Читать книгу "Аспект-Император. Книга 2. Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер"

Эсменет попыталась представить себя на ее месте, что бы она сделала, приведи к ней кто-то из клиентов беглянку, не говоря уже об императрице Трехморья. Ей бы хотелось думать, что она проявила бы смелость и щедрость души, но обманываться не могла: она сделала бы то, что судьба требовала от всех продажных женщин – предала бы ради самосохранения.

Лишь ради Акки она смогла пойти на такой риск, поняла она.

Ради любви.

Ей стали ясны причины страданий девушки. Нари любила Имхаиласа. Она сделала его средоточием всех своих нехитрых надежд. Будь он лишь очередным клиентом, она бы вела себя отстраненно, как обычно делают проститутки по отношению к людям, которым вынуждены причинить вред. Он был отнюдь не очередным. И вот явился требовать от нее смертельно опасной услуги.

Множество людей погибло и продолжало умирать из-за нее, Анасуримбор Эсменет. С этой минуты она будет навлекать смертельную опасность на всякого, кто, увидев ее, не донесет немедленно Рыцарям шрайи о ее местонахождении. Она стала самой разыскиваемой беглянкой во всем Трехморье.

– Прошу вас! – Голос Нари из-за акцента казался совсем жалостным. – Пожалуйста! Священная императрица! Вы должны найти какое-то другое место! Тут вы не… не в безопасности! Здесь слишком много глаз!

Однако Нари не просто просила ее укрыться в другом месте. Она молила ее взять эту ответственность на себя, чтобы сохранить свои отношения с Имхаиласом.

И если бы не ответственность за детей, Эсменет, возможно, и поступила бы точь-в-точь таким же образом.

– Почему? – раздался мужской голос из-за их спины. Обе женщины ахнули и так подпрыгнули на кровати, что у нее что-то треснуло. У двери стоял Имхаилас, закутанный в плащ, который смотрел на Нари с неприкрытым возмущением. Сочетание мрачности и удивления на лице делало его похожим на привидение. – Почему мы тут не в безопасности?

Девушка тут же опустила глаза – вероятно, наученная поступать так с детства, решила Эсменет. Имхаилас обошел кровать, на глазах свирепея. Половицы скрипели под его сапогами. Девушка продолжала сидеть неподвижно и покорно смотреть вниз.

– Что это? – спросил он, потянув за простыню, которой Нари закутала плечи. Девушка прикрыла обнаженную грудь рукой. – Ты принимала клиентов? – тихо, словно не веря своим глазам, проговорил он.

– Имма! – взмолилась она. По щекам струились слезы.

Удар был неожиданным и довольно сильным. Девушка отлетела на другой конец кровати. Имхаилас схватил ее и прижал к стене, прежде чем замеревшая Эсменет смогла вымолвить хоть слово. Девушка пыталась расцепить пальцы, сжавшие ее шею, дыхание клокотало в ее горле. Экзальт-капитан вытащил кинжал и поднес его к выпученным глазам Нари.

– Отправить теперь тебя к богам? – процедил он сквозь зубы. – Позволить Сотне судить тебя прямо сейчас, пока ты еще не очистилась от скверны похоти, которую удовлетворяла прямо перед своей Священной императрицей? Послать тебя к ним опоганенной?

Эсменет обошла его сзади, как во сне. «Когда она стала такой медлительной?» – возник у нее недоуменный вопрос. Или весь остальной мир так ускорил свое движение?

Она положила ладонь на запястье руки, душившей девушку. Имхаилас посмотрел на нее полубезумными глазами, каких страшатся все женщины. Он мигнул, и было видно, с каким трудом он возвращается с той убийственной грани, которую сейчас чуть не перешагнул.

– Тихо, Имма, – сказала она, впервые назвав его уменьшительным именем. В ответ на удивленный взгляд, она улыбнулась: – Твоя Священная императрица ведь, если ты помнишь, тоже была продажной женщиной.

Экзальт-капитан выпустил голую девушку из своей хватки, Нари упала на кафельные плитки пола, хватая ртом воздух и рыдая. Он отступил назад.

Эсменет склонилась над девушкой, чуть замешкавшись – так хотелось ее пожалеть.

«Дети!» – напомнила она себе, останавливая этот порыв. Нет врага безжалостнее, чем всепрощающая натура. «Келмомас! Помни о нем!»

– Я – твоя императрица, Нари… Знаешь ли ты, что это означает?

Эсменет протянула руку к Имхаиласу, показывая на его кинжал. «Его руки горячее моих», – подумала она, смыкая пальцы на обшитой кожей теплой рукояти.

Даже в полных слез глазах девушки было что-то зоркое и настороженное, в том, как она быстро переводила взгляд с блестящего лезвия на Эсменет и обратно. Несмотря на юные годы, Нари была закалена в передрягах, и для нее важнее всего было выжить.

– Это означает, – сказала Эсменет тоном столь же мягким и заботливым, сколь острие кинжала было угрожающим, – что сама жизнь твоя – твоя жизнь, Нари – принадлежит мне.

Девушка сглотнула и кивнула с привычно покорным видом.

Эсменет прижала кончик кинжала к мягкому изгибу ее шеи.

– А душа твоя, – продолжала Священная императрица Трехморья, – принадлежит моему супругу.

– Майтанет выпустил целую армию жрецов на город, – сказал Имхаилас, устало откинувшись на потрепанной кушетке. Нари, теперь одетая и преувеличенно покорная, сидела, скрестив ноги, перед ним на полу и держала бокал разбавленного вина в очередной давно усвоенной позе ритуального подчинения. Эсменет сидела на уголке кушетки и наблюдала за ними, склонившись вперед и опершись о колени. Мир за окнами потемнел совсем. Комнату освещал единственный светильник, который отбрасывал пляшущие тени в коричневатом сумраке.

– Глашатаи, – продолжал экзальт-капитан, – только в полном жреческом облачении, с кадилами на посохах… – Он неотрывно смотрел на Эсменет, и она видела, как в нижней части его зрачков пляшут две белые точки от светильника. – Они объявляют вас безумной, Ваше Величество. Говорят, что вы – вы! – предали своего супруга.

Эти слова возмутили ее, хотя ничуть не удивили. Даже не будь Майтанет дунианином, важность легитимности он не мог не понимать.

Когда Келлхус разъяснял ей государственное устройство, он говорил, что нации и государства работают наподобие сиронджийских механических кукол, так ценимых любящими новинки аристократами. «Все государства поднимаются на спинах людей, – сказал он после окончательной капитуляции Высокого Айнона. – Их действия, привычные им повседневные дела, складываются воедино, точно подходя друг другу, как зубья шестеренок – от каменщика и арендатора до личных рабов. А действуют все в согласии со своими верованиями. Стоит людям отвернуться от того, во что они верят, они перестают выполнять свои действия и весь механизм останавливается».

«Значит, поэтому я должна лгать?» – спросила она, глядя на него со своей подушки.

Он улыбнулся, как делал всегда, когда она не понимала его мысль, но говорила что-то проницательное.

«Нет, если ты полагаешь честность решающим моментом в принятии решения».

«А что же тогда?»

Он пожал плечами.

«Эффективность. Массы всегда будут погрязать во лжи. Всегда. Конечно, каждый отдельный человек будет считать, что именно его вера истинна. Многие верят в это до слез. Поэтому, если ты станешь вещать истину перед лицом их заблуждений, они назовут тебя лжецом и отринут от власти. Правитель обязан прибегать к речевой смазке, чтобы разговаривать со всеми в манере, способствующей продвижению машины. Иногда такой смазкой может быть правда, но намного чаще это будет ложь».