Читать книгу "Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон"

Все это мне вспомнилось, пока мы тряслись в карете, а королева поминала владетеля Кенилворта недобрым словом на каждом новом ухабе, встряхивавшем наш экипаж.

Сколько бы ни росло богатство Роберта, он все глубже и глубже погружался в долговую яму. В своем отношении к деньгам он был прямой противоположностью Уолтеру. Мой муж самым строгим образом вел учет своих денежек и страдал, когда приходилось расставаться с самой малостью из них, пусть и по вполне обоснованным причинам. Уолтер — любитель инвентарных ведомостей — записывал каждый пенни своих трат и приходов, а бухгалтерские книги держал под замком в особом сундуке. Пока Роберт тратился как безумный на придание своим поместьям немыслимого великолепия, Уолтер наживался на ирландских делах. Каждый раз, когда королева отправляла его на усмирение мятежных ирландских лордов, он не только захватывал их имущество, но и обращал это имущество в свою пользу. Некоторые из доставшихся ему таким образом земельных участков и домов он продавал — и всегда с прибылью. Другие оставлял за собой, и в его сундуке под крепким замком хранился плотный свиток документов, подтверждавших его право на них.

Никогда еще Роберт не залезал в такие долги, как в то лето 1575 года, когда он занял шестьдесят тысяч фунтов, чтобы в течение нескольких недель принимать и развлекать королеву со всей ее свитой. Переделки в Кенилворте не были закончены: кладка печных труб кое-где еще подновлялась, строились новые коровники и пивоварни. Но многочисленные комнаты для гостей были готовы, а отдельные покои для королевы отделаны с такой роскошью, что, как сказал мне Роберт, он не ожидал никаких жалоб и нареканий со стороны своей повелительницы.

Жаркий, пыльный день тянулся нескончаемо, как и наше путешествие. Королева часто выбирала меня в сопровождающие, когда отправлялась в дальний путь в карете по разбитым дорогам своего королевства, потому что по натуре я — женщина терпеливая — и, если надо, готова не только терпеть тяготы и лишения, но и поддерживать своих попутчиков. Но в этот раз даже мое терпение было уже на исходе, когда мы в сумерках подъехали к величественному замку, и я молилась только о добром ужине, тихой комнате с чистой тростниковой циновкой на полу и удобной кровати со свежим бельем.

Вместо этого нас по прибытии встретил оглушительный рев пушек.

Королева, которая смертельно боялась громких звуков, заткнула руками уши и зажмурила глаза и потому пропустила невероятный по своей красочности фейерверк: в небе над замком и огромным озером взвился красно-сине-желтый салют в ее честь.

Взревели трубы, застучали барабаны, и наша карета проехала по мосту, соединявшему дорогу и широкий, мощенный каменными плитами подъезд к замку. В наступающих сумерках вокруг нас как по волшебству выросли фигуры мифологических персонажей, приносящих дары Ее Величеству. Вот показался лесной бог, подносящий королеве клетки с кроншнепами и болотными выпями, за ним возникла богиня земли с корзинами, переполненными грушами и вишнями, а затем и гигантская русалка, подымавшаяся из вод озера среди скользких рыб в сверкающей чешуе. Оказалось, что там же, в озере, обитает и такой персонаж, как Ученый Дельфин, — скрытый в нем актер декламировал стихи на латыни, подробно расписывающие каждый из даров и достоинства той, кому эти дары предназначались.

Елизавета мгновенно оправилась от испуга и, преисполненная истинно королевского достоинства, вышла из кареты, дабы принять подношения и поблагодарить дарителей. Но мне было очевидно, что она смертельно устала от долгого пути. К тому времени, когда мы сняли с себя пропылившуюся дорожную одежду и переоделись к ужину, мы буквально засыпáли на ходу.

Однако до отдыха было еще очень далеко. Под радостные приветствия и клики весь штат слуг Роберта в замке — а это были сотни людей — вышел засвидетельствовать свое почтение королеве, а жители соседних деревень столпились на берегу озера, рукоплескали и кричали от восторга, когда в небе взрывались новые фейерверки.

Елизавета попросила рюмку сладкой наливки для подкрепления сил и выпила ее единым духом, а затем и еще одну. Меж тем тьма сгущалась вокруг нас и соблазнительные ароматы жареного мяса и свежего хлеба вели нас прямо к праздничным столам, ломившимся от яств. Только спустя несколько часов мы наконец отправились на покой в прекрасно отделанные комнаты с высокими потолками и огромным числом зеркал, где весело горели свечи и все дышало уютом.

Мы отлично выспались на мягких перинах, и утром королева, пусть и ощущавшая некоторую усталость, должна была признать, что Кенилворт — одно из лучших поместий ее королевства.

На следующий день мы охотились в обширном парке, где в изобилии водились благородные олени. Елизавета, гордясь своим искусством охотницы, поскакала впереди свиты и егерей — как всегда неосторожная и беспечная, — крича, что не успокоится, пока не добудет своего первого оленя.

Егеря сообщили, что выследили прекрасного оленя-самца, и королева азартно устремилась за ним, в то время как остальная свита вежливо приотстала. Но тут раздался ее отчаянный крик:

— Стреляют! В меня стреляют!

Остальные охотники ринулись вперед во всю прыть своих коней и, догнав, окружили королеву, защищая ее от опасности. Елизавета задыхалась и прижимала руку к сердцу. Лишь спустя несколько казавшихся вечностью мгновений она сумела отнять руку от груди и воскликнула:

— Я не пострадала! Убийцы промахнулись!

Егеря, стражники и вооруженные слуги тотчас рассыпались по парку и поймали лишь одного, кто мог бы покушаться на Ее Величество, — маленького человечка в зеленой охотничьей куртке, вооруженного арбалетом. Королевские солдаты под предводительством Роберта тут же стащили его с лошади, выхватили у него арбалет и принялись дубасить его от всей души, требуя признаться в злом деле. Стрела, к счастью, не поразившая цель, была найдена и принесена королеве.

Елизавета взглянула на нее, содрогнулась и отвернулась.

— Я подумала — она предназначается для меня, — вымолвила она, напуганная и бледная. — Когда я услышала ее свист, я решила: мои враги сумели до меня добраться и мне — конец.

Роберт переломил стрелу через колено и швырнул обломки на землю.

— Этот парень говорит, что не хотел подстрелить вас, Ваше Величество. Он целился в оленя, как и вы.

— И вы ему верите, милорд? — Елизавета с сомнением посмотрела на Роберта. — Неужели вы так наивны?

Но Роберт только пожал плечами:

— Вы знаете, что я с удовольствием отдам за вас свою жизнь, Ваше Величество. И с таким же удовольствием убью любого, кто посмеет поднять на вас руку. Но этот человек — не убийца. Я его раньше видел и знаю, что он браконьерствует в моем парке.

— Такой браконьер — идеальный убийца, — возразила Елизавета. — Никто его никогда не заподозрит.

Она повернулась к Уильяму Сесилу и приказала:

— В тюрьму его. Посмотрим, что он запоет под пытками.