Читать книгу "Хрустальная ловушка - Виктория Платова"

— Что, так и будешь сидеть? Давай руку.

Иона помог ему подняться и поставил палку туда, откуда онабыла извлечена пятнадцать минут назад.

— Показательные порки устраиваешь, командир? Избиениемладенцев шпицрутенами? — Вася уже пришел в себя, и к нему вернулась егообычная, чуть истерическая веселость.

— Это я к тому, комиссар, что не нужно прыгать вышеголовы и играть в частного детектива. Для этого всегда найдутся профессионалы,лучше нас с тобой. Тот же Звягинцев, ему по должности положено…

— Так что ты предлагаешь?

— Оставить так, как было. Мало ли, что это за палка…Может, нас вообще на смех поднимут. Звягинцеву, конечно, шепнуть стоит…

— Когда еще он оклемается!..

— Когда-нибудь оклемается. А сейчас лучше Навеситьзамок на это дело и благополучно обо всем забыть. И никому об этом нетрепаться. Мало ли на кого нарвешься. Это я такой добрый.

— Это потому, что не ты этим ножичком воспользовался всвое время…

— Это станет ясно на последних страницах твоегоромана, — улыбнулся Иона. — Уже начал писать, признавайся?

— А как же, командир, — еще, шире улыбнулсяВася. — Утром в газете — вечером в куплете.

* * *

Бар назывался «Ричард Бах».

Для первого выхода в свет можно было ограничиться ирестораном с разрекламированным Ионой струнным квартетом, но Инка остановиласьна демократическом варианте. Кроме того, в «Ричарде Бахе» был боулинг,единственный вид спорта, который признавал ее муж, Игорь Анатольевич Шмаринов.В большой теннис Игорь Анатольевич не играл из принципа, так что, если этоготребовали интересы дела, на корт вместе с его потенциальными компаньонами инужными людьми выходил Марк.

«Ричард Бах» был забит людьми под завязку. В отличие от чопорногоресторана с его коллекционными винами, здесь предпочитали плебейское пиво,текилу и соленые орешки, Инка уже успела отшить стаю загоревших самцов, когдана горизонте появились Марк и Ольга. Инка помахала им рукой.

— Опаздываете, господа, — мягко попеняла она,когда супруги заняли места за столиком. — Оставляете без присмотрахорошенькую женщину. Я, между прочим, уже могла дважды выйти замуж и по крайнеймере четыре раза стать жертвой изнасилования.

— Для жертвы ты выглядишь совсем неплохо. — Марквнимательно посмотрел на Инку.

Она действительно была хороша: короткий облегающий свитер(от Армани), узкие джинсы (от Хьюго Босс), скромный макияж (от Ив Роше), кольес крошечными изумрудами (от Тиффани).

Колье подарил Инке Игорь Анатольевич в первую годовщинусвадьбы, и она почти никогда не снимала его. Такие ошейники держат женщину вузде вернее всего, цинично утверждала Инка.

— Что будете пить, девочки? — галантно спросилМарк.

— Мне текилу, — тотчас же выскочила Инка. — Атвоя целомудренная жена, я думаю, обойдется безалкогольным пивом.

— Не слушай ее, Марк. Сто грамм коньяку мне непомешает.

Марк отправился к стойке за напитками. Инка и Ольга осталисьвдвоем.

— Тебе привет от отца, — сказала Инка. — Яему уже позвонила. Отчиталась о проделанной нами работе.

Ольга почувствовала легкие угрызения совести: за последниенесколько часов она даже не вспоминала об отце, а ведь он просил держать его вкурсе всех передвижений.

— Он не собирается приехать? — смущенно спросилаОльга.

— Может быть, через неделю. Покатаемся на лыжах ивернемся в Москву все вместе. Как тебе такая перспектива?

— Великолепно! Вся семья в сборе. Идиллическиекартинки.

— Правда, твой любимый муженек делает их похожими накарикатуры…

— Инка! Я прошу тебя…

— Хорошо. Делает их похожими на дружеские шаржи. Тактебя устроит?

— Более или менее.

Вернулся Марк с подносом, уставленным стаканами, бокалами,кружками и блюдцами с легким приложением: фисташки, лимон, соленые сухарики.

— Ну, девочки, выпьем за активный отдых! По-моему, всеначинается вполне удачно.

Марк отхлебнул пива и тотчас же поднял руку:

— в дверях бара появился Иона.

Глаза Ионы сразу же выдернули из табачного дыма столик сродственниками. Спустя минуту он уже сидел рядом с Ольгой.

— Ну, как устроились? — спросил он ничего невыражающим голосом.

— Отлично, — ответил Марк за всех троих, —Завтра покажу вам трассу.

— А как поиски пропавшего в лавиневеликомученика? — Инка разглядывала Иону самым бесцеремонным образом.

— Ищем, — лаконично ответил Иона. — Ищем, нопока никаких результатов нет.

Инка осмотрела веселящийся зал:

— Вот оно, дыхание жизни. Кого-то похоронила лавина, нобольшинству на это наплевать. И в этом есть самая настоящая сермяжная правда.

— Не наплевать, девушка, не наплевать! — раздалсячей-то тихий голос.

Все синхронно повернули голову к соседнему столику, закоторым в тоскливом одиночестве сидела женщина лет сорока. Все пространствоперед ней было уставлено маленькими бутылочками виски и пустыми пивнымикружками. Было похоже, что женщина хочет капитально надраться. Инка взглянулана говорившую с жалостью: невозможно было определить — красива она или нет.Половину лица удачно скрывали тяжелые очки в роговой оправе. Линии глаз затолстыми линзами чудовищно преломлялись, они отталкивали и притягивалиодновременно.

— Иона!.. — жалобно произнесла женщина, впившисьлинзами в равнодушное лицо горноспасателя.

— Пока не могу сказать ничего утешительного, Наташа.

Извините. — Иона потянулся за фисташками и с трескомразломил одну из них.

Впрочем, женщина ухе не слушала его, ей неважен был ответ:она знала, каким он будет. Она встала из-за стола и направилась к стойке. У нееоказалась идеальная фигура. Настолько идеальная, что даже Марк с Ионой бросилив ее сторону машинально-заинтересованный взгляд.

— Безутешная вдова покойного? — ревниво спросилаИнка, она не терпела ничьего превосходства.

— Подруга. — Иона отвел взгляд от женщины иповернулся в сторону Ольги. На Инку он даже не посмотрел.

— Не переживай, душа моя, по приезде куплю тебезеркальце, которое всегда будет высвистывать тебе, что именно ты на свете всехмилее, всех румяней и белее, — промурлыкал Марк Инке. — Может быть,хоть тогда ты успокоишься.

— Спасибо, зеркальце у меня уже есть.

Ди-джей, сидевший на возвышении в глубине зала, завел какую-тостарую виниловую пластинку. Ольга сразу же узнала музыку, выплеснувшуюся издинамиков: ну, конечно же, тема из «Мужчины и женщины» с приглушенно-страстнымфранцузским речитативом.