Читать книгу "Заговор генералов - Фридрих Незнанский"

– Нет, не являясь человеком военным, я как раз и предложил бы самый бескровный вариант. Надо на время изолировать руководство движения, опасных командиров. А с остальными без особого труда разберутся правоохранительные органы. То есть постараться прикрыть «лавочку» мирным путем. А для этого у вас, как министра обороны, по-моему, имеются все необходимые средства. Мы же готовы идти в первых рядах. Кстати, не исключаю, что следовало бы нейтрализовать для начала хотя бы три таких подразделения: тут, неподалеку, в районе Ватутинок, по Казанской дороге, в поселке Воробьи, а также поселок Лесной, что под Звенигородом.

– Вы не ответили о сроках.

– Но вы же сами слышали выступление генерала Ястребова!…

Коновалов исчез. Никто из его окружающих не мог сказать, куда он уехал. В квартире – тишина. Дача – не отвечает. Ни в одном из мест дислокации отрядов «Легиона» об Андрее Васильевиче не слышали уже несколько дней. Пропал человек!

Георгий Иванович Ястребов чувствовал, что приближается его звездный час, но отсутствие Коновалова именно теперь, когда, возможно, уже через считанные часы решится наконец судьба Отечества, не то что путало планы, но заставляло нервничать, а вот этого генерал никогда не позволял себе. И тем не менее…

Президент, по убеждению Ястребова, был уже бессилен что-то предпринять, ну а остальные: вся эта так называемая «администрация» – с маленькой буквы и обязательно в кавычках для придания ей максимально уничижительного смысла, – все эти гражданские движения за свой дом, за липовую демократию, за реформы и так далее, – все они разбегутся от первого же холостого выстрела. Боевые патроны еще пригодятся, когда снова пойдут походом на Россию-матушку четырнадцать держав…

Сегодняшняя ночь должна поставить все точки. Так он решил. Это и сказал своим боевым соратникам, отправляя их в «Легион». Сам он решил остаться в Москве и снова взять слово на утреннем заседании Государственной Думы, но уже не как депутат, а как диктатор, черт бы вас всех побрал, господа! Диктатор, но не тот, который начинает с кровавых расстрелов на стадионах, а тот, кто продиктует обществу законы справедливости, и без всех этих жидовско-масонских и большевистских закидонов. Общество должно быть подобно армии: четкий, отлаженный механизм, где все абсолютно целесообразно. А что нецелесообразно, то на сегодня и не нужно. До американской свободы общество еще не дозрело. И значит, не надо его торопить. От торопни – дети кривые. Одни уже поторопились… И где, в каких заморских краях, те торопыги?…

Но куда же задевался Андрей, черт бы его?…

Генералу и в голову не могло прийти, что никуда Андрей не девался. Просто он приехал на дачу, отослал Володю топить баню и выдернул из розетки телефонный шнур. А сотовик засунул в пальто поглубже и повесил его в передней.

Может же человек однажды позволить себе отдохнуть?!

Георгий обещал сегодня устроить бучу в парламенте. И Коновалов, не новичок в такого рода бучах, представлял себе, какие будут стоять вой и визг на всем белом свете. Государственный переворот! Ну да, как же! Нет, господа, все будет очень даже легитимно. Дума проголосует. Объявит импичмент. Назначит новые выборы. Какой же это переворот?

А депутаты тем временем сами разберутся, кому с кем по пути.

Пусть Георгий, Победоносец наш славный, пошумит, изольется гневом, возбудит массы… Время Коновалова придет позже. «Легион» – это опора, а не ударная сила. Последнюю должен, по убеждению Георгия, представить его единомышленник Игорь Афанасьев. Ястребов уверен в нем. Ну, раз ты так уверен, значит, все путем… Главное, не надо подстегивать события. В конце концов, как показало время, а оно и есть главный судья, власть достается не тем, которые рядом с трибуном на танке стоят, а тем, кто приходит позже, но навсегда. И где все те – из звонких победных дней августа девяносто первого? А вот вроде него, Коновалова, по дачам кучкуются, благо хоть на это им ума вовремя хватило… Или – далече!

Ну хватит философии, пора пойти глянуть, чё эт там у Зинки на пупке-то – свободно место? Или, пока его на даче не было, занял уже кто?… Вот же оторва, оказывается! А хороша – ничего не скажешь…

Слабые сигналы доносились из прихожей: кто-то рвался по телефону, но Коновалов запретил Володе брать трубку. В баньку, баньку! Под душистый веничек, под сильные Зинкины пальчики…

Он уже и разделся и халат накинул – тяжелый, махровый, теплый. А на дворе-то, батюшки мои, дрянь какая! И когда ж наконец зима станет!…

Громкие автомобильные гудки отвлекли его от печальных размышлений об осени, слякоти, каком-то странном чувстве расставания… Кого еще черт принес? Неужто от Георгия? Так ведь никто ж не знает, где он. Но от ворот быстро шел, почти бежал темный силуэт мужчины. Он еще не решил, стоит ли пришельца пускать в дом, как в дверь забухали чем-то тяжелым, и Коновалов услышал голос сына:

– Отец! Открывай скорей! Это я – Стас!

– Володя! – крикнул в пространство Коновалов. – Иди впусти Стаську.

Он был уверен, что Володя, где бы ни находился, услышит его и выполнит указание. Так и произошло. В прихожей щелкнула железная щеколда – любил Коновалов все простое, деревенское, – и в дверь буквально ворвался сын.

– Что с тобой? Да на тебе лица нет! Стаська, ты откуда?

– Говори! – сын смотрел на отца, потрясая сжатыми кулаками, и слезы текли по его щекам. – Ты-ы?!

– О чем ты, Стас? – испугался Коновалов.

В приоткрытой двери он увидел Володю, глядящего на него. И вдруг какая-то совершенно холодная мысль пронзила его. Да, разумеется, он дал такое распоряжение. Но когда ж это было?! Он сам и предложил тогда сделать это своеобразным сигналом. Неужели Георгий его, Коновалова, опередил и сам подал сигнал?! Или сработала запущенная машина?!

– Почему ты молчишь?! – надрывался сын. – Почему не отвечаешь?! Кто это сделал? Кто приказал? Ты?!

Истерика наливалась новой силой.

– Сядь! – рявкнул Коновалов. – Утрись и успокойся! Объясни, на какой вопрос я тебе должен ответить? Только, пожалуйста, без бабьего визга! Я слушаю.

– Ты что, в самом деле ничего не знаешь? Ты телевизор не смотришь? Включай же! Гляди, что вы натворили! Мерзавцы! Убийцы!

Володя вошел в комнату и пультом включил «ящик», как называл его хозяин. Шла какая-то передача. Внезапно она оборвалась, и на экране появилось изображение чего-то безобразно покореженного. Потом камера прошлась по фасаду дома, все стекла которого до уровня четвертого этажа были выбиты. Голос дикторши, пытающейся изобразить скорбь, произнес, что показанное телезрителям – это все, что осталось от автомобиля руководителя Администрации Президента Геннадия Алексеевича Чуланова. Но сам глава Администрации не пострадал, а погибла по ошибке ехавшая в его машине дочь Геннадия Алексеевича. Разумеется, террористы подложили бомбу в машину с целью убить ее хозяина. Телекомпания приносит Геннадию Алексеевичу самые глубокие соболезнования в связи с постигшим его горем. Подробности трагического происшествия… Телевизор щелкнул, и экран погас. Володя положил пульт на подоконник и боком вышел из комнаты.