только поравнялся с «объектом», возившимся с ключом у квартирной двери, любезно спросил:

– Что-то с ключом? Вам помочь?

Затем сделал глубокий вдох и подольше задержал дыхание.

Когда же Степан Бандера повернулся к нему, убийца выпустил в лицо «цели» яд. Теперь киллеру оставалось лишь вернуться на территорию ГДР… Но не все получилось гладко.

Яд, присланный из Москвы, оказался каким-то странным. Во всяком случае, «замаскировать» убийство под сердечный приступ не удалось: сначала лицо, а потом и тело вожака украинских националистов пошло черными пятнами. Полиция, естественно, потребовала вскрытия, и без труда установили: отравление цианидом. Правда, Сташинского, который определил, что его заметила консьержка, было уже не достать. Оружие он выбросил в канал, а сам уехал. Никакого потенциального «московского следа»…

А еще через два года лубянский киллер, награжденный за свои «подвиги» орденом Боевого Красного Знамени лично председателем КГБ СССР Александром Шелепиным, справедливо испугается, что в КГБ его уберут как опасного свидетеля, и убежит на метро – тогда это еще можно было! – в Западный Берлин. Богдан Сташинский добровольно предстанет перед судом ФРГ и признает себя виновным в двух заказных убийствах с помощью цианида, за что получит от трибунала в Карлсруэ восемь лет заключения, из которых отбудет за решеткой только четыре. По некоторым сведениям, после пластической операции раскаявшегося агента КГБ его западные коллеги спрячут где-то за океаном.

Знаменательно, что экс-шпион пересечет границу между двумя Берлинами всего за сутки до того, как началось возведение знаменитой стены.

… – Старичок, вот моя новая книга. – Юрий Щекочихин показал мне увесистый томик, на обложке которого желтым по зеленому было выписано: «Рабы ГБ». Исследование страшного явления советского быта. О том, как миллионы, в общем-то, приличных людей превратились в СССР в предателей своих родных и близких, в осведомителей госбезопасности.

Мы сидели на террасе парижского кафе. С сухим шелестом шин пролетали мимо нас по ночному Монпарнасу чистые машины (стерильность европейских автомобилей перманентно удивляет россиян), веселые люди о чем-то шумели рядом, а мы пили со смаком красное вино (Юра обожал его) и говорили, говорили… Мы с Щекочихиным много лет когда-то работали бок о бок – поочередно в трех разных газетах, – никогда не были друг другу особо близки, но всегда оставались неназойливыми друзьями. И вот теперь после нескольких лет разлуки встретились: Юра, за время моего отсутствия в Москве ставший сначала депутатом СССР, а затем и российской Госдумы, прилетел в Париж для встречи с коллегами из Национального собрания. Позвал и меня в хорошо знакомый Бурбонский дворец, откуда после скучного официального заседания мы предпочли «по-английски» смотаться… И поехать «квасить» – так Щекочихин называл процесс выпивания с друзьями.

– Держи, старичок! – Юра протянул мне книгу, где было написано на форзаце: «Товарищу по оружию…»

Я знал, что Щекочихин постоянно на войне – с коррупцией, с мафией, с номенклатурой, с той гебухой, которая разлагала Советский Союз на протяжении всех семи десятилетий его сосуществования с цивилизованным миром… Но я не предполагал, что месть за эту принципиальную борьбу нагрянет так скоро и будет столь жестокой.

Он умер 3 июля 2003 года. Это была жуткая смерть. За две недели человек, которому было всего пятьдесят с небольшим, превратился в глубокого старика. По очереди отказывали все внутренние органы Щекоча – так звали его друзья. Клоками сходила кожа, выпадали волосы, все тело горело, как обожженное, и было невозможно дышать, словно в легкие залили расплавленный металл.

Врачи поспешили заявить о естественном характере смерти: дескать, «загадочная болезнь». Весьма редкая форма аллергии – синдром Лайелла. Аллергический дерматит… Оно и понятно, ведь лечение и вскрытие проводились под неусыпным контролем ФСБ России. Однако секрет Полишинеля скрыть не удалось. «Мы знаем – это убийство, но доказать это теперь невозможно, потому что… прокуратура делала все, чтобы исчезли следы преступления», – заявил Сергей Соколов, заместитель главного редактора «Новой газеты», где в последние годы работал Щекочихин.

Как наивно полагают оптимисты: «Все тайное рано или поздно становится явным». Не всегда так… Впрочем, в случае со смертью Юрия Щекочихина эта сентенция сработала ровно наполовину – правда частично прояснилась, но лишь негласно. Один высокопоставленный сотрудник спецслужб сообщил журналистам (он остался инкогнито и отказался свои показания давать официально), что наш друг был отравлен бинарным препаратом. Это когда в организм сначала вводится один ингредиент, абсолютно безвредный, а потом – другой, который, соединившись с первым, вызывает обвальную реакцию. Этот яд поступил в спецподразделения, дислоцированные на Северном Кавказе для уничтожения главарей бандформирований. Часть порций казенной отравы была «утеряна» в начале Миллениума. Отсюда – и «загадочная болезнь» Щекоча.