Читать книгу "История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас Гудавичюс"

Складывание русинской народности определяло соответствующие ей потребности социальной и культурной элиты, а те в свою очередь формировали специфические черты художественной литературы. Распространились написанные по-русински и популярные в Европе романы и повести: «Александрия», «Повесть о Трое», «Книга о Тундале», «Тристан и Изольда». Сравнительно скоро появились книги, напечатанные на кириллице: в 1491 г. (возможно, и раньше) вышли четыре литургических издания в Кракове. Полоцкий мещанин Франциск Скорина, финансируемый сыном вильнюсского городского советника Богданом Онковым, издал в Праге в 1517 г. псалтырь, а в 1517–1519 г. – часть Библии (22 книжками). Переселившись в Вильнюс, он основал печатню и в 1522 г. издал «Малую подорожную книжицу» (она соответствовала като- /449/ лическому Виатику), а в 1525 г. – «Апостола». Славянские тексты Скорина переводил на русинский язык и своими изданиями поддерживал униатские (унионистские) усилия Вильнюсских епископов: в его Библию была включена книга Юдифи, признаваемая лишь католической Церковью. В 1512 г. в университете Падуи он получил степень доктора медицины. Деятельность этого всесторонне образованного человека знаменовала поворот русинской письменности к разговорному языку, и это отделило ее от скованной традициями русской письменности. Русинская литература приобрела черты, характерные для Западной Европы. Кириллическая типография, пусть и действовавшая в Вильнюсе эпизодически, способствовала началу книгопечатания в Литве.

Политическая и религиозная гегемония литовцев естественно вызывала неудовольствие социальной русинской элиты. Но поскольку большая часть русинской народности проживала в Литовском государстве, ее неудовольствие принимало форму борьбы за гегемонию или хотя бы равенство внутри этого государства, т. е. не была направлено радикально против него. Несмотря на разнообразие мотивов, сами русины стремились интегрироваться в политические и общественные структуры Литовского государства. Это означало, что соперничество обоих народов приобрело характер не коллизии, а конкуренции. Литовцы пользовались политическими и социальными, а русины – культурными преимуществами.

С возникновением русинской народности, Русь утратила не только большую часть своей прежней территории. На этих пространствах появился иной этнос. Это была обида, которую литовцы нанесли русским, и их же заслуга перед русинским народом. С возникновением в конце XV в. единого Российского государства, это стало и весьма важным историческим обстоятельством: Литовское государство при всей свой многонациональности не управляло жителями соперничающей державы.

б. Возникновение Малой Литвы

Когда войны конца XIII и всего XIV в. опустошили пограничье Литвы и Тевтонского ордена, местные жители здесь не исчезли, однако их осталось предельно мало. Мельнинский договор 1422 г. положил начало долгому мирному периоду, и разоренный край вновь стал заселяться. Условия заселения по обе стороны, границы не были одинаковы. Во владениях Тевтонского ордена поблизости от разоренной Надровии, Скаловии и Ламатии (Ламатины, возле /450/ Куршского залива) жили пруссы. Великое прусское восстание (1260–1274) Тевтонский орден усмирил методами геноцида; сеть замков, утверждавшая его власть, была построена без учета возможного исполнения повинностей. Поэтому опустевший край оживал медленно, лежащие ближе к границе области в XIV в. очень страдали от литовских ударов. Результат всего этого – за время мирных десятилетий XV в. немногие колонисты из прусских земель смогли прийти в Скаловию и Надровию. Между тем, интенсивная литовская колонизация на нижнем Немане и в Северной Судовии (Занеманье) не прекращалась. Перейдя границу, литовские колонисты обосновались в Ламатии, Скаловии и Надровии. Администрация Тевтонского ордена (с 1525 г. – герцог Прусский) была в этом заинтересована – немецкие чиновники взяли под свой контроль новые литовские села и обложили их повинностями. В начале XVI в. Ламатия, Скаловия и значительная часть Надровии стали литовскими. Немногочисленные скалвы и прусские колонисты уже составляли там меньшинство. В середине XVI в. письменные источники еще упоминают о скалвских деревнях, но вскоре они были ассимилированы литовцами. Так на старых балтских землях появился новый литовский национальный ареал, находящийся под властью Тевтонского ордена (позднее – герцога Прусского). Исторически этот регион получил имя Малой Литвы (тем самым сообщив название Большой Литвы заселенной литовцами территории Великого княжества).

Малая Литва не была этнически однородной. Земли близ Куршского залива (вокруг Клайпеды и Шилуте) колонизировали жя- /451/ майты. На небольшой площади к югу от озера Виштитис обосновались южные аукштайты (дзуки) из Тракайского воеводства, пришедшие сюда через южное Занеманье (Симнас, Вейсеяй). На большой территории, включающей правобережье нижнего Немана, поселились люди, говорящие на западно-аукштайтском наречии и начавшие колонизацию от окрестностей Каунаса и волостей нижнего Немана, управляемых Жямайтским староством. Рядом с Клайпедой и на Куршской косе стали селиться пришедшие из Куронии латыши (в XV в. латгалы в Ливонии завершили ассимиляцию других балтских племен), однако на косе появились и литовские села. Государственная граница разделяла подданство и повинности, однако не прерывала общения жителей Малой Литвы с их сородичами. По обе стороны границы люди посещали базары и храмы.

В Малую Литву литовцы пришли уже как национально структурированный этнос. Поэтому ассимиляцию скалвов, ламатов и куршей предопределила не только их малочисленность, но и более высокий уровень этнического сознания у литовцев. Ассимиляция проходила легко, поскольку столкнулись родственные этносы. Прусские герцоги стали властителями над частью литовского народа. Однако эта часть не обрела привычной национальной структуры: в Малой Литве обосновались лишь литовские крестьяне. При наличии, пусть и малом, немецких рыцарей (позднее – дворян), мещан и священнослужителей, литовцы тут оказались в неблагоприятных этнических условиях, тем более что связи с Большой Литвой были лишь бытовыми. Литовских политиков интересовала территория Малой Литвы, но не этнический состав ее жителей. Всем этим и определилось отдельное историческое развитие Малой Литвы.

в. Освоение письменности

Крещение Литвы способствовало стремительному росту письменной культуры в бесписьменном литовском обществе. Грамоту принесла католическая Церковь, но ничуть не меньше нуждалось в письменности государство, резко вырвавшееся из международной изоляции. Уже в первое десятилетие правления Витовта Великого сложились основы сети канцелярий. Письменная продукция концентрировалась на трех определяющих направлениях: в международной переписке великого князя, в процессе внедрения правового акта и, главное, связанных с ним распоряжений (к этому побуждало возникшее крупное землевладение), при использовании элементарной литургической литературы, предоставленной Церковью. Сегодня наиболее впечатляюще выглядит иностранное наследие канцелярии Витовта Великого, сохранившееся в зарубежных архи- /452/ вах. Однако это была определенная временная конъюнктура, которая заметно ослабла при преемниках Витовта, пассивных в отношении внешней политики. Религиозная литература, практически не имевшая хождения за пределами конфессиональной деятельности Церкви, требовала высоких профессиональных навыков и была частью письменности, наиболее трудной для внедрения. Объективные возможности составления ее списков возникли лишь во второй половине XV в., поэтому в данной области обходились весьма ограниченным ввозом готовой продукции. О необходимой религиозной литературе (богослужебных книгах, градуалах, антифонах, виатиках, агиографии, сборниках проповедей) позаботились уже в конце XIV в. В начале XV в. ее пополнила военная добыча из храмов Пруссии. В последней четверти XV в. Литвы достигли печатные издания этого рода (инкунабулы), и это намного облегчило проблему их приобретения. В 1499 г. в Данциге вышла «Агенда» (подручная книга священника, подготовленная в Литве Мартином), и это указывает, что сама Литва включилась в процесс размножения литературы. Наибольшее воздействие на общественную жизнь имели правовые акты и административные циркуляры. Оригинальных актов времен Витовта сохранилось немного, однако довольно многочисленные позднейшие списки, предназначенные для нужд мелкого дворянства, свидетельствуют о их срав- /453/ нительно широком применении уже на стыке XIV–XV в. (найдено даже несколько актов Скиргайло), а также об изначальной необходимости их сохранения и накопления. Описи личных дворянских архивов более поздних веков, начинающиеся позициями XV в., говорят о том, что эта работа началась именно тогда. Уже в то время акт стал непременной деталью жизни дворян и мещан. Когда акт сделался главным средством доказательства, возникла потребность в отчетности и инвентаризации. Немногочисленные и фрагментарные инвентари начала XV в. вскоре умножились и стали исчерпывающими. В бурно развивающемся литовском сословном обществе письменность начала функционировать сравнительно быстро и широко. Имущественные отношения, становясь важнейшим стимулом для роста письменной продукции, предопределили чисто практический характер литовского письма, его минимальное проявление в творческой сфере. В конце XIV – начале XV в. канцелярия сыграла более важную роль, чем Церковь и школа. Ей в первую очередь Литва обязана тем, что научилась пользоваться письмом, именно канцелярия подготовила литовское общество к восприятию письменного творчества, хотя сама и не была способна выпестовать подобное творчество. Литовскую культуру этого периода можно назвать культурой канцелярий. Литва стала важным импортером продукции бумажных мастерских Германии и Польши. /454/