Читать книгу "Шторм времени - Гордон Диксон"

При этих мыслях я почувствовал, что в конце концов какая-то частица тепла выходит изнутри и вливается в меня. Я вспомнил, что давно понял, – не существует настоящей отчужденности. Я был всем, и все было мной.., и, вспомнив это, я снова попытался соприкоснуться со вселенной. Я постарался стать частью окружающего меня ветерка, землей, на которой стоял, и деревьями вокруг, частью всех домов в городке с их светящимися окнами и жизнью людей внутри. Я ощутил за своей спиной летний дворец и потянулся к нему, чтобы коснуться каждого, кто был внутри. Света не было, но все кругом снова окрасилось в золотистые тона. Я увидел их всех за стенами позади моей спины, увидел погруженного в вечный сон Санди, Дока, Билла, Порнярска и Эллен. Я увидел Эллен и коснулся ее, и она была ключом ко всему остальному между стенами бесконечности и всеми бесконечностями за пределами этих стен. Передо мной вдруг предстала картина и этой вселенной, и всех остальных. Я проникал все дальше и дальше...

– Марк!

Я повернулся, собираясь исчезнуть, вернуться в жилище Обсидиана, но, поворачиваясь, знал, что опоздал. Повернувшись лицом к летнему дворцу, я увидел в сумраке более темную тень. Это была Эллен.

– Эллен, – спросил я, – как ты узнала, что я здесь? Она подошла ко мне.

– Я знаю, где ты, – сказала она, останавливаясь передо мной. Я едва видел ее лицо. – Я всегда знаю, где ты. Порнярск вернулся, и, поскольку тебя все не было, значит, ты был здесь.

– Возвращайся к остальным, – сказал я, чувствуя, как сдавленный хрип наполняет мой голос. – Возвращайся. Я сейчас приду.

– Нет, не придешь, – возразила она. – Ты собирался исчезнуть, а не войти. Я промолчал.

– Почему, Марк?

Я по-прежнему не мог ответить. Потому что я вдруг понял – почему. То, что не давало мне покоя все то время, что я изучал силовые линии, теперь, когда я впал в состояние абсолютного видения своего единения со вселенной, неожиданно превратилось из возможности в определенность, из подозрения в уверенность.

Я отворачивался потому, что знал, что не вернусь.

– Почему?

Тут я понял, что она спрашивает меня совсем не о том, почему я ухожу. Она и так уже это знала, потому что я не собирался возвращаться. Она спрашивала меня, почему я собираюсь уходить туда, откуда никогда не вернусь.

– Я должен, – сказал я.

Она обвила меня руками. Она была очень сильной, но мы оба знали, что ей меня не удержать. Целая чертова вселенная тянула меня в другом направлении. У нее всегда останется Док, мрачно подумал я, глядя на нее. Я знал, какие чувства он испытывает к ней. Но теперь я был мудрее, чем раньше, и понимал, что говорить об этом не стоит.

– Я люблю тебя, Эллен, – признался я.

– Знаю, – сказала она, все еще обнимая меня. – Знаю. И тебе вовсе не нужно уходить.

– Нужно, – сказал я. – Это все шторм времени.

– Пусть кто-нибудь другой занимается им.

– Кроме меня, никого нет.

– Это потому, что ты сам сделал так, что никого нет.

– Послушай, Эллен. – Я чувствовал ужасную беспомощность. – Если я этого не сделаю, вселенная взорвется.

– Когда?

– Когда? – эхом откликнулся я.

– Я спросила: когда? Через десять лет? Через десять месяцев? Две недели? Два дня? Если даже это случится через два дня, воспользуйся ими – первыми двумя настоящими днями в своей жизни, – оставайся, и пусть она себе взрывается.

– Не могу.

– Не можешь? – спросила она, разжала объятия и отступила на шаг. – Правильно. Ты не можешь.

– Эллен... – сказал я и шагнул к ней, но она снова отступила за пределы досягаемости.

– Нет, – сказала она. – Иди. Все в порядке.

– Ничего не в порядке.

– Все в порядке, – повторила она. – Иди.

Я постоял еще с секунду. Но я не мог дотянуться до нее, и у меня больше не было слов, которые бы чем-нибудь помогли. Она и так уже знала, что мне очень хотелось бы остаться. Но знала она и то, что я не останусь. Что я еще мог ей сказать?

Я исчез. Это было все равно что разорвать себя пополам и оставить большую часть позади.

Я снова оказался в жилище Обсидиана и подошел к пульту, чтобы связаться с Занудой. Пришлось немного подождать, потом прямо из воздуха в мягко освещенной комнате со всеми ее подушками и окружающим меня ночным лесом раздался голос Зануды:

– Простите меня, но я сейчас работаю, и меня нельзя беспокоить. Оставьте сообщение, если хотите, чтобы я с вами связалась попозже.

Это было что-то вроде автоответчика.

– Это Марк. Свяжитесь со мной, как только получите сообщение. Это очень важно.

Я уселся на ту же подушку, с которой чуть раньше поднялся, вернувшись в тело, и снова послал свой разум в пространство.

Силы шторма времени по-прежнему были там, поджидая меня. Теперь, когда я вернулся к ним с дополнительным пониманием, пришедшим в результате контакта со вселенной там, возле летнего дворца, то, что я раньше мог только подозревать, оказалось теперь не только определенным, но и совершенно очевидным. Удастся ли мне убедить Зануду и остальных инженеров в его очевидности? Это было далеко не столь определенным. Моя убежденность основывалась на моем собственном способе интерпретации сил, который отличался от их способа.

Шторм времени слишком вошел в их кровь и плоть, чтобы они могли так любить и ненавидеть его, как я. Потому что я одновременно и любил и ненавидел его. Я ненавидел его за то, что он сотворил, за миллионы жизней, которые он уничтожил. Хотя, вполне вероятно, они все все еще существовали в какой-нибудь крошечной тупиковой вселенной – моя жена, Свонни, все, кого знала Эллен, муж Мэри, семья Сэмуэлсона и бесчисленное множество других стертых не только на Земле, но и по всей вселенной. Но при том, что я ненавидел его, я и любил его, поскольку он был моим противником, он был моим врагом, который закалялся в борьбе.

Именно благодаря этой любви и ненависти я теперь мог видеть тенденцию его развития, но боялся, что Зануда и другие темпоральные инженеры, рассматривая его лишь как проблему чисто технологическую, увидеть не смогут. Я снова отследил вызывающие у меня подозрение линии, уходящие через целую сеть сил далеко за пределы моего сектора, за пределы Галактики, за пределы воздействия линзы, которую я видел до тех пор, пока не сравнил со штормом по всей видимой вселенной. То, чего я боялся, было там. Я мог проследить свои подозрения, к своему вящему удовлетворению, я мог видеть последствия, но я не мог предоставить инженерам никаких убедительных доказательств.

Я все еще искал хоть чего-нибудь, что могло бы послужить доказательством моей правоты, когда со мной связалась Зануда.

– Марк? – голос раздался у меня в мозгу. – Вы хотели поговорить со мной о чем-то важном?

– Шторм времени намеревается выйти из-под контроля, – сказал я. – Он выйдет из-под контроля прямо здесь, в нашей Галактике и, возможно, еще в нескольких Галактиках нашей вселенной одновременно. Такая конфигурация уже создается из конфигураций последней тысячи лет. У вас уже есть тому доказательства. Вы сказали мне, что через девять месяцев или около того по местному времени здесь ожидается рост активности. Но это не будет просто ростом активности. Это будет активность учетверенная, ушестеренная, возросшая в сотню или тысячу раз, причем мгновенно.