Читать книгу "Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов"

В боевом расписании японской армии на 20 февраля 1939 г. разведка определяла общую численность сухопутных войск империи в 1 753 тысячи человек. В Китае, по данным разведки, находилось 752 тысячи человек, в Маньчжурии — 359 и в Корее — 60 тысяч. Орудий соответственно— 1975, 1052 и 264; танков 1295, 585 и 34; самолётов — 1360, 355 и 90. В Китае было сосредоточено почти вдвое больше сил и средств подавления, чем в Маньчжурии и Корее, вместе взятых. Там имелось 24 дивизии из 35, имевшихся в японской армии, почти все танковые части, железнодорожные полки и полки связи. По сравнению с оккупационной армией в Китае части Квантунской и Корейской армий выглядели очень бледно. Основное внимание японский генштаб уделял в начале 1939-го Китаю и именно туда отправлял почти все вновь сформированные технические части японской армии.

Рихард Зорге, очень хорошо знавший обстановку в Токио, тоже считал, что китайский фронт в 1939 г. — главный фронт для Японии. И невозможна никакая агрессия на Север до тех пор, пока в Китае идут боевые действия. После конфликта у Хасана Квантунская армия готовилась к новым боям. Но это была обычная боевая подготовка, которой занималась любая армия в мирное время. Зорге получил информацию от майора Шолля, помощника германского военного атташе в Токио, об активизации военных приготовлений Квантунской армии. И 23 января 1939 г. он в очередной радиограмме сообщил об этом в Москву. Но в этой же радиограмме он высказал и своё мнение о возможных событиях: «Но я и другие думаем, что это не означает подготовку войны с СССР, т. к. японцы не в состоянии затеять войну сейчас, когда они с трудом удерживаются в Китае». В июне 1939-го Зорге подтвердил оценку событий, данную в январской радиограмме. В аналитическом письме руководству 5-го управления он также отмечал невозможность для Японии вести две войны одновременно: «Война против Китая, стремление остаться и закрепиться в нём порождают чрезвычайную напряжённость в Японии. Поэтому без поддержки Германии перед Японией не стоит вопрос одновременного ведения войны и с СССР. Чтобы ставить перед собой подобную цель, Япония должна, прежде всего, осуществить коренную реорганизацию своих армии, флота и авиации. По собственным японским прикидкам на это уйдёт по меньшей мере 2–3 г. Думается, что на этот срок Япония должна гарантировать себе передышку. Но это не значит, однако, что на указанный период следует исключить возможность крупных столкновений на границах с Монголией и Сибирью». Иными словами — на крупные провокации японское командование может решиться, а на войну с северным соседом японское правительство и военное руководство империи не пойдёт.

По данным боевого расписания на 15 сентября 1939 г., положение на континенте и соотношение японских войск между Маньчжурией и Китаем несколько изменилось. Конфликт на Халхин-Голе потребовал от японского генштаба более пристального внимания к маньчжурскому плацдарму. Количество пехотных дивизий не увеличилось, но общая численность войск возросла до 411 000 человек. Почти вдвое увеличилось число орудий и почти в три раза увеличилось количество боевых самолётов. Но за эти же месяцы численность японской армии в Китае увеличилась на 300 000 человек и впервые перевалила за миллионную отметку, а количество орудий увеличилось в полтора раза. К осени 1939-го, несмотря на затишье на китайском фронте, Япония держала в Китае миллионную группировку. И даже необъявленная война на монгольской границе не способствовала крупным переброскам японских войск к советским границам. Перебрасывались отдельные наиболее боеспособные авиационные подразделения, но они предназначались для завоевания господства в монгольском небе, а не для общего усиления военно-воздушных сил в предвидении будущей войны с Советским Союзом. Главный фронт на азиатском материке был в Китае, а не в Маньчжурии, и численность японских войск в Китае лишний раз подтверждает эту истину. Такой была цена «китайской карты» осенью 1939-го.

К июню 1940-го общая численность японской армии, по данным разведывательной сводки № 7 по Востоку, увеличилась на 230 000 и впервые в мирное время перевалила за два миллиона человек. Характерно, что за эти девять месяцев численность Квантунской и Корейской армий практически не изменилась. После Халхин-Гола армия зализывала раны и не думала о новых боевых действиях на советской границе. И в генштабе, и в военном министерстве маньчжурский театр считали второстепенным, и серьёзных увеличений сухопутной группировки здесь не было. А вот в Китае численность японских войск за этот период увеличилась на 150 000 человек. Как и в предыдущие годы, китайский фронт «съедал» львиную долю общего увеличения японской армии. По данным военной разведки на 1 июня 1940 г., на различных фронтах в Китае было в три раза больше японских войск, чем в Квантунской армии, и в два раза больше орудий и танков. То количество боевой техники, которое выпускали японские заводы, переправлялось в Китай, а не в Маньчжурию. Китайский фронт как губка всасывал людские и материальные ресурсы империи. А восполнять боевые потери японской армии в Китае и одновременно резко усиливать Квантунскую и Корейскую армии для будущей большой войны против Советского Союза Япония была не в состоянии. Нужно было выбирать что-то одно — Китай или СССР. И в Токио выбрали Китай и увязли в этой стране до окончания Второй мировой войны. Летом 1940-го Китай продолжал удерживать огромную японскую армию, не давая возможности японскому командованию перебросить её к советским дальневосточным границам и начать серьёзную войну против СССР.

К весне 1941 г. численность и вооружение японской армии в Китае не уменьшилась. По данным разведывательной сводки № 3 по Востоку на 1 марта 1941 г., на всех трёх китайских фронтах было 1 100 000 японских войск, 900 самолётов, 750 танков и 2550 орудий разных калибров. По всем показателям это более чем в два раза превышало численность Квантунской армии к тому же времени. Разведкой не было отмечено никаких перебросок японских частей из Китая в Маньчжурию. В это время Китай продолжал удерживать миллионную японскую армию, обеспечивая в значительной мере безопасность советских дальневосточных границ. Весной 1941-го, так же как и в 1940-м, Япония не планировала никаких серьёзных военных конфликтов со своим северным соседом, и папки с различными вариантами плана «ОЦУ» лежали в сейфах генштабовских кабинетов. Можно не сомневаться, что одним из факторов, повлиявшим на решение высшего советского военно-политического руководства начать в апреле 1941-го переброску войск с Дальнего Востока на Запад, было наличие китайского фронта. При условии (с советской военной помощью) продолжения сопротивления Китая японской агрессии об окончании войны между двумя странами не могло быть и речи. Конечно, безопасность советского Дальнего Востока в первую очередь обеспечивала дальневосточная группировка Красной Армии, значительно превосходившая по численности и вооружению Квантунскую армию. Но и наличие в течение нескольких лет китайского фронта имело в обеспечении этой безопасности очень большое значение. И об этом факторе не следует забывать.

Север или Юг

Так же как и в предыдущие годы, на Дальнем Востоке стояли друг против друга две вооружённые группировки. Амур и Уссури разделяли войска Советского Союза и Квантунской армии. Обе группировки были насыщены военной техникой, отмобилизованы и готовы вцепиться в горло друг друга по первому сигналу из Москвы или из Токио. Каким же был баланс сил к 1941 г.? Кто обладал превосходством в силах и технике, и для кого возможная схватка была предпочтительнее?