Читать книгу "Калинка-малинка для Кощея - Марина Комарова"

Дивислав сжимал в руках пиалу и щурил глаза словно довольный кот. В домашней обстановке он выглядел так же странно и чуждо, как и вчера ночью, играя на костяной дудочке. Не человек ни разу. Кажется, даже физически это почувствовать можно. И вроде бы страшно должно быть, а как-то наоборот… Интерес вызывает просто жгучий. А еще… вот сидишь так рядом – смотреть приятно. Хоть и не красавец писаный, но и далеко не урод же. Притягателен, очень.

– Змея я давно знаю, – тем временем говорил Дивислав. – Живет возле… родного мне города. И как у вас, в Полозовичах, память о змеином народе сохранилась, так и у нас предки с ними тоже дружили.

Я подперла щеку кулаком и посмотрела на Дивислава. Он только улыбнулся уголками губ.

– Что, Калинушка, нравится меня разглядывать?

Нравится-то оно нравится. Только вот толку особого мне с этого нет. И речи, молодец, ведешь странные. Ни о каком другом городе, дружном со змеями, я слыхом не слыхивала. Но в то же время чувствую – не врет.

– А что это за город такой? – спросила, сделав вид, что не слышала последнего вопроса.

– Межанск, – и глазом не моргнув, сказал он. – Слышала о таком?

– Нет, – честно призналась я.

Название вроде бы не заморское. Надо же.

Дивислав поставил плошку на стол. В светло-серых глазах промелькнула искра недоверия. Я только развела руками. Ну, что есть, то есть.

– В общем, об этом потом, – вздохнув, продолжил он. – Так вот, с Горынычем общаться приходилось. Люди ему неинтересны. Сказки все это, что змей может человека съесть. Может, и есть где такие, только не этот.

– Не любит мяса? – хмыкнула я.

– Не любит проблем, – мрачно ответил Дивислав. – Да и сама понимаешь, повар из него неважный. А с человечиной столько забот и хлопот – умаяться же можно!

Шутка, конечно, сомнительная. Запомню, что чувство юмора у него есть, но немного не в ту сторону может свернуть. Ишь какой, смотрит на меня, ждет реакции. Фигушки, не дождешься. И не такое слышали.

– Ну-ну, а дальше? – подтолкнула я Дивислава к рассказу. – Коль змей твой не всеяден, то зачем людей крадет?

– Змей – мой друг, – ровно сказал он, и в хате вновь похолодало. Так, что я невольно потянулась за платком наплечным узорчатым, купленным на къевской ярмарке. – Говорю же, – продолжил Дивислав, – его змеиный облик не для устрашения людей предназначен. И вообще, Горыныч сейчас звездные карты составляет, не до людей ему.

Услышанное заставило позабыть о платке и во все глаза уставиться на собеседника. Дивислав только улыбнулся:

– А что ты думала, змеи – совсем варварский народ? А про мудрость их слышала когда-нибудь?

– Ну, ты это… не груби-то, – буркнула я, – говори дальше.

– А я и говорю, – ни капли не смутился Дивислав, – оклеветали его. Неправду сказала ваша Елька. Но так как мы у нее уже ничего не выведаем, пойдем по другому пути.

Другой путь, он, конечно же, есть. Только вот не так прост он. Хорошо бы поговорить с ворожкой, к которой Елька бегала. Однако чтобы отыскать барышню, давшую Ельке приворотный порошок, нужно время.

– По какому же?

Васька тем временем взмахнул крыльями, сделал круг над нашими головами и нахально уселся мне на плечо. Я чуть покачнулась и недовольно глянула на хранителя. Что-то совсем обнаглел. Или решил так потренировать хозяйку? Так вроде не жалуюсь. Однако Василий даже не соизволил посмотреть в мою сторону. Взор желтых глазищ был направлен исключительно на Дивислава.

Тот тоже некоторое время смотрел на Ваську с откровенным любопытством. Но потом довольно вытянулся на стуле и сложил руки на груди.

– Доставай свое блюдечко, чудесница. С яблочком молодильным. Знаю я, как вызвать ворожку. Уж пока стоял возле дома Ельки, учуял кое-что.

Знает про мой чудесницкий инвентарь, что ж. Это не очень хорошо, но в то же время не секрет уж точно. Хотя я бы предпочла, чтоб знало об этом поменьше чужих.

– А что, сможешь отсюда до незнакомки дотянуться? – уточнила я.

Дивислав кивнул. И настолько серьезным было выражение его лица, что я поверила – дотянется. Выхода нет, надо идти за блюдечком.

Гость тем временем ни капли не изменился в лице, словно и знал, что перечить не стану. Интересно, откуда он такой умный взялся? Знает обо мне куда больше, чем полозовчане. Разберемся с ворожкой – и не выпущу, пока не расскажет все. Иметь за спиной такого… может, не врага, но и неясно, друга ли, я бы поостереглась.

Блюдце досталось мне от матери. А ей – от ее матери. И так передавалось по женской линии. Оно у нас, правда, размеров немалых, двумя ладонями не обхватишь – целое блюдо. Белое-белое, течение времени ему нипочем, выглядит как новое. Каемочка синяя с голубым, неведомо кто ее наносил, да только матушка рассказывала, что знатный чудесник был, многое умел. И нашей пра-пра-пра… в общем, не важно уже, но сделал он ей подарок от всего сердца, вот и по сей день он служит нам.

Я поставила блюдце перед Дивиславом. И пусть внешне он остался невозмутимым, от меня не ускользнуло, что в светло-серых глазах мелькнуло уважение напополам с удивлением. Так-то, знай наших.

– Яблоко давать? – спросила, но в то же время чувствовала, что это уже лишнее.

Он улыбнулся только уголком губ и покачал головой. Потом достал свою костяную дудочку, задумчиво огладил ее длинными пальцами. Хм, можно сказать, даже красивыми, если б не были чересчур худыми. Вот уж и впрямь – одни кости.

– Сядь, Калина, – тихо сказал он, не глядя на меня.

Ишь, как его блюдце заинтересовало. Ну ладно, посмотрим, что будет.

Я присела рядом так, чтобы было видно, что отразится в пространстве, окруженном сине-голубой каемочкой.

Дивислав поднес дудочку к губам. Полилась мелодия, тихая и спокойная. Показалось, что потянуло холодком, а воздух пропитался свежестью, которая бывает только после дождя.

Васька разве что в струнку не вытянулся. Нахал, хоть бы слетел с плеча, а то так все отдавит! Но хранитель явно считал, что никуда ему лететь не стоит, потому что и здесь хорошо. А как известно, от добра добра не ищут.

Мелодия становилась громче, в голову будто закрался туман. Звуки пробивались сквозь него с огромной неохотой. Голова пошла кругом.

Но тут по блюдцу пошла серебристая рябь.

«Чудно как, – подумала я, – звуком рисует настоящее. Ай, молодец. Такого я еще не видела».

Рябь исчезла, уступая место кромешной тьме. А потом и та медленно рассеялась, показывая аккуратную комнатку. Стол, стулья, лавка, очаг. Кругом травы. Разные, знакомые и неведомые. Кажется, даже ноздри защекотало от резкого растительного запаха.

Возле стола – темный силуэт. Хотя видно, что из окна идет дневной свет, силуэт словно из тьмы вылит от и до. И такой… явно женский. Только вот чарами какими-то опутан-закрыт, что не рассмотришь ничего.